В начале пятидесятых годов прошлого века, чтобы прокормить семью, мама купила маленьких инкубаторских цыплят. Смешная куриная малышня быстро превратилась в голенастых белых кур. Красивый серебристый петух руководил своим гаремом.
Ограничений для стаи не было никаких. Наш дом располагался недалеко от небольшого лесочка. Куры часто отправлялись к нему; там, видно, травка была сочнее.
Когда наступало время кормления, мама выходила на улицу и громко кричала: «Цыпы-цыпы!»
Где бы стайка не находилась, она, не теряя времени зря, переходила с пешего бега на низкий полёт над лугом и опускалась у маминых ног.
Однажды мама вышла покормить кур, стала их звать. И надо же было: в это время из лесочка вышел папин друг, дядя Вадик.
Куры, услышав мамин призыв, поднялись на крыло, торопясь к еде и перепугав дядьку, который от неожиданности подумал, что они его атакуют. Пригнув голову, помчался к нашему дому, отмахиваясь от очумевших кур.
Петух, оскорбившись поведением мужчины, решил его долбануть напоследок. Подлетел к дяде Вадику, а тот, заорав и размахивая двумя руками, шарахнулся в сторону.
Стоя на пороге дома, наблюдая за приближающимся в белом курином облаке папиным другом, мама не могла удержаться от смеха.
Взъерошенный, растерянный дядя Вадик подбежал к маме и выпалил: «А разве куры летают?»