«Что это вообще такое? — думала Вера, не в состоянии успокоиться. — Заявился в школу... Он меня поцеловал или?..»
Она толком и не поняла, что случилось. Откуда он вообще взялся? Ведь она никого не заметила в коридоре, когда выходила. Правда в глазах у нее двоилось, и опять подступила тошнота, поэтому удивляться не приходилось.
«И все же поцелуй, пусть в щеку, но... Вот наглый! Ограбил магазин, и думает, теперь все можно?!»
Вчера ночью он показался ей таким несчастным и потерянным, испуганным, что не могло не вызвать жалость — она, дурочка, купилась.
«И совсем он не несчастный! Модная стрижка, модная куртка... Тоже мне рыцарь печального образа!»
Вера и сама не понимала, чего она себя так накручивает. В конце концов, даже Олеська заметила:
— Ты в порядке? У тебя все лицо красными пятнами, — зашептала она.
— Девочки, — тут же отреагировала математичка, — вы не понимаете, насколько важно то, что вам сейчас рассказывают? Вопиющее ЧП, как в девяностые! Да хуже! Чтобы ножевое ранение во время урока… Человек перед вами распинается, будьте любезны выслушать и запомнить!
«Человеком», на которого математичка бесцеремонно указала пальцем, был молодой следователь. Наигранный образ строгого полицейского совершенно рассыпался из-за веснушчатого носа, рыжей челки и ярко розовых ушей. Лейтенант Марусин нервно поправил воротничок форменной синей рубашки, и хотел, казалось, продолжить лекцию о «безопасности жизнедеятельности в сложившейся криминальной обстановке», но сама же математичка перебила его.
— А где староста? — выпалила она вдруг. — Почему Селиверстов отсутствует?
— Да вроде, он заболел, — послышались неуверенные голоса с заднего ряда.
— А справку почему не принес?
В этот момент в дверь тихо заскреблись и показался сам Селиверстов.
— Виктория Сергеевна, — пропищал тот и поправил очки, — можно мне…
— Так ты заболел или нет? — набросилась на него математичка.
— Мне уже лучше, — промямлил он.
— Бардак! — Виктория Сергеевна жестом велела Селиверстову садиться и кивнула полицейскому, разрешая продолжить.
……
Очередь в узком коридоре тянулась без конца и края. Вера шагала вместе со всеми. Она порывалась выйти из очереди, сделать шаг влево или вправо, но что-то ей мешало. Вера чуть притормозила, ее толкнули сзади. Сразу за ней стояла женщина, и Вера, оглянувшись, спросила ее, куда они идут. Но та лишь безучастно покачала головой. Тогда Вера попыталась обратить на себя внимание мужчины впереди, но тот не обернулся. Вера закричала, требуя ответить, но никто даже не посмотрел в ее сторону. Люди мелкими шагами продолжали продвигаться к неизвестной цели. Вдруг послышалась невнятная возня, Вера оглянулась и увидела Стаса Проханова. Заломив руки за спину, его вели вдоль очереди. Стас слабо сопротивлялся. Конвоирующий с безучастным холодным взглядом вышагивал сзади.
— Стас! — завопила Вера. — Куда ты? Что происходит?!
Одноклассник встрепенулся, задергался еще сильнее и умоляюще посмотрел на Веру. Конвоирующий слегка толкнул его. Стас, споткнувшись, вынужден был идти дальше. Поравнявшись с Верой, он вдруг схватил ее за руку и улыбнулся, как улыбаются сумасшедшие:
— Пойдем со мной, — сказал он, — пойдем…
Вера отчаянно помотала головой. Стас отпустил ее.
— Не бойся… — сказал он ей, оказавшись вдруг слишком близко.
Вера почувствовала, что падает и проснулась.
За завтраком мать опять уговаривала согласиться на очередную операцию. Вера обещала, что подумает. Ей уже два раза вскрывали череп, два раза «клипировали сосуды», но после каждой процедуры возникали новые аневризмы, их становилось только больше. Хирург продолжал уверять, что на этот раз они нашли тот главный «проблемный сосуд» из-за которого и остальные вспучиваются, будто их подогревают на медленном огне. Но Вера больше не собиралась ложиться под нож, она достаточно кормила себя несбыточными надеждами. И если ей суждено прожить еще всего лишь год, или даже полгода, она проведет их не в отключке под капельницей, а чувствуя и проживая каждый отпущенные ей момент, радуясь насколько это возможно. И в школу она будет ходить, пока не откажут ноги, или пока она не свалится замертво.
……
Из класса доносился шум. Вера открыла дверь и увидела, что ребята стоят кучкой возле доски, а в центре Олеська. Вид у нее всклокоченный и дикий, будто еще секунда и она вмажет кому-нибудь по челюсти.
Больше всего напирали девчонки:
— Леська, мы тебя с первого класса прощаем, но это просто свинство! — доносились восклицания.
— Это не я! — вопила подруга в ответ, чуть наклонившись, вращая выпученными, покрасневшими от возмущения глазами.
— Да давайте обыщем ее. Че ждать то? — предложил Макс.
Олеся сорвала с плеча сумку и начала вытряхивать из нее вещи. На пол повалились учебники, пенал, яблоко покатилось Вере под ноги.
— Вы чего? — растерянно проговорила она. — Олесь, че происходит?
— Ага! Заявилась, адвокат дьявола! — Свиридова набросилась на Веру, но осёкшись, продолжила уже спокойнее. — Скажи ей, пусть отдает деньги.
— Какие деньги? — Вера посмотрела на Олеську, и в душе стало гадко.
Видно, подруга опять сорвалась. Но почему столько шума? И почему Олеська отпирается?
— Олесь? — Вера вопросительно посмотрела на нее.
У той задрожали губы, она опустила голову, и слезы закапали на пол.
— Вчера из учительской украли почти десять тысяч, собранные для Стаса, — презрительно объявила Свиридова. — Я сама слышала, как Рита Алексеевна с классной обсуждали.
Олеська замотала головой.
В класс вошла географичка в сопровождении директрисы, Рита Алексеевны.
— Нефедова, собирай вещи и на выход, — Рита Алексеевна выжидающе сложила на груди руки.
Одноклассники загудели с новой силой: «крыса», «тебя давно надо было вытравить из школы»…
Олеська, хлюпая носом, села на пол и начала подбирать тетради и запихивать их в сумку.
У Веры все задрожало внутри.
— Постойте, может это не она... — растерянно пролепетала Вера.
— Лиц, а ты помолчи. Дозащищалась! — директриса едва сдерживала раздражение. — Ты вообще почему в школе? Ты разве не на больничном?
Вера сжала зубы и поморщилась:
— Я видела вчера чужого парня, ошивался в коридоре, — твердо сказала она.
— Что за парень? — заинтересовалась географичка.
Директриса отмахнулась:
— Нефедова, живее, я сказала! Твои родители уже едут. Будем разбираться.
— Послушайте, — затараторила Вера, обращаясь к директрисе, — вчера во время урока я выходила попить и видела парня... Лет семнадцать ему. Ходил по коридору, возле учительской, что-то высматривал. Он не наш.
Послышался треск, Вера оглянулась. Олеся распахнула оконную раму и вскочила на подоконник.
— Это не я! Не я!!! — закричала она.
Вера бросилась к подруге, но тут же замерла, опасаясь, что та прыгнет.
— Олеся, тебя никто не обвиняет! — всплеснула руками географичка и опасливо засеменила к окну.
— Нефедова, слезь! — приказала Рита Алексеевна дрогнувшим голосом. — Третий этаж, ноги переломаешь!
Олеся села на корточки прямо на подоконнике и громко разрыдалась. Кто-то из парней, подкравшись сзади, схватил ее за талию и свалил с подоконника в класс.
Группа VK - https://vk.com/elena.gusareva
Сайт автора - http://gusareva.wixsite.com/books