Не хотелось бы, но, всё возможно, и когда-нибудь я услышу реплики или прочитаю критические замечания в свой адрес по поводу того, что написал я свой рассказ с лингвистическими перекосами. Но пусть меня простят мои друзья и товарищи по курсу и те, кто меня знает по службе или вовсе не знает, за интонации государева человека. Пока могу ответить отвечаю. С таким количеством лет как у меня, когда безвозвратно ушли лейтенантские годы трепетного и нервного восприятия брани, необоснованной критики начальников, мне сейчас будет позволительно воспринимать моих оппонентов, как представителей жанра «мимо тещиного дома я без шуток не хожу» – с улыбкой и распростёртыми руками для объятий…
«Не может время выбрать нас сейчас,
И с каждым днем проносится быстрей.
Лишь память – это зеркало для нас
Не так давно прошедших дней».
Е.И. Ермолаев
Возможно это совпадение, но этот рассказ вышел из под пера 29 марта 2013 года, ровно как 40 лет назад – 29 марта 1973 года Северный Вьетнам со своей закалённой в боях Вьетнамской народной армией и Национальным фронтом освобождения Южного Вьетнама достиг стратегических побед и заставил американцев с позором вывести свои войска из Южного Вьетнама.
Тогда мир вздохнул с облегчением, несмотря на то, что граждан-ская война между Северным Вьетнамом и марионеточным Южным Вьетнамом продолжалась еще около 2-х лет.
Нет сомнений, что эту знаменательную дату помнят десятки, сот-ни, а может быть и тысячи офицеров – выпускников Минского ВИЗРУ и других военно-учебных заведений ПВО, исполнивших интернациональный долг и принявших самое активное участие в боевых действиях по защите воздушных рубежей Демократической республики Вьетнам в необъявленной Соединенными штатами воздушной войне.
Надеюсь, что помнят её офицеры и прапорщики специальных от-делов Войск ПВО страны – СО-01, СО-02, СО-03, которые выполняли ответственные правительственные задания и непосредственно занима-лись поставками зенитного, в том числе и ракетного управляемого оружия (ЗУРО) Вьетнаму с 1963 года – с первого дня начала воздушной войны.
Не сомневаюсь, что участники масштабных и ожесточенных по своей интенсивности арабо-израильских конфликтов на Ближнем Вос-токе в 1967 и 1973 годах, локальных конфликтов на Кубе, в Анголе и в других известных читателю странах, также живут воспоминаниями о прошедшем.
Причастность специальных отделов к локальным войнам и воо-руженным конфликтам нигде и никогда не освещалась, несмотря на то, что личный состав отделов, выполняя ответственейшие задачи по поставкам ЗРК и изделий, практически находился во всех «горячих точках» последние 40 лет прошедшего столетия, там, где было прямое противостояние авиации и средств ПВО противоборствующих сторон. Есть публикации, но они носят общий, поверхностный, даже можно сказать схоластический оттенок того, что необходимо знать в нынешнее время читателю.
В этом рассказе, возможно, впервые будет сделана попытка от-крыть завесу очень закрытой теме, но во времена Советского Союза чрезвычайно важной стороне деятельности наших выпускников Мин-ского ВИЗРУ и офицеров других ВУЗов – об их специфической работе в специальных отделах, если говорить, в общем, и, в частности, о работе в специальном отделе «03».
К счастью, неоценимую помощь в подготовке этого материала предоставил легендарный человек, высококлассный специалист, поэт, песенник, замечательный педагог и наставник, ветеран специального отдела «03» с 1959 года, более 12 лет, возглавлявший этот отдел, полковник Ермолаев Евгений Иванович.
Евгений Иванович долго не соглашался на разговор. Но по неве-роятному стечению обстоятельств и в связи с предстоящим его восьми-десятилетним юбилеем в июле нынешнего года, этот крепкого телосло-жения офицер с сорокалетним стажем службы, согласился помочь автору столь необычного по тематике рассказа. Он открыл многое из того, что было и остается неведомо абсолютному большинству офицерского состава Вооруженных сил Великой державы, канувшей в лету, и что, вероятнее всего, ляжет по обоюдной договоренности в основу будущей книги о специальном отделе «03».
Можем только искренне поблагодарить Евгения Ивановича за то, что он сумел сохранить ценнейшую информацию, материалы и фотографии, не утратив свежесть памяти о прошедших годах службы в отделе, о тех, с кем служил, выезжал в командировки и кого с воинскими почестями и без них провожал в последний путь.
В моём рассказе будут использованы разные жанры повествова-ния, поэтому пусть читатель не удивляется, если наряду с разделом, где будет представлено на суд, к примеру, интервью, разместиться исторический справочный материал или литературное эссе. По другому мне не представляется возможным при таком большом объеме информации, фактов и материалов за столько лет существования отдела, разместить и толику того, что надо знать читателю.
Краткая история создания специальных отделов 4 ГУ МО СССР
Прошло более 15 лет, как прекратили свою работу специальные отделы войск ПВО Страны: СО-01, СО-02, СО-03, которые на протяжении десятилетий выполняли ответственные задачи по поставкам ЗУРО иностранным заказчикам.
Читатель согласится, что необычно выглядит начало повествования об истории специальных отделов.
Но начинать приходиться именно таким образом, так как, в силу известных событий начала 90-х годов прошлого века, был уничтожен Советский Союз, а с ним были разрушены, по сути, все достижения 70 лет, в том числе и составлявшие могущества Великой страны.
За последнее десятилетие в открытой печати появилось много материалов и публикаций, посвященных развитию военно-технического сотрудничества СССР с иностранными заказчиками, боевому применению ЗУРО в локальных войнах и конфликтах.
К сожалению, в них совершенно не отражены роль и место 4 ГУ МО СССР, частей и подразделений, подчиненных Главку, в том числе и специальных отделов Войск ПВО страны. Надо подчеркнуть, что создание специальных отделов, никогда не рассматривалось в отрыве от деятельности 4 ГУМО. Их появление явилось следствием чрезвычайной сложности и актуальности выполняемых задач, поставленных перед Главком руководством страны и Вооруженных сил.
В свое время начальник 4 ГУМО генерал-полковник Юрасов Е.С. отмечал, что образование Главка явилось вынужденной мерой, так как в связи с бурным развитием и совершенствованием средств воздушного нападения, возникла острейшая необходимость и крайняя срочность в создании надежной ПВО для прикрытия не только воздушных рубежей своей страны, но и союзников.
Известно, что локальные конфликты были своеобразным полигоном для проверки методов боевого применения новых технологий и технических решений в области вооружений. В этих войнах напрямую столкнулись современная советская и американская военная техника и оружие. Итоги их боевого применения большинству военных профессионалов известны – они стали ориентиром, диктующим технические и тактические параметры перспективных систем оружия и модернизации существующих.
Именно их применение в локальных конфликтах позволило пра-вильно оценить реальные возможности зенитного управляемого ракетного оружия, его значимость как нового фактора, по сути дела, поставившего под вопрос само понятие «господства в воздухе».
Поэтому 4 ГУМО с самого начала своей деятельности фактически стало проводником научно-технических достижений и технологий, разрабатываемых в КБ, внедряемых на заводах-изготовителях и поставляемых в готовых образцах и изделиях в войска ПВО страны.
Более того, локальные войны и конфликты подтолкнули союзников и руководство дружественных нам стран к пониманию актуальности создания собственной ПВО. В связи с этим, одним из основных направлений организационно-технической деятельности 4 ГУМО стало оказание им помощи в создании надежной ПВО, в планировании и осуществлении поставок зенитно-ракетного вооружения и комплектов соответствующей документации иностранным заказчикам.
С этой целю в 1958 году, во 2-м Управлении 4-го ГУМО был создан 7-й отдел. В дальнейшем отдел был преобразован в 7-е Управление 4-го ГУМО.
Надо отметить, что поставки техники иностранным заказчикам осуществлялись практически одновременно с её принятием на вооружение в наши войска. Так, например, 11 декабря 1957 года на вооружение частей войск ПВО страны был принят самый известный в 20-м столетии ЗРК С-75 «Двина». А уже в начале 1958 года он был поставлен в КНР. В 1959 году начались регулярные поставки комплексов в страны Варшавского договора.
Однако объемы выполняемых задач и сложности, с которыми столкнулись при первых поставках ЗРК за рубеж, потребовали от руководства 7-го Управления 4-го ГУМО понимания настоятельной необходимости создания отдельных подразделений, которые могли бы самостоятельно осуществлять доставку ЗРК, передачу их иностранным заказчикам, а также обучать боевые расчеты на первоначальном этапе эксплуатации поставленного вооружения.
Для осуществления поставок техники ЗРК С-75 и документации за границу руководством 4-го ГУМО было принято решение создать две отдельные команды сдатчиков по поставкам техники огневых и технических дивизионов.
«Сдатчики техники должны были хорошо знать технику, уметь ее настраивать и, при необходимости, подремонтировать…» (Книга «Четвертое Главное Управление Министерства обороны СССР. Дела и люди. 2-е издание, стр.445; Издательский дом «Информбюро» 2007 г.»).
Подготовленное предложение с обоснованиями и выводами первых зарубежных поставок было направлено в Главный штаб (ГШ) войск ПВО страны, где получило поддержку, которое было подтверждено соответствующей директивой о создании специальных отделов.
Базовым подразделением для формирования отделов послужила команда специального назначения, которая после выполнения задач по передаче ЗРК С-75 «Двина» Китайской Народной республике должна была вернуться в Советский Союз.
В конце 1958 года и в первой половине 1959 года начался отбор специалистов для комплектования команд специального назначения.
К июлю 1959 года формирование команд было завершено, а уже в августе была осуществлена первая поставка в Болгарию. К концу года были поставлены ЗРК С-75 в Венгрию, Албанию и Румынию.
Учитывая фактор времени и срочность, с какой надо было решать вопросы поставок вооружения за границу, специалистов стали отбирать прямо из состава действующих первых зенитно-ракетных полков. Их к тому времени было еще немного, порядка 15…17 полков.
В результате проведенных организационных мероприятий были сформированы три команды специального назначения с кодовой нумерацией - 01, 02 и 03.
Команда специального назначения 01 (в дальнейшем специальный отдел «01»). Начальник отдела герой Советского Союза, полковник Дерябин Юрий Иванович. Входил в состав ГШ ВПВО страны, там же и дислоцировался. Задачи отдела – разработка документации по боевому применению ЗРК и оказание технической помощи в проведении рекогносцировочных мероприятий по расположению их боевых позиций.
Команда специального назначения 02 (специальный отдел «02»). Начальник отдела подполковник Снегур Иван Иванович. Входил в состав в/ч 29139 полигона Капустин Яр. Задачи отдела – приемка, проверка на комплектность и функционирование, доставка и передача иностранным заказчикам средств зенитно-ракетных дивизионов. При необходимости обучение специалистов принимающей стороны и приведение в боевую готовность средств дивизиона, устранение рекламационных претензий к заводам-изготовителям, если будут обнаружены недостатки и возникнут отказы в работе техники и изделий.
Команда специального назначения 03 (специальный отдел 03).Начальник отдела подполковник Михайленко Петр Маркович. Входил в состав в/ч 03160, г.Звенигород Московской области. Задачи отдела – приемка, проверка на комплектность и функционирование, доставка и передача иностранным заказчикам средств технических дивизионов ЗРК. При необходимости обучение специалистов принимающей стороны и приведение в боевую готовность средств дивизиона, устранение рекламационных претензий к заводам-изготовителям, если будут обнаружены недостатки и возникнут от-казы в работе техники и изделий.
Для выполнения задач по модернизации, ремонту и восстановле-ния эксплуатируемой техники в конце 60-х начале 70-х годов прошлого столетия были созданы другие специальные отделы, которые выполняли свои специфические задачи за рубежом.
Структурно специальные отделы представляли собой варианты кадрированного штата боевых подразделений зенитно-ракетного полка, и укомплектовывались они специалистами в соответствии со штатными специальностями этих подразделений.
Численность личного состава отделов определялась штатным расписанием в зависимости от объема поставок на тот или иной период предстоящих лет.
Специальные отделы были включены в состав войсковых частей, которые подчинялись непосредственно 4-му ГУМО и просуществовали до 1997 года. За это время зенитно-ракетные комплексы различных систем и модификаций были поставлены более чем в 40 стран Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, ближнего и среднего Востока, Африки, Латинской и центральной Америки. К сожалению, данных точного учета не сохранились, и можно лишь приблизительно сказать, сколько ЗРК было поставлено за это время.
Система С-75. Экспортный вариант «Двина», «Волга». Среди отечественного управляемого оружия зенитный ракетный комплекс С-75 (первоначальное обозначение – «Система-75») занимает исключительное место. Именно С-75 стал не только первым перевозимым комплексом, но и первым в мире зенитным ракетным комплексом, принявшим участие в реальных боевых действиях. На его боевом счету тысячи сбитых самолетов США во Вьетнаме, и он стал первым, с которого начался экспорт за рубеж. Всего было поставлено около 800 зенитно-ракетных дивизионов.
Модернизированный вариант комплекса С-125М «Нева-М» при-нят на вооружение в 1964 году. Экспортный вариант получил обозначение С-125 «Печора». Поставки ЗРК С-125 в страны Варшавского Договора начались с 1969 г., а уже через год и в другие страны. Среди них: Афганистан, Ангола, Алжир, Болгария, Венгрия, Вьетнам, Египет, Йемен, Индия, Ирак, Корея, Куба, Ливия, Мали, Мозамбик, Перу, Польша, Сирия, Танзания, Чехия, Финляндия, Эфиопия, Югославия. Всего было поставлено около 400 зенитно-ракетных дивизионов.
Система С-200 «Ангара» считалась особо секретной и практически до 1984 года не покидала пределов Отечества. На базе системы С-200М была создана экспортная модификация с измененным составом оборудования. Система получила обозначение С-200ВЭ «ВЕГА-Э». Всего было поставлено около 52 зенитно-ракетных дивизиона.
В вагонах-теплушках и с печкой-буржуйкой
… Ничего в этом мире не меняется, так начинаешь про себя ду-мать, когда взбираешься внутрь вагона-теплушки, бросив небогатый свой скарб на матрацы, уложенные поверх досок, предназначенных для сна. В ней предстоит прожить несколько томительных и неспокойных дней вместе с караулом, специально подготовленным для сопровождения и охраны техники, грузов, ящиков с ЗИПом на пути в порт г. Николаева или до сухопутной границы. Во время остановок на больших и малых станциях, часовые караула высыпали из вагона и, прохаживаясь вдоль состава, охраняли технику. Сопровождающему сдатчику вменялось в обязанности проверять крепление кабин, машин, технологий. За время пути колодки под колесами машин от плохого крепления и тряски отлетали, натянутые как струна усилиями сильных солдат при погрузке, растяжки из проволоки диаметром до 6мм обвисали наподобие бельевых верёвок после снятия с них белья. Чего скрывать, приходилось прибивать, где требовалось колодки, а где и ломиком поработать, посильнее затянув растяжку.
Были случаи, когда вагоны с ящиками ЗИПа, имуществом в уку-порке где-то на перегоне вскрывались ворами, тогда отправка эшелоны приостанавливалась до полного прояснения ситуации. Но итогом всего было составление актов вскрытия. В этих случаях сдатчикам надо было быстро принимать решение, четко согласовывать свои действия с комендантом ж/д вокзала, которого и не всегда найдёшь, когда надо.
Хочу отметить, поскольку мы военные и должны это понимать, что все мероприятия проводились в режиме особой секретности. Так, иностранные заказчики имели свое кодовое наименование. Например, Польша именовалась заказчиком А-10, Венгрия – К-20, Египет – 015, Индия – 175 и т.д. Погрузочно-разгрузочные работы проводились, как правило, в темное время суток или в местах, затрудняющих обзор. Изделия транспортировались в полувагонах и укрывались сверху щитами, техника со специфической конфигурацией, не народно-хозяйственного применения, укрывалась маскировочным материалом. Эшелонам присваивались литерные номера, и они имели несколько пунктов переадресовки. Меловая разметка станций отправления и назначения стиралась.
На технике, оборудовании и ящиках заводами-изготовителями наносилась специальная маркировка, в которой указывался номер заказчика, номер договора контракта и порядковый номер в договоре.
При транспортировке железнодорожным транспортом техники для европейских заказчиков возникали проблемы из-за разности ширины рельсовой колеи советской и европейской. На пограничных пунктах приходилось переставлять колесные пары железнодорожного состава. Кроме этого, не вся поставляемая техника вписывалась в допустимые габариты европейской железной дороги, которые были меньше наших по высоте. Поэтому технику приходилось «подгонять» – спускать воздух из колес машин и кабин, опускать стрелы кранов и т.п. Доставалось всем и караулу, и сдатчику и грузчикам, когда надо было перегружать ящичный груз, маршевые и стартовые комплек-тующие, боевых частей из советских вагонов в европейские, поскольку, наши вагоны также не всегда вписывались в их габариты.
И последнее. Всё это время приходилось жить в родной теплушке, бок о бок с караулом, питаясь из одной кастрюли, пищей, приготовленной на печке-буржуйке. Так что песня о печке-буржуйке – « вьётся в тесной печурке огонь…», правильно отражала настроение всех поколений наших соотечественников во все времена, кто к ней прикасался – одним она дарила тепло, вторых кормила, третьих успокаивала, а четвёртых заставляла вспоминать родных… Вот такая непростая судьба у нашей печки-буржуйки.
Специфика работы в морском порту
По прибытии загруженного под завязку эшелона в морской порт, транспорт почти сразу передавался под охрану порта. Это время суеты, и она не предполагала приложения каких-то особых физических усилий, но побегать по службам и кабинетам приходилось иногда много, чтобы найти ответственного за прием железнодорожного состава.
Дальше начиналось то, что требовало от сопровождающего транспорт сдатчика определенных навыков, в том числе пристального внимания и собранности. Во время разгрузки техники, надо было неотступно находиться на рампе и контролировать работу местных портовых рабочих, которые могли допустить (и часто допускали) брак, совершая поломки машин и приводя в негодность технику, грузы.
… Швартовка судна к причалу и постановка его под погрузку, рассматривалась всеми без исключения командированными в конкретную страну офицерами, и автор рассказа не единожды на себе это ощутил, как подарок за все трудности и проблемы, которые пришлось до этого дня перетерпеть.
Особой строкой надо сказать о погрузке техники на корабль, так как на него одновременно во все шесть трюмов грузилось не только имущество и средства технического и огневого дивизионов, но и боеприпасы, орудия, изделия других родов войск, танки бронетранспортеры и другое вооружение.
Погрузка в трюмы, твиндеки и на палубу корабля шла непрерывно в течение нескольких суток – ночью разрядные грузы, днем – контейнеры с изделиями и комплектующими к ним, технологии, автомобили с КУНГами, станции.
Всегда и везде нашим бичом была небрежность в работе, но в данном случае не из-за того, что так портовые рабочие «заточены», а просто, при массовых отгрузках у них все было доведено до автоматизма и случались досадные промашки. Вот один эпизод из личной работы в порту. В 1985 году при погрузке контейнеров с 27-ми изделиями С-125 на корабль, идущий в Ливийскую Джамахирию, на моих глазах нижний контейнер оторвался от троса крана и упал на причал с высоты 5-ти этажного дома. Все, кто видел это, почти разом ахнули, а кто-то, не знающий, что изделие в ней «беззубое» упал ниц. Но делать нечего, надо было предпринимать решительные действия, что мной было и сделано. Контейнер подняли, погрузили на трейлер и отвезли в бокс.
Я поставил борт под проверку «местной» КИПС. Благо сотрудники ГИУ ГКЭС, учитывая многолетнюю статистику подобных случаев, позаботилось о наличии КИПСов С-125 и С-75 в порту.
А теперь пусть наши враги закусят удила – ни один параметр у бортового оборудования не ушёл за пределы допусков. Более того, я, потом, приехав на завод за очередной партией изделий и воздав почести военной приемке, услышал из уст начальника, который меня успокоил и сказал, что при выборочной проверке изделия подвергаются не менее мощным ударам… Что тут можно сказать после таких слов – гордость распирает грудь за державу и талант её людей!
Заключение
К сожалению, геополитические процессы конца 80-х и 90-х годов кардинальным образом изменили карту мира. После развала СССР, новая страна под названием Российская Федерация в силу объективных причин не сумела сохранить устойчивые и испытанные временем связи с зарубежными заказчиками, а с потерей рынков сбыта нашего вооружения, как известно, зона влияния России в различных регионах мира существенно сузилась.
В связи с развалом стройной системы экспорта вооружения отпала необходимость поставок техники за рубеж с привлечением личного состава специальных отделов, выполнявших важную роль в военно-техническом сотрудничестве и формировании взаимоотношений СССР с другими государствами. В 1997 г. специальные отделы были ликвидированы как штатные подразделения.
Ветераны специальных отделов, исполнив свой воинский долг, разъехались по просторам новой страны доживать свой век.
Жаль, что накопленный десятилетиями опыт, не используется в настоящее время. Да и как ему использоваться, если все уничтожено, даже тот уникальный музей отдела, который в течение 40 лет стараниями сдатчиков олицетворял важную роль специального отдела в военно-техническом сотрудничестве СССР с зарубежными странами.
В полном объеме с очерком «История отдела 03» можно ознако-миться на сайте http://0303.my1.ru/
На фото. – 1988 г., январь. Ангола, Луанда. В расположении
тдн зрбр ангольских войск