Неотъемлемую часть военных конфликтов происходивших на территории Северной Америки составляют конфликты, в которых индейцы принимали непосредственное участие в составе армейских подразделений американцев, где служили разведчиками.
Белые люди стали привлекать индейцев на службу еще в колониальный период. Так, во время войны племени пекутов 1636 и 1638 годов с британскими колонистами Коннектикута и Массачусетса, последние привлекли в свои ряды индейцев могикан и наррагансеттов.
В периоды Американской революции 1775 – 1783 годы, Второй войны за независимость 1812 года, а также Гражданской войны в США 1861– 1865 годы, индейцы различных племен также призывались на службу в армию и воевали с обеих сторон.
Однако в качестве полноправных наемников индейцы стали служить в армии США, начиная с периода Гражданской войны.
Первые боевые соединения, сформированные из индейцев, появились в 1862 году и представляли небольшие мобильные отряды скаутов, многие из которых прекратили свое существование в связи с окончанием войны в 1865 году.
Наиболее известные формирования скаутов того периода это «Легион Томаса», преимущественно состоявший из индейцев чероки, а также «Батальон пауни» в котором в качестве разведчиков проходили службу индейцы племени пауни.
После окончания Гражданской войны, американской армии потребовались хорошие следопыты для ведения боевых действий с враждебными по отношению к США индейцами. В этой связи 28 июля 1866 года особым актом Конгресса индейские подразделения скаутов в армии США получили официальный статус. «Президент США имеет право привлекать для службы в армии Соединенных штатов силы индейцев не превышающие одну тысячу человек в качестве разведчиков, которых полагается поставить на денежное довольствие, а также экипировать…» – говорилось в акте Конгресса. Также этим актом оговаривалось, что привлекаемые в армию для службы в качестве скаутов индейцы, по статусу должны считаться лицами «сотрудничающими с армией», но не военнослужащими, то есть индейцы не призывались в армию, а вербовались.
Первоначально для службы скаутами индейцев вербовали на различных условиях. Одних привлекали к сотрудничеству на период одной какой-нибудь военной кампании, других – на год или два, третьих – на постоянную основу. Кто-то из индейских разведчиков направлялся служить пехотные подразделения, а кто-то в кавалерию.
Среди множества документов отражающих процесс набора в армию индейских разведчиков есть отдельная категория документов называемых «индекс разведчика» или «реестр зачисления». В этих «индексах» (реестрах) указывалось откуда тот или иной индейский разведчик происходил, например, из Аризоны, Техаса, Оклахомы или Нью-Мексико. Также указывалось имя разведчика в фонетическом произношении английского языка записанное в алфавитном порядке с расшифровкой имени, например, «Tatanka Cigala» (сиу., Татанка Сигала), на английском значение имени «Little Bull» (Маленький Бык). В «индексах», как правило, отражалась информация о сроках службы индейского разведчика, когда и кем он был завербован, место его рождения, возраст на момент вербовки, описание внешности, отдельные приметы внешности (шрамы, родинки, пятна и т.п.), его функциональные обязанности, участие в военных кампаниях и сражениях, характеризующие разведчика данные (как проявляет себя, поведение, умения и навыки). Если разведчик погибал, то указывались обстоятельства и дата смерти. Каждый разведчики имел личный номер, также отражавшийся в реестре.
Американские военные в ходе отбора кандидатов для службы скаутами, обращали внимание на антропометрические данные претендента. Например, рост индейского разведчика должен был соответствовать 165-175 сантиметрам. Допустимый возраст 21-49 лет. Хотя, как свидетельствую документы того времени, данные требования, как правило, вербовщиками не соблюдались, и измерения производились чисто формально.
Скаутам, привлекаемым для службы в армии, после 1866 года предписывалась носить униформу строго образца. На практике командование разрешало индейским разведчикам добавлять к униформе элементы национального индейского костюма, например, вместо солдатских сапог мокасины, поверх форменных кальсон набедренные повязки. «Скауты апачи ходили почти голыми. Их одежда – тонкая набедренная повязка, пара высоких остроносых мокасин на ногах и шляпы с ястребиным пером на голове», – отмечал капитан 3-го кавалерийского полка Джон Грегори Бурк.
В описании скаутов кроу проходивших в 1876 году службу в составе
7-го кавалерийского полка подполковника Джорджа Армстронга Кастера говориться, что они носили «старые черные армейские шляпы украшенные перьями, мехом или багряницей, а также солдатские мундиры». В начале 1900-х годов индейские разведчики в одежде более стали придерживаться уставных форм.
В ходе выполнения своих обязанностей в армии индейские скауты абсолютно оказались невосприимчивыми к таким понятиям как армейская дисциплина, строевая подготовка и военный этикет. Но в боевой обстановке они быстро стяжали славу, почет и уважение. По сравнению с белыми солдатами индейские воины были более выносливы и восприимчивы к тяготам и лишениям во время затяжных походов. За всю историю индейских войн, ни одно подразделение американской армии самостоятельно, без помощи индейских скаутов так и не смогло выследить или обнаружить нахождение ни одного враждебного индейца. Причем индейские скауты в ходе выполнения задач ни разу не прибегли к установленной американской тактике ведения разведывательного поиска, считая ее абсолютно бесполезной в войне против враждебных индейских племен. «Мальчики дяди Сэма слишком медлительны для такого дела как поиск враждебных индейцев», – говорил командир индейских скаутов Стэнтон Фишер в отношении американских солдат.
На протяжении довольно-таки продолжительного периода времени командование американской армии выражало недвусмысленную озабоченность относительно преданности индейских скаутов общему делу. Как оказалось, инциденты, когда индейские скауты поворачивали оружие против белых солдат, совсем не значительны. Известно лишь одно крупное восстание скаутов апачи в 1881 году произошедшее в местечке Сибекью в Аризоне, результатом которого стал массовый арест скаутов апачи, трое из которых в марте 1882 года были публично казнены.
Окончание военных действий против враждующих племен к началу 1890-х годов, ознаменовало собой сокращение численности индейских скаутов в армии США до 150 человек – 50 скаутов в департаменте Аризона, в Департаментах Канзас, Дакота и Миссури по 25 человек, Техас –15, и Колумбия –10.
Официально статус «индейский скаут» отменен в 1947 году на церемонии упразднения последнего отряда индейских разведчиков в форту Хуачука, штат Аризона, тогда всех скаутов с почетом отправили в отставку.
В 1917 году в США принят закон, согласно которому индейские разведчики, а также их вдовы получали право на пенсионное пособие. Закон распространялся на индейцев и членов их семей, участвовавших в индейских войнах в период с 1859 по 1891 годы.
В годы Второй мировой войны индейцев, проходивших службу в американской армии в статусе военнослужащих вновь стали привлекать к диверсионно-разведывательной работе. Индейцы лучше других американских солдат переносили жажду, голод, высокие или низкие температуры и имели более острое восприятие окружающей среды, а также превосходную выносливость. Как ни странно, индейцы лучше сражались в рукопашной схватке, лучше были подготовлены для диверсионной, снайперской и шифровальческой работы.
Наиболее индейцы в это период прославились как радисты и шифровальщики. Семнадцать человек радистов команчей для передачи сведений использовали свой родной язык, который немцы не понимали.
Однажды разведгруппа американских войск невольно попала в окружение, будучи при этом незамеченной немцами. В случае раскрытия ее положения группе грозило уничтожение. Чтобы сообщить командованию обстановку и вызвать подкрепление, индеец из племени команчей по имени Элгин Красный Лось, используя свой язык и шифровальный код команчей, сообщил о ситуации буквально под носом немецких дешифровщиков. Подкрепление прибыло вовремя, и разведгруппа была спасена.
В это период войны более семнадцати индейских языков использовались в армии США для передачи данных. Так, с 1942 по 1945 годы в 302-м разведотряде функционировало подразделение связистов-шифровальщиков из числа индейцев лакота. Обращаясь по радио, они использовали позывной «таханси» (кузены). При обнаружении позывного в эфире немцы начинали паниковать, поскольку знали, что вслед за позывным последует радиограмма, расшифровать которую они былине в состоянии.
Но особенно в годы Второй мировой войны отличились навахо, шифр-коды которых не могли расшифровать ни японские, ни немецкие дешифровщики.
Идею использовать язык навахо для связи между подразделениями предложил Филипп Джонсон – сын миссионера, долгое время проживавший среди народа навахо. Язык навахо отличался необычайной сложностью, и, что самое важное, язык не имел своего письменного выражения.
Впервые «код навахо» был использован для передачи данных в конце 1942 начале 1843 годов в ходе операции «Сторожевая Башня» (Operation Watchtower), во время битвы за Гуадалканал. Позже шифровальщики навахо отличились в Окинаве и Иводзиме. Майор Коннор, офицер-сигнальщик 5-й дивизии морской пехоты на Иводзиме, говорил, что если бы не шифровальщики навахо, то американцы никогда бы не взяли Иводзиму. В подчинении Конора состояли 6 радистов навахо, которые в первые два дня сражения работая круглосуточно, без единой ошибки отправили и получили более 800 сообщений.
Для индейских разведчиков Вторая мировая война стала знаковым моментом ухода от прошлого, переломным моментом в их истории. Многие из воевавших разведчиков впервые могли себе позволить нормальное проживание, получить образование, в том числе и университетское. Война дала многим из них стабильную работу, деньги и статус. Военная экономика и военная служба выдернули множество индейцев из резерваций в мир белого человека.
В 1950-х и 70-х годах, в период войн США в Индокитае, индейцы широко использовались в качестве диверсантов. Во время войны во Вьетнаме каждый четвертый индеец проходил службу в разведывательных подразделениях. В ходе той войны многим индейским разведчиком зачастую приходилось выполнять задания, не соответствовавшие их морально-этическим нормам. «Мне часто доводилось слышать, как вьетнамцы называли индейских солдат братьями. То, что им приходилось совершать налеты на мирные деревни, захватывать жителей, сажать за колючую проволоку, сгонять с родных мест… слишком напоминало индейцам их собственную горькую историю», – писал профессор Аризонского университета Том Холм. Злодеяния против вьетнамцев вызывали отвращение у индейских солдат, которые часто отождествляли себя с ними. Постепенно многие индейцы начинали понимать, что в той войне, сражались не на той стороне. Индеец чероки, ветеран Вьетнама, писал: «Когда я вернулся домой, мои дядья пришли ко мне, раскурили трубку и начали расспрашивать, что я видел на войне. Один из них участвовал во Второй мировой и знал, что такое война. Мы беседовали долго о том, что пережили, что приходилось убивать и видеть смерть, о том, как легко оборвать человеческую жизнь. И затем дядя сказал, что божьи законы против войн. Раньше они никогда не говорили со мной о таких вещах».
Такое отношение к положению вещей сложилось у индейцев и в период войн США в Персидском заливе. Возвращаясь, домой они критиковали войну и правительство ее развязавшее, хотя война издавна была неотъемлемой частью индейской культуры. Принимая участие в войнах, индейцы, таким образом, добивались уважение соплеменников. Молодым индейцам отправившимся воевать по возвращении домой соплеменники оказывали почести, организовывали празднества. В честь воина слагались новые песни, и проводились церемонии.
Сегодня через службу в армии индейская молодежь стремиться, как и предки достигнуть цели жизни — стать воинами и заслужить уважение своего народа. Служба в армии дает индейцу возможность выполнить священный долг предков — сражаться за родную землю.
Участие индейцев в войнах XX и ХХI веков обусловлено комплексом традиционных причин и культурных побуждений, а также влиянием американского общества, рядом экономических факторов и исконным патриотизмом.
Разумеется, для современного американизированного индейца остается актуальной дилемма, где и за кого воевать, а воевать для индейца – значит защищать, защищать того, кто нуждается в этой защите.
Далее мы рассмотри ряд скаутских подразделений сформированных из числа индейцев, так или иначе проявивших себя на поприще службы в армии США.