НЕ ПО-БОЖЕСКИ КАК-ТО
На юге мёртвою водой,
На севере живой омытая,
Две тыщи лет назад убитая,
Страна воскресла молодой.
Две тыщи лет гоненений
И стал наш ум остёр.
Что ни еврей, то гений
Науки и афёр.
Юрий Солодкин.
''Ну, не скандал, разве?''- спросил Лёня, не оставляя никому и самой малой возможности для возражений. Однако, Мариночка ничего не поняла и даже не догада-лась скрыть своего невежества. Она с возмущением ринулась в атаку на приятеля: ''А, чего же ты хотел? Чтобы старики истратили свои последние копейки на транспаранты, которые завтра всё равно придётся выбросить?!''
Все, кто присутствовал при разговоре, заулыбались, отворачивая ухмылки от глаз девушки, так глупо и безапелляционно нёсшей чепуху. Но Лёню совсем не задело эмоциональное выступление Марины. Он со снисходительной усмешкой стал ей объяснять, в чём, собственно, причина его недоумения и, почему ему приходится высмеивать действия стариков, столь трогательные и патриотичные на первый взгляд.
К празднованию этого события страна готовилась долго и серьёзно. Семидесятилетие государства, согласитесь, важная веха и торжественный момент для всех граждан, а не только для руководства страны. Тем более, такой страны, как Израиль! Муниципалитеты из кожи лезли, чтобы понаряднее украсить улицы; приду-мывали самые креативные мероприятия; стремились превратить предстоящее празднование в нечто особенное и запоминающееся. В Хайфе, например, принимались к рассмотрению любые идеи, с которыми приходили жители в специальную комиссию, организованную по такому случаю мэрией. Особенно чутко относилась председатель комиссии Юдит Штрайх к предложениям русскоговорящих жителей города. Ведь она и сама была репатрианткой из СССР, а потому прекрасно понимала, что нашим людям не занимать идей, а уж опыт по отмечанию всяческих юбилеев и важных дат у них имеется богатейший.
Когда Зинаида изложила свой план, Юдит сразу поняла, что в нём кроется хороший потенциал для разработки особого действа. К тому же, было очевидно, что дело будет сделано силами общественности, а лавры легко будут присвоены руководством. Эта Зинаида являлась председателем городского товарищества, по-местному - амуты, ветеранов. Сообщество это было весьма боевым и очень значимым на, так называемой, ''русской улице''. Активисты амуты решили устроить марш в честь юбилейного события по одной из главных улиц старого центра. Демонстрация планировалась масштабная, семейная, с привлечением друзей и соседей, причём, далеко не одних ''русских''; с транспарантами, знамёнами и портретами всех президентов и премьеров Израиля с момента его создания. На это дело Юдит, в качестве заместителя главы города, даже обещала выделить деньги из бюджета, а уж всю подготовку и организацию мероприятия на самом высшем уровне брала на себя амута.
В своём тесном кабинетике в доме репатриантов на Адаре Зинаида умудрилась рассадить семь человек. Все они были завсегдатаями и активистами клуба ветеранов, все с большим желанием принимали участие в организации предстоящей манифестации. Среди комитета, самообразовавшегося в клубе, был лишь один мужчина. Борис, восьмидесятилетний, но моложавый на вид, пользовался небывалой популярностью среди лучшей половины (да, что там половины, девяти десятых!) коллектива. Постоянно только и слышалось: ''Борис, не подскажете ли… Боренька, будь так любезен… А где же наш Боря?..''
Надо отметить, что был Борис Наумович человеком образованным, рукастым и отзывчивым. Так что переоценить его вклад в работу общественного объединения не представляется возможным. Вот, и нынче он выступил с чудесной инициативой, которую с интересом выслушали все окружающие его дамы. А предложил Боря очень выгодный способ сэкономить общественные деньги. Он заявил, что знает, где раздобыть необходимые для транспарантов материалы даром. Всё, практически, у него на мази, разве только придётся потратиться на палки, какие используются для швабры. Но это уж - совсем не проблема. Правда, ещё будет необходимо написать на листах картона слово ''Израиль'', лучше на трёх языках, и тогда всё будет в полном ажуре. Никто не стал вдаваться в тонкости операции, задуманной Борисом, а наоборот, все быстро и с радостью приняли его план. Получилось, что добрая половина дел по подготовке мероприятия уже отпадала…
Шли ветераны и, приглашённые ими, остальные участники марша по улице Герцеля довольно таки внушительной колонной, несли с полтора десятка транспарантов, портреты бывших и нынешних лидеров государства, белые и голубые надувные шары и букетики тюльпанов. В рядах демонстрантов можно было заметить, как пожилых, так и совсем юных представителей населения Хайфы и её предместий. А на большинстве транспарантов можно было разглядеть число 70 в круглой оправе и под ним прямоугольную рамку с названием нашей гордой страны на иврите, русском или английском. Шествие это, конечно же, имело успех, поддерживалось аплодисментами и выкриками одобрения на тех же языках, доносившихся из толпы, расположившейся вдоль всей улицы имени теоретика сионизма. И, разумеется, всё это снималось местным телевидением, кучкой профессиональных фотографов и массой любителей.
Снимал это и Лёня, тот самый, который после обсуждал в кругу своих друзей и знакомых особенность, на которую никто, кроме него, почему-то не обратил внимания. А именно, на то, что же несли старички и старушки, с гордостью и улыбками двигающиеся по главной улице, ставшего им родным, города. Плакаты их были сколочены из круглых металлических дорожных знаков и картонных табличек, прибитых к деревянным палкам. И дело даже не в том, что хитроумный Боря умудрился свинтить ночью с десяток знаков вдоль нижнего шоссе, огибающего Хайфу берегом моря, а в том, чего не могла усечь, не знающая правил дорожного движения, чрезмерно эмоциональная Мариночка, и чего не знали ни сам Боря, ни все его соратницы. Ведь знаки эти были ограничивающими! Поэтому число 70 в них располагалась внутри красной окружности. И смысл такого знака с надписью ''Израиль'' получался весьма сомнительный.
''Это же обидно, - утверждал Лёня. – Хоть окружности перекрасили бы в синий цвет. В красном же получается, типа, хватит уже, максимум – 70 тебе, Израиль! Всё! Тормози, остановись… А ведь в день рождения у нас желают до ста двадцати, как минимум! Не по-божески, как-то…''
12-13.04.2018. Хайфа.