Саша вышел на перрон вместе с соседом по купе. Тот, прощаясь, протянул ему узкую строгую визитку, спросил:
– Надолго здесь?
– Нет, – сказал Саша.
– Тогда до завтра.
И чуть заметно козырнув, ушел к ожидавшей его неподалеку от летного поля машине.
Саша подошел к будке телефона, набрал номер. Ответила женщина.
– Лена? – спросил так, на всякий случай, чтобы скорее не узнать, а понять, узнают ли его.
– Шурик, ты где? – зазвенел в трубке веселый ясный голос, и он понял, что узнали, что помнят.
– У вас на вокзале.
– Так давай к нам!
– А где Старик?
– Он только что уехал в Институт, но я сейчас же ему позвоню, что ты приехал, и он подъедет. Давай, ждем!
В голосе Лены звенела радость.
– Хорошо, – сказа Саша.
Он взглянул вверх. Низкое тяжелое небо нависло над городком.
Он поднял воротник, взглянул на часы, еще раз бросил взгляд на хмурое неприветливое небо, и пошел к автобусной остановке.
К Сенцовым они приехали почти одновременно – он и муж Лены, которого со студенческих времен звали они в Жуковском Стариком за раннюю его седину, происхождение которой знали все в ближайшем к событиям круге.
Знали, но распространяться ни по какому поводу приучены не были, и непосвященные новенькие физтехи принимали именование Старика как должное, тем более, что в те времена, вдруг вошло в моду именовать друг друга именно так.
И даже не умудренные опытом ядерных катастроф "первоклашки" переняли манеру называть друг друга "Старик".
Было в этом единении что-то особое, роднившее людей. Быть может, потому, что настали времена, когда стариков не стало на улицах городов. Исчезли. Ушли в землю…
Увидев Старика, Саша вдруг почувствовал облегчение, словно тот снял с него все его проблемы, взял на себя все узлы, затягивающиеся на его горле все туже и туже с каждым вздохом.
Время было против него.
Такое вот свойство было у этого человека. Словно излучал он нечто, попадая в зону чего, ты неисповедимым образом становился частью бескомпромиссной всеобъемлющей охранной доброты. Быть может, того, что называется издревле и, по сути своей, космично – милосердия. И, кажется, что есть в этом, захватившем тебя потоке, некая высшая правда, которая объяснит необъяснимое и спасет неспасаемое…
Они пожали руки, молча улыбаясь, разглядывая друг друга – столько лет не виделись, еще бы!
Вошли в квартиру, где Лена уже накрыла стол, вымыли руки, все также молча поглядывая друг на друга и, едва заметно, уголками губ улыбаясь.
Сели к столу.
Лена поставила перед каждым по чашечке кофе, и, глотнув горячего ароматного "Сантоса", Саша вдруг широко улыбнулся:
– Ну, вот. Теперь я почти дома.
– Плесецк? – спросил Старик.
Саша молча кивнул.
– Хорошо, что без жены, – сказал Старик.
– Почему?
– Твоей там делать нечего. Изведет обоих. Даже тебя. О ней и не говорю.
– Почему? – снова спросил Саша.
– Увидишь сам. Но хорошо.
Саша протянул Старику визитку попутчика.
– Знаешь такого?
Старик скользнул взглядом по визитке.
– Ого! Кто же его не знает? Значит, Сам пригласил…
Старик пристально всматривался в лицо Саши.
– Они с твоим отцом во время войны в СМЕРШе вместе служили. Неужели ты его не узнал?
– Я никогда прежде не видел этого человека, – жестко, отчетливо произнес Саша, и в серых глазах его мелькнули льдинки.
– Это Плесецк. Он меняет человека. Иногда очень сильно.
Саша усмехнулся:
– Факир…
– Пожалуй, да, – задумчиво произнес Старик. – Не представляешь, как я тебе завидую!
Саша засмеялся:
– Значит, к Факиру… Старик, мне нужен твой совет.
Лена извинилась:
– Простите, я оставлю вас ненадолго.
И вышла.
Саша подошел к окну, присел на подоконник и отвернулся.
За окном струился практически незнакомый городок.
– Как Дек отнесся к этому? – спросил Старик. – Трудно представить, чтобы он отпустил тебя… Ты согласовал?
– Согласовал, да не то.
И Саша коротко рассказал, что произошло.
Старик присвистнул.
Потом тоже подошел к окну.
Они долго молчали.
– Ты знаешь, Саша, я думаю, Деды сами раскрутят, как надо. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
– Только он, попутчик по купе.
Старик засмеялся:
– Значит, он уже сообщил нашему, что украл тебя. И еще язык показал.
Саша слабо улыбнулся.
– Я уверен, я просто вижу это: ни свет, ни заря он звонит нашему, сообщает об этом и вешает трубку.
И его поймут. И пойдут навстречу. Ты знаешь, почему? Потому, что тебя пригласили в ад.
И ты согласился.
Саша смотрел в окно, ничего не видя, ни о чем больше не думая. Старик сказал главное. Всё. Точка.
– Ты знаешь, как тебя называли последнее время на курсе? Ангел, которого бросила девушка. Я бы сказал: Счастливый Ангел…
Саша резко обернулся, и Старик внутренне вздрогнул – боль, невыносимая боль глядела на него из глаз друга.
– Всё, хватит. Идем еще по чашечке кофе, а пока мы завариваем, да усаживаемся, раздастся звонок. Спорим?
И Старик быстро пересек кухню, наполнил холодной водой кофейник.
И, действительно, как только они начали пить горячий обжигающий кофе, в гостиной раздался звонок.
Они слышали, как Лена ответила кому-то:
– Да, конечно! У нас. Что делают? Пьют кофе. Хорошо.
И положила трубку.
(Прод. сл.)
Ольга Ланская
Петрозаводск – Санкт-Петербург