О голландском таможеннике-пацифисте
--
Вас никогда не арестовывали в аэропорту за попытку провоза боеприпасов? Если «нет», то вам повезло. Мне же довелось нарваться. Случился этот курьез в Амстердаме, в аэропорту Шипхол на вылете. Командировка была короткая, и в дорогу взял одну маленькую сумку. Все таможенные процедуры собирался пройти быстро. Горизонт был чист, и ничто не предвещало грозы. Ан нет! Ненастье нарисовалось в виде худого, прыщавого юноши с тонкими руками и в форме таможенного офицера. Сначала он просветил мою поклажу в специальной машине. Я уж готов был взять ручную кладь и направиться в оазис магазинов и кафе беспошлинной торговли. Но не тут-то было. Болезненного вида молодой человек с необыкновенной ловкостью схватил мою сумку одной рукой, строго погрозил мне музыкальным желтым пальчиком и поставил мой багаж еще раз на просвечивание. Вид у него был суровый и решительный, как у генерального представителя Голландии в ООН. Вслед за повторным сканированием последовало полное потрошение моей несчастной клади. Юноша бледный со взором горящим методично вынимал каждую вещь и пристально рассматривал ее. В какой-то момент мне даже показалось, что он принюхивается к вещам. Наконец он с торжественным видом гладиатора-победителя извлек на божий голландский свет мою любимую игрушку, которую я много месяцев возил с собой. Это был брелок-фонарик …в виде пистолетного патрона.
«Вот», - ликующе произнес таможенный хлопец, - «Патрон». «Брелок это», - горячо вступился я за свое имущество, - «Брелок и фонарик одновременно!». В подтверждение своих слов я взял сувенир и нажал на небольшую кнопочку на задней части гильзы. Веселый, яркий лучик выскочил из носовой части патрона. К сожалению, на парня это не произвело никакого впечатления. Он забрал у меня фонарик и грустно как-то произнес: «Патрон. Нельзя. Боеприпасы не провозят!». Пока во мне еще теплилась надежда на торжество разума. Я опять забрал брелок и развинтил его на две половины. Внутри были батарейки, пружинки и лампочка. «Фонарик!», - повторился я, -«Только фонарик! Сувенир! Можно провозить!». Глаза юноши стали стеклянными, кожа на его лице приобрела красноватый оттенок. «Боеприпасы провозить нельзя! Похоже на патрон!», - продолжил он каким-то кричащим, металлическим фальцетом. «Но ведь только похоже!», - прошептал я, отчетливо понимая, что с любимым сувениром придется расстаться. «Патрон», - тоже перешел на полушепот молодой голландский человек, -«Конфискую!».
Делать было нечего. Собрав все оставшиеся неконфискованные, и не похожие на оружие и боеприпасы вещи, я уже собрался покинуть скорбное помещение досмотра. Но в последний момент решил все же довести нашу беседу до логического конца. «А если бы я провозил игрушечный пластмассовый пистолет?», - улыбнулся я чахлому юноше. «Нельзя. Оружие», - странно изменившимся голосом робота произнес тот. «Скажите»», - улыбка сползла с моего лица, - «А если бы я был похож как две капли воды на испанского короля Филиппа II, с которым Голландия воевала за свою независимость? Меня бы тот час арестовали и посадили в тюрьму пожизненно?». Впервые в глазах худосочного таможенника зажглась некая искра. Он с интересом разглядывал меня, как, наверное, ученый-натуралист рассматривает под лупой экзотического жука. Затем отвернулся и пошел к следующей жертве своей бдительности. Чувства юмора у парня не было вовсе. Идя к самолету, вдруг почему-то вспомнил суворовское «Пуля – дура. Штык – молодец». Почему? Не знаю. Наверное, как завершение комедии абсурда…