Года три мне было...
И была у меня коза. Простая игрушка – резиновая с такой характерной пикулькой на спине.
Вроде бы ничего особенного – коза-домохозяйка в слепленной из того же теста цветной одёжке – платьице с фартуком, косыночке. Тут тебе и рога, и бородка, а самое интересное – корзинка у неё висела на копытце. Стояла она, как человек на двух ногах и корзинку в руке (ноге) держала. Всегда было любопытно, что там, в её корзинке, но она была покрыта салфеткой. Пробовала её укусить, только ничего не вышло – под ней была белая резина и ничего больше.
И вот однажды вечером лежу я, засыпаю, а коза на футляре от аккордеона стоит. Марик инструмент в комнате оставил, и коза почему-то на нём оказалась. Вот я лежу и на неё гляжу...
Коза стоит... Вроде ничего особенного.
Глядела, глядела я, и вдруг вижу в сумерках, что никакая она не коза!
Пригляделась получше – точно, не коза! А совсем наоборот. Волк это! Волчище серый противный! Очеловеченный такой, мужиковатый! Короче, бандит с большой дороги! Только резиновый.
Мало того, что этот волк ни с того ни с сего оказался на Марькином аккордеоне вместо моей козы, так он ещё и зашевелился там, как живой!
Точно зашевелился, сомнений не было! И бежать было поздно.
Поэтому я вида не подала, лежу и помалкиваю. Только смотрю, что дальше будет.
И вот заметила я, что волк этот не просто шевелится, а идёт по футляру. И ни куда-нибудь, а ко мне! Шагает, будто там есть, где шагать и лопату на плече несёт, как колхозник. Почему лопату, не знаю. Что видела, то и говорю. И, чем ближе он к краю футляра подходит, тем больше становится. С каждым шагом всё выше и выше...
Вот уже ростом с меня... Вот с Марика... А вот и со взрослого человека...
Не успела я толком что-то понять, как оказался он на самом краю футляра. Стоит в каких-то ужасных сапожищах и раздумывает: спрыгивать или нет.
И я точно знала, что спрыгнет! Просто уверена была!
Приземлился он на пол уже в обличие человека, хоть и был волком. Вернее, моей бывшей козой.
Прислонил этот волчина лопату к стене и нагло уселся на футляр. Так уселся, что тот заскрипел. Звуки такие смешные выходят, но мне не до смеха.
Футляр поскрипывает, а он сидит и на меня поглядывает. Взгляд злой и лукавый – точно замышляет что-то...
Поманил он меня к себе, да всё потрескивает бесстыжий.
– Не пойду! – хотела спрятаться я под одеяло, но побоялась и в страхе отправилась к нему.
Иду, ногами пола не касаюсь...
Посадил он меня к себе на колени и продолжает поскрипывать... Скрипит, а сам что-то мне говорит. Что именно, понять трудно, наверное, по-волчьи говорил. Я только поняла, что нехороший он, хоть и моей козой был! И сидеть с ним я не хочу!
Времени я не чувствовала. От страха всегда путаница во времени. Я уже не знала, пять минут прошло, или ночь была на исходе... Но в какую-то минуту меня осенило!
Хорошо, что мама читала мне сказку Корнея нашего Чуковского! Про козла!
Вот мамочка молодец! Вот спасибо ей!
Я повернулась к негоднику и неуверенно промямлила:
— Ах ты, зверь, ты, зверина!
Ты скажи твоё имя.
Ты не смерть ли моя?
Ты не съешь ли меня?......
Волк сразу перестал трещать...
Я всего ожидала, только не этого.
Он разинул свою зубастую пасть и начал хохотать. Так хохотал, что упал с аккордеона вместе со мной и лопату свою своротил на пол. Она ужасно загрохотала, будто целый шкаф с посудой разбился вдребезги!
Летела я с волчьих колен, глаза зажмурила...
А как только почувствовала твёрдую поверхность, приоткрыла... И ужасно обрадовалась!
Чуть от счастья с кровати не свалилась!
Солнце било в окно и освещало весенними лучами мою добрую козу. Маленькую резиновую козочку с пикулькой на спине, которая по-прежнему стояла на Марькином аккордеоне и ни о чем плохом не помышляла.