Стою у окна словно пес сторжевой,
Луна-проводник, лишь зияет над мной.
«Чего же ты ждешь? – это ветер в ушах,
-Беги ты, беги!» - но лишь слезы в очах.
Им всем не понять, что творится в душе
У лиса, чьи лапы поникли уже.
Ну что ж, объясню, наконец, кто такой –
Убитый, разбитый не телом, душой…
Поймали меня ровно пять лет назад,
Тогда уж хозяевам был я так рад!
Играли, поили, кормили меня,
Смеялась над мной лишь чертовка судьба.
И вскоре мой рай заменил сущий ад:
Приехал один: называл меня «гад».
Прошел где-то год - стал меня он гонять,
Но вот почему? Я не мог все понять.
Ответ на вопрос вдруг пришел вечерком.
Я спал, как одним очень мощным рывком,
Подняли меня и толкнули назад.
«Беги же, а то сейчас выстрелю, гад.
Тебя приютили? Плевать им, что зверь!
Ты дикий лис, дикий! Хоть верь, хоть не верь.
Для них ты как пес, охраняешь ограду,
Не думал ли ты, а зачем тебе надо?
И пусть обижается долго семья.
Но долг мой сейчас – уничтожить тебя!»
Нацелено ружье его на меня,
И право, преграда его – это я.
Я мог убежать, но не смог – я не трус,
Подняв выше морду дал знать – не боюсь!
Стреляй, ну стреляй же! Быстрее, давай.
Ты там говорил уничтожишь? Валяй!
«Ты, гад, со мною играться решил?
Ты даже не знаешь, как я нагрешил.
Убить мне тебя не составит труда,
Можешь не ждать, что отпустят тебя!»
Вдруг выстрел раздался, мой вырвался крик,
Зачем же ты так поступаешь, мужик?
Зачем убиваешь живых ты существ,
Не уж то ты любишь невиннейших жертв?
Не уж то тебе безразлична судьба
Существ, приносящих тепла и добра?
И вот, снова пуля летит из ружья.
Прострелена лапа теперь уж моя.
Глаза зажимаю, не плачь, ты силен.
«Еще один выстрел, и ты побежден!»
Упал на живот я и уши прижал.
Хвостом я прикрылся и… закричал.
Я плакал, кричал, умолял и просил,
Просил, чтобы он это все прекратил.
Я очень устал все обиды держать
И от самого себя правду скрывать.
Ты знаешь, как трудно покой обрести,
Когда на душе твоей жара огни?
Конечно не знаешь, ведь ты эгоист,
Раздался уж третьего выстрела свист.
Мужик рассмеялся, а я весь обмяк,
Не уж то мужик убиваешь ты всяк?
Он вынес меня, да и кинул в сугроб,
Меня почти сразу ударил озноб.
В последний раз поднял я морду свою,
Взглянуть чтобы на проводницу луну…
Стою у окна, вспоминая тот бой,
Без глаза, без уха и даже хромой.
Три года прошло с моей «смерти» в дому,
Но вновь каждый день я сюда прихожу.
Уж чувствую, близко кончина моя,
Прыжок на забор - вот я лег не спеша...
Вдохнув полной грудью с трудом я повис,
Вспомнив лишь одну фразу: «Ты дикий! Ты лис!»