ФЕЯ УТЕШЕНИЕ(избранные главы)
Сказка-притча для детей и взрослых
Город самый, что ни есть обыкновенный,
Весь пронзенный гулом от машин,
Полный пыли, копоти и газа
И бесчисленных витрин, витрин, витрин…
Эта серость коробков-многоэтажек
И безликость скверов и шоссе,
Но судьбы людской переплетенья
Жизнь творит на ярком полотне.
Глава 1. Азалия
В самом обыкновенном необъятно-большом гулком городе жила не совсем обычная девушка. Ютилась она в скромной, ничем не примечательной съемной квартирке, расположенной на последнем этаже панельной многоэтажки. Простовато выглядела обитель Азалии. Мебель, оставшаяся с советских времен, старомодные бумажные обои и выбеленные потолки. Не была ее квартирка напичкана современной техникой по последнему писку моды, не кричала своим ярким, стильным дизайном. Но именно этим и была она так мила сердцу юной городской феи. Да, это и была та самая тайна, которую несла в себе эта просто одетая и скромная девушка. Горожанка, каких много. Такие люди легко теряются в толпе, и лишь немногим удается узреть ту великую тайну, что скрыта под их незатейливым обличьем. Но об этом продолжим речь чуть позже. А пока возвратимся в комнату Азалии.
Целыми днями девушка сидит у окна, занимаясь шитьем на продажу и напевая вполголоса любимые мотивы. Вот и сейчас она полностью поглощена своей работой. Проворная маленькая иголочка лихо скользит среди огромных волн материи. Дивный голос Азалии, подобно морской волне то вздымается все выше и выше, то так же плавно опускается и выплескивается на берег. Ее пению вторят маленькие пичужки за окном, будто крохотные скрипочки незримого оркестра природы. Сейчас самый разгар весны, и звонкие трели птиц как самый прекрасный утренний будильник: они ласково выхватывают из объятий сна и так же деликатно призывают к началу трудового дня. Вот и первый заказ готов! Пора приступать ко второму. Азалия дает немного отдохнуть глазам, рассматривая дымку свежей салатовой листвы за окном. Листики еще совсем крохотные, такие нежные и беззащитные. В объятьях ветерка чуть покачивается березка под самым ее окном. А воздух уже пахнет весной. Но хватит отвлекаться, и юная труженица снова берется за шитье.
Читателю может показаться странным, как в нынешнем веке можно работать швеей на дому и зарабатывать себе этим на жизнь. Но Азалии, можно сказать, сильно повезло. Начальница ателье – радушная киргизка Айгуль Сабировна – позволила тихой, замкнутой девушке работать удаленно. Это шло вразрез с правилами их мастерской, но Айгуль так прониклась душевностью и чуткостью Азалии, что не смогла ей отказать. К тому же, юная швея показала редкий талант, и грех было упускать такую ценную работницу. Прибыли для ателье она приносила за троих, а зарплаты сверх положенного оклада никогда не требовала. Нет, Азалия не была наивной. Она прекрасно видела, как спустя рукава работают остальные девушки, как транжирят рабочее время на пустую болтовню и слишком частые чаепития в столовой. Девушка так же осознавала, что работы она выполняет вдвое, а порой и втрое больше. Но Азалия считала правильным, что работает на совесть, и никогда не гордилась тем, что поступает нормально и как должно.
«Пускай, лень и халатность будут на их совести, – грустно думала Азалия, поглядывая на других девушек, когда они еще работали бок о бок. – Но я не понимаю, как они не думают о других? Ведь все мы трудимся для одной цели, работаем в одном коллективе. А они зачем-то раздувают так часто склоки и раздоры. Прогуливают работу, постоянно задерживаясь в столовой. Делают ее частенько небрежно, а потом тратят время на переделку. Неужели им нет дела до того, что страдают другие? Наше ателье вынуждено оправдываться за задержку работы перед клиентами. Людям, конечно, некуда деваться, они соглашаются. Но я бы на месте Айгуль Сабировны чувствовала себя крайне неуютно».
В конце рабочего дня Азалия отправляется на прогулку в городской сад. Под вечер там всегда многолюдно, но девушка не замечает царящей вокруг суеты. Проснувшиеся от спячки нежные крокусы – вот что волнует ее доброе сердечко. Азалия наклоняется над весенними цветами, гладит их рукой, а иногда незаметно даже говорит им ласковые слова. В бурном восторге, будто маленькая девочка, бегает от одной цветочной полянки к другой. Ее манит то трогательно-незатейливая пролеска, расстелившаяся ковром под деревьями, то ярко-рыжие нарциссы (они такие веселые и чем-то похожи на клоунов из цирка!), то нежная и хрупкая сакура, облепленная бледно-розовыми цветами. Это японское деревце напоминает ей юную девушку, которая еще вчера была нескладным подростком, но так незаметно раскрылась сегодня в своей трогательной весенней женственности. А вот и вторая. Такая же свежая, молодая, но уже чуть более статная, на пороге важного в своей жизни события. Магнолия. Она одета в белоснежный венчальный наряд и источает терпкий, чуть дурманящий аромат. Азалия садится на скамью рядом с ней, неспешно открывает сумку и достает письма. Осторожно вскрывает каждое из них и читает вдумчиво, не торопясь. Каждое слово оставляет отзвук в ее сердце. Каждая радость и каждая скорбь волнует ее чуткую, трепетную душу. Ни одно письмо не останется без ответа.
Становится прохладно и скоро начнет темнеть. Азалия вместе с другими посетителями сада торопится домой. Скоро ночь. А значит, юную фею снова ждут там, где она нужна, и ей не стоит опаздывать.