С творчеством Гульназ Ушамовой в буквальном смысле столкнулась на подведении итогов конкурса стихов «Мой любимый город». Его объявили к 50-летию со дня рождения нашего поселения.
Не верилось, что такие глубокие, проникновенные слова может написать молодая женщина. Мелькнула мысль: «Видимо, нелегко пришлось ей... в этой жизни!» Ощутила не только эту «тяжесть», но и сочувствие, сопереживание, родство душ.
Нестандартные, выбивающиеся из общего представления о рифмовании строк, где-то брызжущие оптимизмом, а где-то наоборот — больно ударяющие в самое сердце, стихи вначале ввели в ступор, затем — увлекли, заставили окунуться с головой, замереть и... вдыхать по крупицам ощущения...
Шелест утренних звёзд мне напомнит о вечном,
Подзабытом в погоне за призрачным «нечто» безумного дня.
Важные тайны не раскрываются во временном и быстротечном,
Нужно однажды встать на заре, освободившись от вязкости сна...
— Как ты думаешь, почему «важные тайны не раскрываются во временном и быстротечном», и что для тебя время? — не удержавшись, спрашиваю.
— Время — естественный ограничитель, — откликается девушка. — Оно может быть очень полезно, если понимаешь его законы. Но оно относительно, душа выше времени, в нём часто есть риск жить «на автомате», как заведено, как привык. Голос души ещё нужно услышать, когда мысли мельтешат это трудно.
Невероятная сила духа и... любви
Первое прикосновение к стихам и... первое ощущение: стихи неподдельные, не наносные, искренние. Захотелось познакомиться с автором поближе...
— Расскажи немного о себе, о своих родителях и семье... — обращаюсь к Гульназ.
— Я родилась в Полярных Зорях. Папа был агрономом, а мама — преподавателем французского языка и литературы. У меня детский церебральный паралич: трудно управлять мышцами, ходить и говорить, не пишу ручкой на бумаге.
Когда Гульназ появилась на свет, её маме пришлось уйти из школы, чтобы ухаживать за дочерью. Светила медицины рисовали страшные картины будущего, но родители им не верили! И Залина Ахметзяновна, и Фанзарь Тимерзянович сделали всё, чтобы их дочь чувствовала себя полноценной. Они упорно занимались её лечением, учили её, ставили на ноги.
Первые воспоминания детства Гульназ связаны с больницами и Зашейком, где семья Ушамовых несколько лет жила в бараке.
— Помню длинный коридор, — делится девушка, — где я, как мне казалось, с большим грохотом передвигалась, очень быстро на железных самодельных ходунках. У нас семья общительная, дружили с соседями, часто дети приходили играть, даже когда переехали в город. Летом ездили в Башкирию, там много родственников, у дедушки собирались разными поколениями — весело было.
Я – арктический солнцецвет,
У подножия северных скал
Суждено родиться на свет.
Пусть я хрупок и ростом мал,
Устремив в вышину побег,
Я раздвинуть камни сумел...
— Считаешь себя арктическим солнцецветом?
— Допускаю эту мысль... — задумывается она. — Но мне также близко утверждение, что лирический герой и автор не одно и то же. Всё-таки это творчество. И создатель растёт, меняется.
Мысли метут без разбору и жалости...
Девяностые годы многое изменили в жизни Гульназ. Она повзрослела, чаще стала думать о болезни и связанных с ней ограничениях, именно от таких мыслей появилась замкнутость.
— А что (или кто) послужило толчком к написанию живых по восприятию строк?
— Сочиняла в детстве иногда стишки, сказки для сестры. Это от радости! Говорила, что когда вырасту, стану писателем. Позже — от внутреннего одиночества, чтобы душевная боль отступила. Долго никому не показывала их.
Серьёзные стихи стала писать несколько лет назад... — добавляет Гульназ. — Это была пора раздумий, первых влюблённостей, полного осмысления своих особенностей. Возникла острая потребность выплеснуть, выразить чувства и мысли. Поэзия открыла для меня новое измерение, когда в процессе творчества чувствуешь причастность к чему-то гораздо большему, чем ты сам. Чувствуешь, как через тебя проходит свет...
Может быть, возможно окунуться
В белоснежную безвременья суть,
Чтобы сызнова затем очнуться,
Оживиться и тепло в душе вернуть...
Увидеть, сколько краски
Разлил вокруг Творец.
Опять поверить в сказки,
Волшебный отомкнув ларец.
— В какое время суток тебя посещает вдохновение?
— Желание записать появляется всегда по-разному, раньше часто вечером или ночью. Сейчас больше стараюсь работать в утренние часы.
— Друзья, близкие люди – твоё окружение и стихи. Как это взаимосвязано?
— Удивительно, но всегда находились те, кто поддерживал, подбадривал в трудную минуту родителей и меня, направлял — это врачи, учителя, директор школы и много других неравнодушных людей встречалось, спасибо им огромное, я их помню и очень благодарна за всё.
За встречи уходящий год благодарю,
За тех, чей памятный остался в сердце след.
Сквозь дали их тихонечко благословлю:
Храни, Господь, от тяжести судьбы и бед...
«Несмотря и вопреки...»
В 2009-м Гульназ впервые посетила центр для молодых инвалидов, который открылся в Апатитах. Ей захотелось попробовать жить вне дома.
— Там царила необыкновенная атмосфера: чудесные сотрудники, психолог — очень чуткий творческий человек, которая предложила устроить литературный вечер, потом выступить на фестивале со стихами, — вспоминает поэтесса. — Мы подружились, теперь просто общаемся и встречаемся до сих пор.
Сегодня Гульназ сотрудничает с общественным объединением «Луч надежды» из Мурманска.
Замечу, что в 1999 году девочка окончила полярнозоринскую общеобразовательную школу № 4 по надомной форме обучения. В этом же году поступила в Мурманский государственный технический университет на заочное отделение по специальности «Социальная работа», а по его окончании в 2005-м получила диплом с отличием.
— Как-то моя сестра Светлана уговорила пойти на поэтический вечер здесь, в Полярных Зорях, — вспоминает поэтесса. — Рассказала о моем творчестве сотрудникам городской библиотеки, они решили издать стихи, и в 2015 году вышел маленький сборник. В этих текстах я поделилась тем, что чувствовала, переживала, осмысливала. По форме они несовершенны и нарушают многие правила, но они такие, как я.
Ещё умеет кто-то чувства полно проявлять,
Вживую, без манер, натужного актёрства.
Ещё способен кто-то вдохновенно танцевать,
Не тщась попасть в каноны «верного искусства...
— Господь поцеловал тебя в макушку. Как ты думаешь: за что? По какой причине он сделал это?
— О, я не знаю за что, у меня нет ответа, — смущается Гульназ. — Можно столько себе нафантазировать, легко уйти не туда. Каждый человек может творить, если откроется, примет. Просто я чувствую неполноту, когда долго не пишу (это могут быть не стихи, но тексты вообще), и почему-то важно, чтобы услышали. Если это откликнется кому-то ещё, кроме меня, и ему станет легче, в чём-то поможет, я буду очень рада.
— Настоящие стихи пишутся сердцем и душой, и такое может сотворить лишь прошедший нелёгкие и даже горькие испытания человек...
— Трудно уже оттого, что физически другая, на каждом шагу приходится что-то преодолевать, приспосабливаться. Когда много времени проводишь дома, тяжело бывает просто выйти на улицу, оказаться среди людей снова, настроиться на общество и общение. Замечаешь, что многие говорят с тобой иначе из-за болезни. Например, хочешь поступить в вуз и получаешь отказ даже в приёме документов, или на медкомиссии заявляют: а зачем вам учиться? Все равно работать не сможете, чье-то место будете занимать... При поддержке близких, с помощью многих замечательных людей и это проходишь, и над этим поднимаешься. Но больно бывает, появляется много сомнений, а действительно ли у меня может быть что-то своё? Так хочется уйти в тень, стушеваться. Вообще заявлять о себе, иметь свой голос невероятно трудно и физически, и морально.
Хочу, как птица, в небо подняться,
В нежных лучах засиять на рассвете.
Хочу, как в детстве, бездумно смеяться,
Вольно дышать и любить всех на свете.
Спланировав вниз, пролететь над цветами,
Раскинуть руки румяному солнцу навстречу,
Коснуться росистой травы босыми ногами...
И раствориться в мгновении вечном.
— В твоих стихах перемежаются грустное и радостное... Кто помогает тебе «несмотря и вопреки» верить, смотреть на людей и мир с оптимизмом, любить?
— Мама, сестра — они очень активные, позитивные. Маме досталось много испытаний в жизни, она сильная, и при этом добрая, отзывчивая. Папа говорил, что духом падать нельзя, для меня в нём пример мужественности, терпения, верности принципам до конца. Я думаю также о дедушке, когда мне грустно: он прошёл войну, потерял зрение на ней, но я помню, каким весёлым, бодрым он был, любил жизнь. Иногда мне кажется — я самая слабая в семье, стараюсь быть достойной близких, окружения. У меня прекрасные друзья: выслушают, помогут советом, можно позвонить, встретиться, поехать в гости, они родственны по душе. Если бы в юности мне сказали, что я найду таких людей, и они тоже будут видеть во мне друга, я бы не поверила. Впрочем, я бы тогда многому не поверила из того, что происходило со мной позже и есть сейчас.
Легко и безмятежно дышится —
Предчувствую паденье в вышину.
Небесные светильники над крышами,
Как стражи охраняют тишину...
Вдали широкой линией очерчены
Темнеют сопки за серебряной водой,
Как хорошо однажды поздним вечером
Прийти в согласье с миром и собой.