Подъехал автобус. Он был такой маленький и старый, что был похож на сморщенного старичка. Бока его потрескались, краска отвалилась, и всю дорогу он дребезжал, словно жаловался на свою немощность. Из неплотно закрытой двери, холодным потоком врывался морозный ветер, обволакивал ноги и пробирался к телу. Народу было немного, но почему-то сразу в душе поселилось чувство одиночества.
Выехали за город. Перед автобусом расступился березовый лес, покрытый снегом, девственно чистым, не тронутый ни пылью, ни ногами человека, ни следами зверей.
Удивительно, десять минут езды и вот она – природа, мир лесной тишины и живительного воздуха. Странно и поразительно – была цивилизация, и вот ее нет. Тишь, гладь, да Божья благодать. Огромные сосны, плотно прижавшись к друг другу стоят, взмывая ввысь. То светло и радостно – это березки тонут в снегу, то резко наступают сумерки – это автобус въезжает в сосновый бор.
Наконец-то остановка. Почему- то не все люди вышли из салона, но и сам автобус не спешит закрывать двери и бежать дальше.
- Это конечная? – неуверенно спросила я.
- Да, - услышала я короткий ответ, уставшей и продрогшей от холода, кондукторши.
- Женщина, вы не подскажите, где здесь центр реабилитации?
- Иди по тропинке, там найдешь, - и непонятно куда, махнула рукой.
Пошла по тропинке, а она такая узкая, что едва помещалась одна нога между глубокими сугробами. Впереди шел мужчина. Он уверенно и торопливо шагал вперед, я за ним не поспевала.
- Ну, хоть не одна в этом жутком месте.
Миновала два деревянных дома. Над закрытой дверью висела маленькая, зашарпанная табличка « 1 корпус».
- Что это? Больница или дом? Неужели здесь еще кто-то живет?
Во дворе дома натянута веревка. На ней что-то висело, но определить, что это за вещи, было невозможно.
- Интересно, я еще здесь или провалилась в прошлое? Уж больно жутко все здесь выглядит.
Тропинка вывела на дорогу. Мужчина был далеко впереди.
- А мне куда? Влево или вправо?
Откуда-то появилась женщина, с сильно помятым и пропитом лицом. Она шла по такой же узкой тропке, только с другой стороны.
- Женщина! Где здесь центр реабилитации?
- Иди за мужиком, там налево дом и упрешься в него.
- Идти за мужиком?! А он уже далеко впереди. Ладно, надо поспешить.
А мужчина неожиданно свернул направо. С правой стороны тянулся забор из железных прутьев, а в глубине стоял двухэтажный желтый домик старой постройки.
- Что это за здание? Уж больно все пустынно вокруг. Похоже, здесь никто не живет, - подумала я, - ни людей, ни следов.
Надо идти дальше. Дошла до развилки. Часть дороги шла прямо, а другая часть поворачивала направо. Табличка-стрелка указывала, что направо находится «Детский приют «Теплый дом». Мужчина свернул в сторону указателя, но мне туда не нужно. Пойду прямо, там впереди слева, за соснами, виднелось какое-то здание. Красивое, современное. Тяжелые кованые ворота, но ни таблички, ни людей, только несколько машин рядом. На калитке увидела звонок.
- А! Будет, что будет.
Звоню - медленно открываются ворота.
- Здесь есть кто - нибудь? – спрашиваю я и заглядываю за ворота.
Из будки вышел охранник.
- Че надо?
- Вы знаете, я, похоже, заблудилась. Где здесь центр реабилитации?
- Вы его прошли. Вернитесь назад, там табличка на заборе.
Вернулась назад. Дошла до полуоткрытой калитки. А как зайти – сугроб высотой с мой рост.
- Провалюсь или нет?
Попробовала снег ногой. Наст твердый. Надо пробить сапогом выступ. Так один, еще один, а вот теперь можно и спрыгнуть на тропинку. А дальше, куда сворачивать? Налево или направо? Пойду налево, здесь тропинка посильней утоптана, кое - где видны следы людей.
Впереди, выглядывая из-за сугробов пустыми глазницами окон, стояло здание. Ни цветов на подоконнике, ни штор. Крыльцо, занесенное снегом. Дверь. Несколько раз дернула за ручку двери.
- И на что надеялась? Ведь чувствовала, что людей здесь нет. Так, пойдем дальше. «Столовая», - прочитала я надпись и дернула дверь. Дверь не подалась. И куда теперь? Стало жутко. Пустые дома, сосны, тишина и вокруг никого.
- Может я в необитаемый мир попала? Страшно!
- Люди, ау! Вы где?
Так - стоять нельзя, надо идти дальше. Там впереди еще одно полуразрушенное здание, обнесенное вокруг глубоким снегом.
Поднялась по ступенькам, взялась за ручку двери, и вот, о чудо! Дверь поддалась и открылась.
- Может хоть здесь есть люди? – с сомнением подумала я.
В фойе сидели мужчина и женщина.
- Скажите, а где оформить направление?
Пожилой мужчина предложил проводить меня и показать куда идти. Вышли на улицу. Впереди было еще одно старенькое двухэтажное здание.
На втором этаже долго ждала врача. Кабинет оказался маленькой комнатушкой, в которую смогли втиснуть шифоньер, два шкафа, стол. У стены, около раковины гора коробок. Они были повсюду: на шкафах, под раковиной, на столе. Протиснувшись к стулу, и не зная, куда деть сумки и пальто, села на краешек.
- А что здесь было раньше? – спросила я у врача.
- В войну – генеральские дачи. Офицеры лечились и отдыхали, а потом детский сад, санаторного типа.
- Да возраст у этой дачи пенсионный, - подытожила я.
Проводили в другой корпус, туда, где я впервые встретила людей. Снова кабинет врача. Обои оборваны, ощущение, что стали делать ремонт и не закончили. У стены походная железная кровать, старенький стол, платяной шкаф, венский стул. – Интересно, а ему столько же лет, сколько и этой даче? А может и сам Жуков сидел на нем? Или симпатичный пьяненький майор, который развалясь на этом витом стуле, позволял себе маленькие шалости, и щипал за упругую попку, проходящую мимо «сестричку». Да, как здесь все запущено.
В палате семь кроватей. Две стояли пустые, без постельного белья. Кровати деревянные, но с панцирной сеткой, узкие и скрипящие. Веселый предстоит мне курс реабилитации.
Расстроенная села на кровать, и она…провалилась подо мной почти до пола. Приподняла матрас, хорошенькое дело – в середине сетки нет пружин. Вместо того чтобы расстроиться еще больше – мне стало весело, настроение улучшилось
Отдыхать с приключениями – это так интересно для разнообразия, ну а проволоку я найду. Кровать починю, а что дальше? Надеюсь, скучать мне здесь не придется.
- Туалет внизу, раковиной не пользоваться – вода на пол бежит. Горячей воды нет, - на одном дыхании выпалила соседка по палате.
- А…,- хотела спросить я, но меня тут - же оборвали
- Мыться домой ездим или тряпочкой обтираемся.
- Но ведь воды горячей нет…
- А ты воду в «соску» набери да на батарее погрей, вот и помоешься.
- Ничего себе – цивилизация, - внутренне возмутилась я,- Удобств никаких, а как насчет питания?
Столовая. Одиноко стоящее одноэтажное здание, скорее всего напоминавшее барак, чем пункт питания. Стены в углах покрыты копотью. Десять столов. Тяжелые глиняные общепитовские тарелки, почерневшие алюминиевые ложки. Жидкий борщ, без намека на сметану, картофельное пюре, немного куриного рагу. На столе ни салфеток, ни скатертей. Правда компот оказался сладким и приятным на вкус.
- Ну что ж, обед лучше, чем в больнице, а это уже большой плюс
После обеда решила прогуляться. Вышла за забор. Узкая, между сугробов, тропинка, а впереди снежный простор и удивительно - чистая небесная гладь неба.
Сосны слегка покачивались и скрипели. Кора, словно обожженная в огне, притягивала своей корявостью и старостью. Сойдя с тропки, приложила холодную ладонь к стволу, и живительное тепло векового дерева просочилось в меня.
- Какое все здесь старое, - подумала я, подняла веточку сосны, растерла холодные иголки между пальцами, вдохнула горьковато-смолистый запах, нагнулась и нарисовала на снегу смешную рожицу и написала: «Привет». Может кто-нибудь прочтет и улыбнется и ему не будет так одиноко как мне.
А вот и тропинка закончилась. Впереди дорога, но ни машин, ни людей. Вернулась назад – прогулка завершилась.
В палате бросила взгляд на белье, которое принесла сестра-хозяйка. Все чистое, свежее, но настолько все старое, что нитки со временем сгнили, и швы во многих местах разошлись. Тоненькое одеяло светилось насквозь, а покрывало, когда-то было розового цвета, но от времени съежилось, побледнело и покрылось рукотворными латками.
Одно радовало мое уставшее тело: везде чисто, тепло и по-хозяйски уютно. И пусть уют скорее напоминал старую деревенскую избу, на далекой лесной заимке, но ни как не современную больницу.
Здание с колоннами и балконами лет 80 назад может и имело свою красоту, но сейчас эта красота покрылась трещинами, как глубокими морщинами и была такой убогой, что навевала грусть. Краска вздулась и во многих местах отвалилась. Белоснежные когда-то балкончики стали серыми. Красные кирпичи выглядывали сквозь облупившуюся штукатурку. Резные прутья балконов проржавели, и практически до самого верха стояли засыпанные снегом.
Мне почему- то захотелось подойти, к когда-то величественным колонам, и прикоснуться к ним. То ли пожалеть, то ли почувствовать эту старину и бывшее величие этого дома. Вокруг все занесено снегом, а утопать в сугробах, чтобы пролезть к веранде, мне не хотелось. Хотя, меня больше смущало то, что увидев меня, люди не поймут моего порыва и будут крутить пальцем у виска.
Здесь очень красиво, но все запущено, заброшено. Окинув взглядом территорию, увидела скамейки, занесенные снегом, светильники-грибочки, которые покосились, проржавели и выглядели очень жалобно, стоя между сосен. Деревянные медведи, потерявшие первоначальный вид, были расставлены каким-то шутником в интригующей позе и создавали немного забавную композицию.
Гуляла долго. Обошла по периметру всю территорию. Дошла до директорской дачи (теперь я знала, куда я попала первый раз). Свернула на дорогу, которая вела к детскому приюту. Не спеша пошла по дороге, подняла вмерзшую в снег шишку, отогрела ее в руках и медленно побрела вперед.
- А что там?
Тихо…Непонятный, чуть слышный звук заставил меня остановиться.
- За мной кто-то наблюдает, - подумала я и оглянулась. За сугробами нетронутый снег, вроде нет никого, но этот необычный звук сковал меня. – Что это? Кто – то стучит и присвистывает.
Глупая! Да это же дятел. Этот звук я ни разу не слышала, поэтому и испугалась.
Ну что – ж пойдем дальше. Впереди показался еще один указатель.
- Дойду, - решила я, - хоть и страшно. А вокруг никого. Сосны, снег, негромкий стук дятла и скрип деревьев, такой жалостливый, что дрожь пробирает. – А может не стоит идти дальше? Уж больно жутко, что сердце леденеет, и ноги становятся ватными. Никогда не думала, что такая безмятежная пустота может пугать. А может, пугает не пустота, а неизвестность? Вот где адреналин в кровь. Движения становились медленнее и неувереннее.
- Нет, дальше не пойду. Не надо искать на свою зад… приключений. Говорят, что здесь шныряют иномарки. Кто знает, могут и сбить пешехода, а могут и в машину запихнуть. Вид, правда, у меня неприглядный, кому я такая нужна, но напугать могут. А любопытство подталкивало вперед, что там за поворотом? Дошла до указателя. Дорога поворачивала налево. Вот сейчас увижу детский приют, а там и людей, но… впереди дорога уходила глубоко в лес, и ничего больше не было: сосны и снег.
Дальше идти нет смысла, надо вернуться, страх развернул меня и направил в обратную сторону. Неожиданно впереди показалась машина. Она мчалась прямо на меня. Пришлось прижаться ближе к сугробам – машина, поднимая снежную пыль, промчалась рядом. Успела заметить, что в кабине было трое мужчин.
Так, на сегодня прогулок хватит. Подняла капюшон и поспешила к корпусу, и…было чему удивиться. Первоапрельская шутка. Пушистая елочка, одиноко стоявшая посередине дорожки. Вокруг нее утоптанная канавка, словно кто-то водил хоровод, но сейчас все припорошила снегом. Что же меня так удивило? Елка была новогодняя. На ней развевался разноцветный серпантин, серебряный дождь и игрушки из бумаги.
Весна там, за городом, а здесь царство Деда Мороза. Первое апреля, но всюду снег и минус 15. и праздничная елка, неумолимо притягивающая к себе внимание.
А снег такой чистый, искристый, переливающийся всеми цветами радуги. Он такой мигающий, яркий, что хочется смотреть на него, не отрываясь.
А под окнами сосны-старухи. Раскинули свои ветки-руки и тянутся к стеклу, словно хотят дотянуться из прошлого в будущее. Глядя из окна, вижу их стройные ряды и светлый промежуток, заросший порослью. Возможно, здесь была дорога и упиралась она прямо в стену под моим балконом.
Мне хорошо – здесь все пропитано спокойствием и наивностью. Нет шума, спешки – время растянулось до бесконечности. Никуда не надо спешить, ничего не надо делать. Даже мысли стали легкими, что не забивают голову, а медленно просачиваются и уходят в никуда. Раньше мне казалось, что я не смогу целый день лежать в постели и ничего не делать, обходиться без телевизора, без работы, компьютера. А здесь испытываю такое удовольствие просто от того, что лежу, смотрю сквозь стекло и вижу лес. Нетронутый, величественный и такой загадочный, что притягивает к себе внимание снова и снова.
Здесь старые стены хранят тишину и люди здесь необычно спокойные, живут, словно в замедленном кадре кино. А куда спешить? Все процедуры до двенадцати, а потом – затишье. Только изредка увидишь гуляющего человека.
А вот ночью слегка охватывает панический холодок. Глядишь в окно и видишь только два одиноко-горящих фонаря и все. Густая тьма. Лес. Черное небо. Смутные тени перемежаются с пустотой и на всем печать страха. Мы одни в этом мире.
Где-то далеко люди, машины, огни, суета, а здесь островок тишины и покоя.
Я знаю, что скоро уеду отсюда, но почему-то хочется продлить это удовольствие от пребывания. Хочется вернуться сюда. Что-то заворожило меня и притягивает к себе. Что это? Ностальгия по одиночеству, тишина или еще что-то? Почему мне здесь так хорошо? Почему я без боязни могу среди ночи, в одной сорочке, спуститься на первый этаж, а днем боюсь гулять по территории? Почему эти стены мне приятны на ощупь? Я долго не могла понять, что это за сила, которая удерживает меня здесь? И вдруг, где-то глубоко в подсознании отпечаталось короткое слово «Дом». Вся эта обстановка напоминала мне дом. Дом моего детства. Скромный, чистый с любимой бабушкой рядом.
Хочу сюда вернуться. Вернуться в прошлое, и я вернусь. Вернусь и окунусь во
время, которое не бежит, не течет, а стоит вокруг тебя ароматом сосен.