из сборника «Есенин. Гибель» -
http://www.proza.ru/avtor/mirzoyan&book=9#9
*
продолжение
начало -
http://www.proza.ru/2018/04/18/335
http://www.proza.ru/2018/04/19/229
http://www.proza.ru/2018/04/21/944
*
Тут, я смотрю, многие любят читать с конца,
поэтому начну сначала -
январь 1919-го года, Москва, Тверская улица, бывший отель «Люкс»,
в то время общага сотрудников Народного комиссариата внутренних дел.
В номере журналиста Устинова компания из четырёх человек:
хозяин номера, его жена Елизавета, Есенин и неизвестная дама,
обмывает гонорар за сборник, составленный Есениным и Устиновым.
Немного выпив и закусив, накинули шубы и пальто и вышли на балкон покурить.
*
Георгий Устинов:
- «…сборник был вспрыснут.
Есенин немного захмелел,
вышел на балкон, перевесил через перила ноги,
угрожая спрыгнуть с пятого этажа на тротуар…»
*
Мы уже выяснили, что Устинов слегка подвирает -
этажей в гостинице было всего четыре.
(см. фото)
Но и с четвёртого ухнуться - шансов выжить мало.
Даже если внизу огромный сугроб.
Неужели Есенин настолько глуп, что не понимает этого?
Или суицидные страстишки настолько сильны, что застят здравый смысл?
Устинов намекает на второе.
Прочтём ещё раз…
*
Устинов:
- «Видевшие это моя жена и одна знакомая пришли в ужас,
начали отговаривать Есенина не делать столь безрассудного поступка.
Вся обстановка способствовала тому,
чтобы Есенин из противоречия сделал то, что, разумеется, не хотел делать, желая только «попугать» и узнать – насколько тут любят его…»
*
Что-то тут глупость какая-то написана -
дамы перепугались за жизнь Есенина и отговаривают его кидаться вниз.
Да он и сам прыгать не очень-то хочет,
Но из «противоречия» всё равно грозит спрыгнуть.
А противоречие-то в чём?
Дамы же умоляют его не прыгать - значит, любят.
А Есенину всё мало - всё равно «пугает» и хочет сигануть.
*
Просто слабенький журналистик Устинов запутался в собственной писанине.
Если вы внимательно посмотрите на фото,
на центральный эркер,
то увидите балкон на четвёртом этаже, на котором сидел Есенин
и под ним - выступающие вдоль фасада два балкона слева и справа на третьем.
Несложно догадаться -
Есенин и не собирался прыгать на тротуар -
он не так глуп, как Устинов.
Скорее всего, Есенин ляпнул, что сейчас прыгнет на нижний балкон…
*
Жить стало легче - самоубиваться Есенин не собирается.
Но всё равно - прыгать рискованно.
Лететь - около 4 метров.
Это уже не убийственно, но тоже опасно -
площадь нижнего балкона небольшая, примерно 1м. х 2 м. = 2 кв. метра.
Промахнутся, конечно, сложно,
но сломать ноги, или, приземлившись не удержать равновесие и разнести себе лоб об перила - вполне…
*
Короче - Есенин геройски ляпнул, что сиганёт,
а дамы стали подзуживать.
И более всего старается «одна знакомая».
Для гордеца метеора Есенина это было болезненно.
Тем более, что к этой «одной знакомой» он явно не безразличен.
Вот он и полез через перила…
*
Всё остальное Устинов просто - наврал.
Как с пятым этажом.
*
С балконом, вроде, разобрались.
Но что это за дура-то такая провоцирует Есенина?
Тоже, наверное, поэтесса?...
*
Устинов:
- «Положение было критическим…»
*
А критическое - потому что дамы подзуживают, - Слаб0, не прыгнешь. Хоть и псевдоним у тебя Метеор.
И Есенин сейчас прыгнет…
*
Устинов:
- «Положение было критическим.
Я вытолкал женщин с балкона, запер дверь, оставив Есенина на балконе одного, сказав ему довольно сердито:
– Прыгай к чёртовой матери, а истерик тут мне не устраивай!»
*
А какая истерика? И у кого истерика?
Дамы науськивают, Есенин готов прыгнуть, чтобы не показаться трусом -
это никакая не истерика, это глупое юношеское геройствование.
Устинов потому и вытолкал дам с балкона, чтоб не провоцировали.
Вернее - «одна знакомая» провоцировала,
а жена Устинова устроила истерику, - Не надо, Серёжа! Убьёшься!
Вот Устинов обеих и выгнал…
*
Устинов:
- «Через минуту Есенин уже стучал в дверь и извинительным голосом просил:
– Жорж, да отопри же!.. Ну их к чёрту, я пошутил!»
*
Фу ты, пронесло! Прыжки отменяются, жив-здоров Есенин…
*
Но всё же дрянной журналистик был этот Георгий Устинов, даже наврать грамотно не смог.
Начав с того, что самодур суицидник Есенин сидит на перилах и истерично собирается кинуться с пятого этажа,
Устинов собственной драматургии не выдержал и из него невольно вылезла правда - вот это:
«Ну их к чёрту» -
исчерпывающе проясняет ситуацию -
Есенина провоцировали…
*
Но кто, кто?...
*
И тут нам поможет, сам того не ведая,
человек, который нигде не был, ничего не видел, но всё знает -
ленинградский писатель Лев Рубинштейн.
Он общался с четой Устиновых в период их жизни в Ленинграде в двадцатые годы - а это, примерно, с 1923- го по 1928-ой
и в 1975 году вышла его книга воспоминания «На рассвете и на закате»,
где он кое-что вспомнил и о Есенине, которого, судя по всему, почти не знал, если вообще был знаком:
- «... С вечера в гостях у Есенина в пятом номере «Англетера» сидели Клюев, Георгий и Елизавета Устиновы, поэт Вольф Эрлих...»
*
Из продолжения этой фразы мы узнаем столько нового о биографии Есенина,
что нам придётся несколько раз прерваться и объяснять -
имеется в виду вечер 27 декабря 1925 года - последний день жизни Есенина.
Клюева в этот день в «Англетерре» не было.
Рубинштейна - тем более.
Да и «вечера» не было.
Был обед в пятом номере - с 14 до 17-18.00 - это запротоколировано милицией.
*
Лев Рубинштейн:
- «Тетя Лиза, - ласково обратился Есенин к Устиновой…»
*
Есенин, действительно, почему-то звал Устинову «тётя Лиза» -
в машинописи воспоминаний Устиновой рукой Георгия Устинова сделана приписка - «Есенин называл автора Тётей».
*
Некоторые подозревают, что это от Тётки - белогвардейского прозвища ВЧК-ГПУ - Устинова работала в библиотеке Народного комиссариата внутренних дел - НКВД.
А питерский публицист Виктор Кузнецов и вовсе считает, что никакой Устиновой в «Англетерре» не было - под её именем, для сокрытия следов убийства Есенина, пряталась некая Анна Яковлевна Рубинштейн, редактор и «фурия из «Красной Газеты», естественно, агент ГПУ - эту горячечную фантазию комментировать не станем.
Устинова была в «Англетерре», и Устинов был, и шестилетний сын их был -
недавно кто-то поставил новый памятник на могиле Устинова на Ваганьковском, почти напротив Есенина - раньше была маленькая запущенная коммунистическая пирамидка с ржавой звездой наверху - стало быть, потомки следят за могилой - и лучше бы Кузнецов тратил своё время на их поиски, чем тридцать лет уже разводить свою фэнтези-конспирологию.
*
Но всё же странно - почему Есенин зовёт Елизавету Устинову, которая его младше - тётя?
Это, наверное, в шутку. Понятную только Устиновым и Есенину.
И ещё - согласитесь, говорить постоянно «тётя Лиза», как-то длинновато.
С близкими мы обычно сокращаем - Ленк, Наташк, Васьк.
Наверное, и Есенин обращался к ней - тёть Лиз.
*
Рубинштейн:
- «Тётя Лиза, - ласково обратился Есенин к Устиновой… (через сестру Вареньку она и в самом деле чуть не породнилась с Сергеем Александровичем)…»
*
Опа! Ещё один роман Есенина.
Теперь уже с некоей Варенькой, сестрой Елизаветы Устиновой.
Да ещё роман чуть не со свадьбой.
Но есениноведы на него почему-то даже не обращают внимания.
А зря…
*
Устинов:
- «И вот однажды, когда я ушёл в редакцию,
а в моей комнате оставались Есенин, девица В.Р. и моя жена…»
*
Дело происходит в «Люксе».
«В» совпало - Варенька.
Варенька Р.
Стало быть - с «Р» начиналась девичья фамилия Устиновой, раз Варенька её сестра.
А «девица В.Р.» - наверное, в смысле - ещё незамужняя - значит, младшая сестра.
*
Рубинштейн:
- «Тетя Лиза, - ласково обратился Есенин к Устиновой… (через сестру Вареньку она и в самом деле чуть не породнилась с Сергеем Александровичем), - помнишь, как на Тверской, в Москве, в гостинице «Люкс» мы жили? Хорошо было тогда!...»
*
Конечно, хорошо - Есенин с балкона собирался сигануть - есть, что вспомнить.
*
А не эта ли Варенька тогда науськивала его?
Получается - она - роковая красавица с того балкона.
Ради любви которой Есенин готов был лететь целый этаж - с балкона четвёртого этажа на балкон третьего.
*
Рубинштейн:
- «С ума мою Вареньку сводил! - заметила Елизавета Алексеевна.
- Я её сводил с ума? А не наоборот ли, тетя Лиза?»
*
Ответ Есенина подтверждает нашу догадку.
Балкон, Варенька, метеор Есенин геройствует…
Да он, наверное, потому и пасётся в этом «Люксе» у Устиновых, что влюблён в Вареньку…
*
Рубинштейн:
- «Устинова:
- Ей тогда было всего пятнадцать, как она могла тебя сводить с ума?
- И сводила…
Есенин задумался…»
*
«Задумался» - наверное, в смысле - Вареньку вспомнил. Былую любовь и балкон. И взгрустнул Есенин…
Я усталым таким ещё не был.
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутёвая жизнь.
*
Не знаю, давали в 1919-том срок за пятнадцатилетних, но ситуация чуть проясняется.
Скорее всего, это Варенька - называла Устинову тётя Лиза.
Но сестра сестру - тётей не назовёт.
Наверное, Варенька была племянница Устиновой -
всезнайка Рубинштейн, который нигде не был, ничего не видел, но всё знает - по прошествии пятидесяти лет просто ошибся.
Варенька была не сестрой, а племянницей Устиновой,
поэтому и называла свою тётку - тётей - как и полагается.
И, наверное, как-нибудь смешно и скороговоркой - что-то вроде «тёть Лиз».
А Есенин, заигрывая, передразнивал её. Так и повелось - тёть Лиз.
И никакого ГПУ. (Что некоторые не переживут).
*
Следы роковой Вареньки теряются на том балконе.
Может быть, этот очерк попадётся на глаза не ленивому человеку из Твери
и он разыщет в архивах Устинову Елизавету Алексеевну, 1897-года рождения, девичья фамилии на «Р», родом из Твери.
Чтобы публицист Кузнецов больше не маялся и не подозревал в ней злодейку Анну Яковлевну Рубинштейн.
*
Но самое странное во всей этой истории -
что неспроста Устинов наврал о балконе в «Люксе» и прыжках с пятого этажа.
И неспроста в свой последний день жизни,
Есенин вспомнил о той Вареньке из «Люкса» -
в пятом номере «Англетерра»
вот уже четыре дня, с 24-го декабря
была ещё одна Варенька.
Новая Варенька…
Но о ней - отдельная история…
*
P.S.
И чуть развеется марево лжи над трагедией в «Англетерре»,
и чуть понятнее станет, почему начинающий поэт Вольф Эрлих,
забыл на сутки,
что у него в кармане пиджака лежит листок
со строчками, написанными кровью Есенина:
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
*
P.Р.S.
Некоторые тонкие ценители поэзии, жарко доказывают, что это сочинил Блюмкин,
де, Есенин не мог написать такое тяжеленное слово
пред-наз-на-чен-ное
а потом гад Блюмкин записал это кровью убитого Есенина -
и в этом разобраться поможет нам новая Варенька…
*
P.Р.Р.S.
Благодарю публициста Виктора Кузнецова за невольную наводку на новую Вареньку.
*
Серия книг «Есенин. Гибель. Материалы к прокурорской проверке» - скоро.
Книга первая «Ночь» - уже -
http://www.berkhouse.ru/blank-2/есенин
*