Не говорить

Евангелие От Меня
В миг, когда до меня дошло, наконец, в чём причина всех моих прежних несчастий, я сначала ошарашенно улыбнулась, а позднее, когда осознание этой причины проникло во всё моё существо, рассмеялась в голос. Смех был звонкий, даже какой-то звенящий, будто освобождающий, исцеляющий и очищающий внутри меня пространство для всего самого нового.
Я поняла, как всё, оказывается, просто... но как же долго топаешь к пониманию этих простых вещей. Сколько перелистано страниц жизни, сколько вырвано и скомкано, сожжено, переписано набело, утеряно безвозвратно... А всё потому, что я не понимала, кто я.
Социум коверкал и пытался меня "поправить", привести к своему "среднему арифметическому", а я сопротивлялась, не поддавалась и каждый раз побеждала его новой улыбкой сквозь его плевки, делала новые шаги по своим же обломкам. Я не понимала, в чём моя вина, почему мир не принимает меня такой, какая я есть, почему я не просто не хочу, а физически не могу быть нормальной для мира, почему "нормальность" всегда пугала меня, будто в ней заключён смысл косы тётушки смерти... Я не боюсь смерти, я готова к ней, но боюсь нормальности. Той нормальности, когда тебя можно поместить в рамку, как картину и сделать окончательной, не идущей дальше, не ищущей, не расширяющейся и остановившейся... Той нормальности, когда за тебя решили, где право, где лево, где посередине, где внизу, где наверху, но ты всем своим существом чувствуешь вселенскую ложь любого из этих определений твоего местоположения, потому, что ты -всегда, ты - везде и любая строго обозначенная точка твоего присутствия в мире иллюзорна. По сути нормальность - это и есть смерть...
На всём этом свете никто и никогда не слышал от меня того, что мне так хотелось рассказать хоть кому-нибудь. Я молчала. Всегда молчала потому, что чувствовала, знала, что нельзя говорить, что не поймут, не примут, отшатнутся в панике и сбегут испугавшись. Зорко вглядываясь, внюхиваясь, искала "своих", находила... а потом понимала, что они пришли, чтобы рассказать мне о своих ранениях и что они не готовы увидеть мои...
Нет, они не хуже и не лучше. Они просто другие. Они любят не так, чувствуют не так, видят не так, слышат не так. И даже если однажды я всё таки открою рот и произнесу все свои невысказанные слова, все эти слова вернутся ко мне не услышанными...
Но теперь я знаю, почему это так. И больше не хочу ничего говорить.