Начало здесь http://www.proza.ru/2018/04/20/1779;
http://www.proza.ru/2018/04/21/636
Он отметил галочкой мою фамилию в потрёпанном блокнотике.
- Ну, здравствуй, Кузьмина О. из Омска. О.- это, надо полагать, Оля? Я тоже О. Олег.
Надо было видеть мои глаза в эту минуту. Они просто впились в парня. Он первым встретил меня в альплагере. Передо мной в нимбе яркого солнца стоял широкоплечий златокудрый Лель. Как раз такой, как на картинке в бабушкиной книжке про славян. Под ней ещё подпись была: «Лель - славянское божество Любви». Я, затаив дыхание, самым бессовестным образом смотрела на красавца в упор и почти не соображала, что он у меня спрашивает. Представьте: длинные, по плечи волнистые светло-русые волосы, расчёсанные на прямой пробор. Через высокий лоб, как раз посередине - берестяной ли, кожаный ли ремешок. Светло-карие глаза с длинными ресницами смотрят на меня с улыбкой. Видимо, он ждал ответа, и я промямлила:
- Нет. Не Ольга. Олимпиада.
От неожиданности услышанного Лель прыснул. И тут же превратился в Олега. Его пшеничные - волосок к волоску – брови полезли вверх, в глазах запрыгали чёртики, и он с усмешкой протянул:
-Олимпиааааада? Это в честь «до свиданья, наш ласковый Миша, что ли?»
Я привыкла, что моё имя незнакомые люди часто связывали с олимпийским движением, и на автомате выдала фразу: «Ни в чью честь, просто…»
Но мой собеседник, казалось, уже утратил ко мне интерес, и я, вздохнув, закончила:
- Просто …Липа. Меня так все зовут.
-Ну, Липа так липа. Хорошо,хоть не берёза. Дуй туда. Там начальник лагеря.
Указующий перст показал мне направление, где располагался штаб лагеря, или как он там правильно называется.
Так я, раненная стрелой Купидона навылет, отправилась искать начальника лагеря.
Нашла. Поздоровалась, робко представилась:
-Я – Липа.
Серьезный мужик, показавшийся на первый взгляд очень пожилым, потом узнала- ему 37, просто сказал в ответ:
-Петрович. У нас в первый раз, смотрю?
Опытный. Сразу понял, что в горы я попала впервые. Всё было новым – и природа, и мои ощущения.
Пока подходили другие ребята, он успел рассказать, что место это - ущелье Ала-Арча – находится на северном склоне Киргизского хребта в долине реки. Реку зовут так же, и течёт она между двумя ущельями. Перевёл и название: «ала»- это пёстрый, а арчой называют тут можжевельник.
Такой красивой природы я не видела больше никогда и нигде.
Стеной стояли особенные тянь-шанские ели, ниже - можжевельник, а под ногами - ковёр из цветов. Знаю, что штамп, но по-другому не скажешь! Судите сами: ярко-оранжевые купальницы, желтые лютики, белые анемоны, разноцветные фиалки, тёмно-пурпурные водосборы и крупные голубые незабудки. И над всем этим, сколько хватает взгляда – потрясающе синее, нет, наисинейшее- небо. И скальный гребень в виде подковы, опоясывающий ледники с необычными названиями Ак-Сай, Наука и Учитель.
К концу дня группа собралась полностью. Парней, как я и предполагала, было больше, чем девушек. Приняв к сведению этот факт, мой ангел строго погрозил пальцем. Нам предстояло три недели жить в каркасных деревянных домиках, утонувших в океане зелени, над которым устремлялись в синюю ввысь белоснежные пики гор.
В первую же ночь, засыпая, я, как и полагается романтичной девушке, загадала: «Приснись, жених, невесте». Но дрыхла без задних ног, как и в автобусе, и никто мне во сне из мужчин не явился.
С утра пораньше наша группа с инструктором Геной пошла учиться делать водную переправу. Мне этот Гена сразу не понравился. Как-то неправильно он на меня смотрел. Хищно, что ли. И ещё. В боковом кармане рюкзака у него лежал отрывной календарь, который он читал во время отдыха. Толстенький такой, как у моей бабушки на стене. Тупо как-то - календарь читать. Не газету. Не журнал. И я ему про себя сразу приклеила кличку Крокодил. А что? Большеносый такой Крокодил Гена.
Привёл он нас к месту обучения. Говорит, мол, речка очень быстрая. Не один кед, носок, футболка и даже трусы уплыли по ней во время стирки в неизвестном направлении. Причём при слове трусы он, гад, почему-то посмотрел в мою сторону, и я покраснела.
Потом он показал, как правильно связать перила, чтобы переправиться на другой берег. Перила протянули, и со словами: «Это делается примерно так!»,- инструктор Гена рухнул в реку. В результате чего мы сразу получили ещё и урок и по спасательным работам.
Сама не понимаю, как я осмелилась, но, наверное, решила отомстить ему за трусы. Поэтому самым нежным голоском сказала обсыхающему Гене: « А я вот даже не испугалась, знала, что ты выплывешь. Ты же крокодил, Гена!» - чем вызвала смех товарищей.
Знать бы, как он мне отомстит, я бы семь раз подумала.
Короче.
Мы пошли дальше. Пора было уже остановиться на обед, Гена твердил, что видит, что мы очень проголодались, но вот-вот будет удобная площадка, и будет привал. Сухпаёк в рюкзаках становился ощутимо тяжеловатым.
Отправив мальчишек вперёд, он задержался с нами, девочками. Вернее, не так. Он сказал девчонкам догонять парней, а сам остановился и присел под можжевельником. Я шла последней, оглянулась, и подумала, что Крокодил завязывает шнурок.
И вдруг он позвал меня:
-Лип, иди сюда, смотри!
Я тут же, как лягушка в пасть удава, пошла к нему.
То, что произошло дальше под можжевельником, вызвало сбой программы моего бортового компьютера. Мозг отказывался верить в увиденное. Но картинка чётко, в мельчайших нюансах, запечатлелась в памяти – и сейчас, разбуди меня ночью и скажи ключевое слово, я ЭТО увижу вновь.
Гена стоял на коленях перед кучкой цвета детской неожиданности, которую венчал смятый листочек календаря. В руках у него откуда-то появилась ложка. Со словами: « Попробуй, вкусно. Не хочешь? Ещё тёпленькое!» - он отодвинул бумажку ложкой в сторону, и …принялся за обе щёки уплетать то, что не могло быть ни чем иным, кроме как …
Вот тут я и отключилась. Полностью. То есть упала в обморок. Как кисейная барышня, а ни разу не альпинистка. Спасибо моему седовласому хранителю – ручки подставил, и при падении я не ударилась головой.
Люди в группе были в основном бывалые. Очнулась я от брызг в лицо. Меня обступили, дали попить. Девчонки наперебой успокаивали меня, говорили, что это обычная кабачковая икра из сухпайка, парни показывали, как можно легко выбить крышку локтем. Кто-то из старших с улыбкой сказал, что это было моё боевое крещение. Это шутка такая. Прикол. Так молодых матросов заставляют продувать макароны или начинающих шоферов – искать искру, которая в баллон ушла.
Мне. Было. Всё. Равно. Я медленно возвращалась в реальность.
Довольный шуткой Крокодил Гена гнусно похихикивал в сторонке.
Надо ли мне вам говорить, что теперь даже словосочетание «кабачковая икра» вызывает у меня рвотный рефлекс?
Так прошёл мой первый день в альплагере.