Предыдущая часть: http://proza.ru/2018/04/25/1934
Александру Николаевичу было уже пятьдесят, когда он вместе с женой переехал жить в этот городишко, оставив престижную работу в мэрии и продав квартиру в шумном областном центре. После трагической гибели единственного сына было невыносимым продолжать прежнюю жизнь, и жена уговорила его уехать в свой родной город, бросив все.
Уехать-то они уехали и даже вместе с однушкой в центре прикупили себе домик в пригороде для дачи, но, видимо, злой рок преследовал их семью: не прошло и двух лет, как жена заболела и скоропостижно умерла от рака.
Вместо того, чтобы сидеть в кожаном кресле управления соцзащиты, он выбрал для себя другую работу – беспокойную, хлопотную, не оставляющую времени для выворачивающих наизнанку приступов тоски...
Открыв дверь квартиры, он услышал шкворчащие звуки и явственно почувствовал запах жареной картошки, которую обожал. – Таня? – подумал Александр Николаевич и шагнул в кухню. Но это была не Таня, а совсем незнакомая женщина. Вернее, он так подумал, что незнакомая, ожидая увидеть жену, но в следующую секунду узнал ее. Это была Роксана Дмитриевна, которая испуганно обернулась на звук шагов...
Потом был ужин, но уже не в квартире, а каком-то полутемном подвальчике с приглушенным светом и тихой музыкой. Жареной картошки не было, он не мог вспомнить, что было на столе, что-то там все-таки стояло, но главное было совсем не в этом, а в том, что сидевшая рядом Роксана рассказывала невероятные вещи: – Он привел меня в эту квартиру и велел жарить картошку, а сам исчез...
– Да кто? Кто привел-то?
– Рафик!
– Как же он привел? У него же и ног даже нет...
– Не знаю... Но это был точно он! – Роксана уже не выглядела такой растерянной, ее глаза, совсем темные в полумраке, поблескивали, волшебно отражая мерцающие свечи, на губах играла легкая, слегка смущенная улыбка... Она была в вечернем платье, и отливающие медью волосы мягкими локонами падали на открытые плечи...
Надо было тогда же поговорить с ней, выяснить все обстоятельства этого странного визита, а он сидел как дурак и тоскливо думал, что это всего лишь сон и что сейчас все закончится...
Раньше он никак не выделял Роксану среди многочисленного персонала дома престарелых, да и по службе пересекался с ней очень редко. С тех пор же, как она заявилась к нему с группой волонтеров, он стал много общаться с этой деятельной женщиной, ставшей идейным вдохновителем необычного проекта. Он никогда не интересовался ее личной жизнью, но каким-то шестым чувством понимал, что она так же, как и он, одинока.
Целый день в голову директора лезли идиотские мысли: – Интересно, а ей то же самое снилось? – и краснел, представляя, что если это действительно так, то что в таком случае она могла думать о нем и обо всей этой ситуации.
Сегодня они несколько раз мельком встречались, но он не заметил ни особенного взгляда, ни каких-нибудь других признаков совместного пребывания во сне.
– Вот дурак! Ума хватило с Рафиком не устраивать разборки, вот смеху было бы! Да мало ли что может присниться на фоне всех этих слухов и болтовни... И все-таки, почему именно Роксана? Ведь он никогда не думал о ней... Или думал?
– Забыть, забыть, – как заклинание твердил Александр Николаевич, сидя в своем кабинете. Но не так-то просто было выбросить из головы ночное видение, ему снова и снова являлась медсестра с красивыми локонами и нежной улыбкой...
Раздался стук, и в дверях неожиданно показалась Роксана: – Можно, Александр Николаевич?
У директора задрожали руки, и карандаш, который он крутил в пальцах, внезапно отпрыгнул, как живой, и упал куда-то под ноги.
– Да-да! Конечно! – выкрикнул он и полез под стол.
Более комичной ситуации он не мог себе представить: зачем он полез? Да пусть и валялся бы там... Красный как рак, он плюхнулся в кресло, швырнул карандаш и почему-то очень сердито спросил: – Вы что-то хотели?
– Я... да... – казалось, Роксана растерялась от неожиданной нелюбезности директора и приветливая улыбка сползла с ее губ. – Вот, Володя просил передать фотографии с субботника. Он совсем замотался с этим телевидением, а когда вспомнил, вы уже в собес уехали.
Володя был руководителем того самого благотворительного фонда. В этого общительного и очень обаятельного молодого человека были влюблены, наверное, все старушки дома престарелых. Александру Николаевичу подумалось вдруг, что и Роксане наверняка нравится этот симпатичный парень, и это его неприятно кольнуло.
Когда она уже повернулась, чтобы уйти, положив фотографии на стол, директор неожиданно вскочил: – Подождите, Роксана Дмитриевна... Давайте поговорим о... Садитесь, пожалуйста... Вы сегодня дежурите?
– Нет, я на съемку приехала. Рафик очень волновался, нужно было поддержать... Ну и вообще...
Рыжеватые волосы Роксаны были забраны в хвостик, и одета она была не в вечернее платье, естественно, но Александр Николаевич поймал себя на мысли, что она даже больше нравится ему именно такой: простой и будничной.
Уже под вечер Рафик увидел, как Александр Николаевич с Роксаной Дмитриевной, оживленно разговаривая, вышли из здания и направились к директорской машине. Они не замечали ни накрапывающего дождя, ни любопытных взглядов возвращающихся с прогулки стариков, потревоженных непогодой.
Рафик даже не ожидал такого скорого результата и довольно ухмыльнулся: – Фокусы говорите, уважаемый Александр Николаевич? Ну-ну...
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/04/26/1382