ФАНТОМ
Каждый пребывает в своей собственной коме.
Ч. Паланик
Сегодня Коровин опять серьёзно припозднился. Начал он в десять утра, день в делах пролетел как-то незаметно, наступил вечер, а работа - как шла неторопливо, так и продолжалась, не спеша. Тем не менее, следовало останавливаться на какой-то фиксированной её стадии, с которой можно будет двинуться завтра утром – и на весь день. Четыре колеса подождут, если две руки устали их крутить…
…Это была уже третья машина в жизни Коровина. Первым стал «Москвич-412», которого его отец когда-то, очень давно, получил льготно, как ветеран войны и труда. Отец Коровина всю свою сознательную жизнь был то механизатором, то механиком, и приучил сына к тому, что машиной нужно заниматься хронически и перманентно, поскольку это – живое существо со своей железной душой, и, как всякое нормальное живое существо, оно привязывается к своему хозяину, отвечая ему преданностью за заботу и ласку. Коровин старший никому не доверял внутренности своей машины, и приучил сына изучать их, как хирург запоминает наизусть содержимое человеческого тела.
И, надо сказать, в этом что-то было… Павел прекрасно помнил, как основательно потрёпанный временем и советскими дорогами « москвичик » порой вытаскивал их из фактически безнадёжных ситуаций, когда казалось, что машина намертво отказывал в чистом поле, и уговорится только буксирами или толкателями. Но Коровин – ветеран находил для неё какие-то особенные ласковые слава, которые, как ни странно, действовали, и изумлённый сын не смог бы вспомнить ни единого случая, когда даже сломанная машина не довезла бы их до родного дома, а себя – до любимого стойла.
…Второй машиной, уже самого Коровина-сына, стали « Жигули » шестой модели. Памятуя заветы отца, Павел вылизывал машину, как собака - любимого щенка, и та исправно виляла своим хвостом до появления фактически неистребимой возрастной ржавчины.
…« Лада-Калина » была третьей машиной Коровина. Он взял отечественную, игнорируя моду на иностранщину, и не очень в этом прогадал. Его знакомые и друзья, купившие красавиц-иномарок, сильно тратились на их эксплуатацию, а после сдачи в ремонт на станции техобслуживания, потом сетовали на то, что некоторые новые и фирменные детали им там определённо подменивали подержанными и поддельными…
Со своей машиной Коровин был спокойнее невозмутимого. Рынок недорогих отечественных запчастей существовал, и при собственноручном ремонте всегда можно было отличить качественный товар от контрафактной подделкой. С его-то ментовской профессией!
…Лёжа под машиной на скамейке в гаражной яме, Коровин неторопливо переходил от одной стадии подготовки кинематики авто к летнему сезону - к другой, и лениво думал о том, что его « Калинка » ещё пяток лет продержится точно, а потом можно будет подумать и о замене старушки - на какую-нибудь молодку. Новая машина – не новая жена: к ней привыкаешь быстрее.
…В гараж вошла Светлана, присела на корточки и протянула мужу сотовый телефон. Коровин с некоторых пор не брал его с собой, поскольку он иногда некстати отвлекал от работы посторонними звонками, а жена была прекрасным диспетчером, отсеивающим всё лишнее.
- Паша, это тебя, и важно, - сказала Светлана. – Твой шеф.
Коровин вылез из ямы, забрал у жены сотик, и вышел из металлического гаража, чтобы улучшить приём.
- Майор Коровин слушает!
- Павел Сергеевич, для начала, добрый вечер вам, хотя меня именно сейчас трудно назвать добрым его вестником… Это не моя инициатива, майор. Я пытался, как мог, отбить ваш отпуск, но… Дело резонансное, и областное начальство считает, что лучший коллектив сыскарей должен работать в полном составе… Извини сердечно…
- Да ладно, товарищ, генерал, служба у нас такая. Круглосуточно, круглогодично, и пожизненно. Что случилось?
- Четверное убийство, Паша. Один убит ножами, трое расстреляны из ружья. Очень похоже на давние разборки ревущих девяностых из приснопамятного прошлого века, и руководство эти ассоциации очень беспокоят. Боятся ренессанса…
- Где?..
- Северная окраина парка Зелёная роща, там где в него упирается улица Стахановцев. Все уже там, иллюминация должна быть мощной, поэтому ты не заблудишься. Ты свою машину уже собрал, или мне стоит подумать о твоей доставке?
- Машина у меня не на ходу, но я приеду на мотоцикле.
- На чьём это? У соседа по даче одолжишь?
- Младшем у сыну купил с отпускных и в кредит. Гоняет на нём в выходные по местным колдобинам. Не Харлей-Дэвидсон, и не Судзуки, конечно, но – вполне хорош. Справляется.
- Тогда тебя будут ждать. Я их заранее предупредил. Через сколько ты сможешь?
- За час управлюсь, товарищ генерал. И с подготовкой, и с приездом. Тут всего-то полста километров, и по неплохой дороге.
- Ждём! И уж извини ещё раз… Я тебя прикрывал, как мог…
- Я понимаю, но служба – на первом месте. – Коровин отключился.
- Что там у них, и уже - у тебя?.. – осторожно спросила Светлана, стоявшая рядом.
- Четыре трупа сразу. Все перепуганы возможными их связями с теневиками, которых мы, вроде бы, искоренили ещё лет десять назад…
- Ясно, - сказала Светлана. – Поклюёшь хоть на дорожку? Ужин давно готов…
- Клюну, а остальное собери сухим пайком. На завтрак и, скорее всего, на обед. Сейчас уже темно, и мы вряд ли оттуда уедем, пока всё хорошо не рассмотрим при дневном свете.
- Тогда умывайся и переодевайся, а я быстренько всё подготовлю, чтобы взять с собой. С мотиком поаккуратнее, а то я тебя знаю, лихача. И Серёжка не простит тебе, если что с ним случится. Для него эта игрушка пока важнее, чем мы с тобой…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
Добрался майор за сорок минут. Дорога была качественной и пустынной, а мотоцикл устойчиво шёл за сто в час. Иногда Коровин гнал и под сто пятьдесят, нарушая правила, но помех не было, а с гаишниками он надеялся договориться полюбовно с помощью удостоверения, и отбиться административной оперативностью своего теперешнего дела.
Генерал был прав: иллюминацию в парке Коровин увидел за пару километров, только выехав на улицу Стахановцев. Подъезжая к месту происшествия, он видел и оцепление, сдерживавшее любопытных зевак, и машины с прожекторами, хорошо всё освещавшими, и людей, бродивших за оцеплением. Рутинная обстановка начала расследования.
Майор оставил мотоцикл рядом с омоновцем внешнего периметра, показал ему своё удостоверение, и двинулся в эпицентр событий. Территория была опоясана жёлтой лентой с английскими текстами типа « Зона crime », « Area действия полиции », и « не cross ». Ленту эту пару лет назад в неприлично большом количестве зачем-то привезли американские копы, приезжавшие обмениваться опытом. С тех пор вашингтонская лента заработала и в глубинке России. Что-то было в этом фарсовое и показушное, но начальство смотрело на профессиональные игры своих полицейских сквозь пальцы. Ленты было предостаточно, но ребята её берегли, подклеивая надрывавшиеся места.
Коровина встретил капитан Огнев.
- Вызвали, всё-таки… - сказал он сочувственно. – Невзирая на отпуск и наступление ночи. У нас отдых и время – вещи относительные и негарантированные. И почему все так не доверяют коллективу в ограниченном составе? Всегда были, как будто, в списках лучших…
- Дело в другом, Костя, - сказал Коровин. – Если бы автобус, полный людей, столкнулся с поездом, это воспринималось бы - как элемент закона больших чисел. Чем больше становится машин, тем вероятнее аварии, и тем большее количество жертв. Собрали бы мы команду экспертов, и начали выяснять, чья это преступная промашка, или какая такая фатальная техническая причина. Четыре криминальных трупа – это уже почти намёк на не безнадёжно забытые нами разборками девяностые годы. Надо нам это? Не нать нам такого! Чревато это кровавым ретро. Разбираться нужно побыстрее, и, желательно, полным составом лучшего коллектива убойного отдела. Не будем разочаровывать ожидания начальства. Выкладывай, что вы тут нарыли, чтобы я мог запустить свою логику, аналитику, индукцию и дедукцию.
Они подошли к телам убитых, вокруг которых медленно и деловито перемещались эксперты.
- Сразу утешу, Павел Сергеевич, - сказал капитан. – Это не бандитские разборки, а банальный грабёж с трагическими для всех его участников последствиями. Трое пьяных урок хотели поживиться, пользуясь темнотой в безлюдном месте. Напали на одинокого прохожего.
- Вы что, уже сделали анализы крови относительно наличия в ней алкоголя? – спросил Коровин.
- Да тут и анализов никаких не нужно! Разит перегаром от всех троих! За версту! Даже от того, что от них осталось…
- Продолжай свою легенду.
- Подкараулили они мужичка и привязались к нему. А он оказался – не робкого десятка, и определённо – спортсменом. Тут и началась у них молотилка квартетом… Серьёзная. На телах всех четверых – гематомы от ударов кулаками и ногами. В принципе, с такой подготовкой трезвый парень мог бы и отбиться от потрёпанных жизнью пьянчуг, но рецидивисты не ходят без ножей. И, всё равно, даже в темноте, он поначалу как-то удачно от них отмахивался. У него на руках есть порезы. Ну а потом случилось почти неизбежное… Врачи говорят, что один из первых же ударов ножами ему в корпус оказался уже смертельным… И дальше отморозки просто полосовали, по сути, чужую агонию…
- Да, поживились… - жёстко сказал Коровин. – Залитые кровью деньги, которыми всё равно не воспользуешься, и покалеченный ножами сотовый телефон…
- Тут уже была просто эмоциональная инерция драки. О поживе, наверное, больше не думали…
- Что дальше?
- А дальше – самое непонятное во всей этой истории. Есть труп, есть трое возбуждённых дракой и убийством преступников, и тут на криминальной сцене появляется пятый…
- Кто? – спросил Коровин.
- Зорро. Робин Гуд. С ружьём… Три быстрых выстрела, поэтому бандиты, похоже, не успели даже сориентироваться. У двоих снесло полчерепа, а у третьего - сквозная дыра в груди, и вынесенный на спине кусок позвоночника. Умер тоже - почти мгновенно.
- А Зорро канул в ночь?..
- Именно так.
- Стрелял он определённо – из многозарядного винчестера.
- И малого калибра. Мельче двадцатого. Дробью. Входная дырка в груди у третьего – маленькая, а на спине – дырища.
- Свидетели есть?
- Полное никого, товарищ майор.
- Странно… До домов – три сотни метров, тёплая весна, у людей уже открыты не только форточки, но и окна. У нас, что, теперь и ружья делают с глушителями?
- Получается, что так…
- Кто вызвал полицию и медиков?
- Жена погибшего. Он должен был приехать с загородной дачи. Остановка электрички – на другом краю парка, и именно этой тропой её муж обычно шёл потом домой. В нужное время он там так и не появился, на телефонные звонки не отвечал. Женщина заволновалась, взяла фонарик, и пошла встречать. А тут – такое…
- Зрелище – не для слабонервных… - сказал Коровин, глядя на бескровное, но совершенно спокойное лицо убитого истинного воина.
- Она – медик по профессии, и ко всякому приучена, но это же близкий человек… Женщина быстро поняла, что всё для всех кончено, но не смогла сразу позвонить. Руки тряслись…
- Где она?
- Вон там сидит в нашей машиной и ждёт результатов оперативной работы. Чтобы отвечать на возникающие в процессе вопросы. Сама предложила нам такой вариант. Вместе с сыном сидит.
- Она сюда сына привела?
- Он здесь и был. Вместе с убитым потом отцом. Они на дачу ездили вдвоём.
- И ты до сих пор об этом молчал! – гневно спросил Коровин. – Это же единственный свидетель!
- Не совсем, товарищ майор… Мальчишке восемь лет, но он – аутист, а с рождения ещё вдобавок и немой… Думаем, именно из-за него мужчина не избежал драки, убежав. Не смог бы с таким. И тогда он решил принять неравный бой…
- Глухариный ток… - с грустью сказал Коровин. – Свидетель без свидетельств…
- Не совсем так, Павел Сергеевич. В таких семьях со временем создаётся индивидуальная система внутреннего общения. Женщина сказала, что и у них она тоже присутствует, только мальчик пока в шоке и неконтактен. Обещает, что через два-три дня он восстановится, и тогда она что-то от него обязательно узнает.
- Будем надеяться. Женщину пока надо отпустить домой. Ночь на дворе. На вопросы она сможет ответить и по тому. Уже комплексно. Я сам с ней поговорю. Как её зовут?
- Татьяна Олеговна.
Коровин пошёл к микроавтобусу своей группы, у которого был освещён салон. Женщина лет тридцати на вид дремала в нём сидя, положив себе на колени голову и плечи спящего мальчика.
- Здравствуйте… - деликатно намекнул на своё присутствие Коровин.
Женщина тут же открыла большие красные глаза, в которых не было ничего, кроме боли.
- Я - руководитель группы расследования, - представился майор. - Мы будем работать здесь до утра, а вы можете вернуться домой. Извините, Татьяна Олеговна, но тело вашего мужа мы отдадим вам только через день, пока не проведём с ним все полагающиеся процедуры. Вот вам моя визитка со всеми телефонами и адресом. Если появится что-то, относящееся к делу, звоните. Может, ваш мальчик что-то сможет добавить.
- Обязательно! – голос у женщины был хриплый от пока невыплаканного горя. – Всё, что он расскажет, я передам вам.
Она в ответ протянула майору карточку, которую достала из кармана своей куртки.
- Это моя визитка. Тоже – со всеми телефонами.
- Тогда пока – до свидания.
Коровин подошёл к клюющему носом водителю микроавтобуса.
- Отвези их по указанному адресу, а потом возвращайся.
\ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \
…- И что мы имеем в своём активе после трёх дней работы?.. – устало спросил Коровин.
- Почти то же самое, что и в первый час… - уныло сказал Огнев. – О погибших у нас есть почти полная информация, включая последние сроки отсидки, и их причины - у всех троих жертв таинственного мстителя. У нас ничего нет лишь о самом мстителе. Фантом. Появился невидимым, тихо сделал своё благородное дело, и исчез, не оставив никаких следов. Мы ведь там всё перерыли в радиусе сотен метров! Даже собак подключали. Они нас провели по следу убитого – до станции электрички, и его убийц – до комплекса гаражей, где они пьянствовали. И по следам женщины довели до самого его дома. На месте преступления наличествует шесть вариантов следов: убийц, убитого, его сына, и жены. И это всё!
- Не густо! – тоже уныло сказал Коровин. – Это к отчёту не приложишь. Кого искать? Где искать? Как искать?
- Много непонятного, - сказал эксперт Тимофеев. – Если было ружьё, то должны были остаться гильзы от патронов, и пыжи. Нет ничего! Вокруг места убийства стоят деревья, и в их стволах просто обязана была присутствовать дробь или картечь, убившая преступников. Тоже - ничего! Не ледяной же или сахарной дробью он стрелял, которая потом растворилась в росе. Но даже в этом случае она сначала должна была покалечить стволы или листья деревьев на линии выстрелов. И здесь – пусто!
- Что у нас есть самое таинственное, за что можно теоретически зацепиться?
- Опять же – следы. Если стреляли из ружья и с близкого расстояния, то на телах жертв имелись были пороховые нагары. Ничего! Дробь, прошедшая сквозь тела, тоже обязана была оставить хотя бы химические следы в разрушенных ею тканях тел. Отсутствуют!
- А что присутствует?
- Вода в ранах… Аш-два-о. Повышенное содержание в них привнесённой извне воды из илистого болота. С ряской.
- Это что, водяное ружьё? Такой убойной силы? Которое можно заряжать из любой лужи?
- Я просто сообщаю вам факты, - виновато сказал Тимофеев. – При особом нашем желании мы сможем даже найти тот самый водоём, из которого брали эту воду.
- А ведь в этом что-то есть… - озабоченно сказал Огнев. – Это объясняет отсутствие грохота выстрелов.
- Я что-то не слышал о существовании подобного оружия… - неуверенно сказал Коровин.
- Но это не означает, что его нет в природе. Если оно отсутствует в арсенале армий, то какой-то гениальный умелец мог сделать его сам.
- Принцип? – спросил Коровин.
- Ну, баллоны какие-нибудь, с газом под большим давлением…
- А вода? Стреляли быстро, баллоны могут иметь приличный запас на несколько выстрелов чем-то суррогатным вместо пуль и дроби, но стреляли ведь не газом, а водой. Вода, как известно, не сжимаема, много в баллончик не спрячешь…
- А если гильзы с заранее замороженной ледяной дробью? – начал дальше фантазировать Огнев. – В растворимой оболочке? Тогда всё получается достаточно быстро. С газом под большим давлением…
- И этот гений - неокалашников специально караулил здесь конкретные обстоятельства, чтобы применить своё уникальное оружие?
- Да, не складывается… - признался Огнев. – Был экспромт ситуации, и тут в принципе не могло быть чьих-то домашних заготовок.
- Глухариный ток продолжается… - уныло сказал Коровин. – Просветов пока - никаких, но нужно идти хотя бы на ощупь…
\ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \
…Она появилась сама - на пятый день. Явилась без предупреждения, решительно вошла в кабинет Коровина без стука, не поздоровавшись, дошла до стула для посетителей, и почти рухнула на него. Была она в меж-погодной чёрной куртке, тёмно-синих джинсах, и зелёном чепце, под который были упрятаны её пышные волосы. Она принесла с собой большую хозяйственную сумку-мешок, которую поставила на пол рядом со столом майора. У гостьи были испуганные глаза на почти белом лице – маске, которую Коровин уже видел у неё в ночном парке.
- Я пришла… - сказала она хрипло. – Как вы просили…
- С чем? – спросил Коровин.
- С теми ответами, которых, я подозреваю, вам так и не подарили ваши вопросы.
- Мальчик заговорил?
- Он сделал большее… - таинственно сказала она.
- Что именно?
- Уступите первый вопрос даме…
- Я вас слушаю.
- Вы разобрались со стрелком и его оружием?..
- Есть тайны следствия, которыми мы не можем делиться с посторонними…
- Я - не посторонняя! – вспыхнула она первым румянцем на бледных щеках, и в голосе её зазвенел металл. – Я – вторичная жертва после первичной – моего мужа! Так как с ответом?
- Я не имею права… - замямлил Коровин.
- Тогда я скажу за вас! У вас есть только безумная идея убийственного водяного ружья. Я права?
- Откуда?.. – Коровин слегка растерялся.
- Меня сын вразумил. Он стал контактным, и я с ним поговорила на нашем семейном языке. Я не стала травмировать его психику разговорами об убийстве отца. Я просто спросила, кто наказал плохих дядей, обидевших его папу…
- И что он ответил?
- Он нарисовал!
Женщина нервно залезла рукой в свою хозяйственную сумку и положила перед Коровиным на стол альбомный лист с рисунком. На нём детской рукой цветными карандашами был изображён игрушечный пластмассовый водяной пистолет-пулемёт. Снизу к нему были прикреплены ёмкость с водой и баллончик со сжатым газом, а сверху – фонарик, напоминавший оптический прицел.
- Похоже?
- Это игрушка… - веско сказал Коровин. – Которой можно расстреливать только мух и бабочек… Но не людей…
- Я тоже так подумала, поэтому не придала идее сына особого значения. Решила, что он ещё не восстановился до конца. А сегодня, несколько часов назад, он дал мне второй ответ на мой и ваш вопрос. Дома – тягостная обстановка, связанная с недавними похоронами и предстоящими поминками, поэтому я пошла с сыном развеяться в ближайший сквер. Я сидела на лавке, а он в десяти метрах от меня что-то изучал в траве газона. Это его любимое натуралистическое занятие.
И тут вдруг – рычание! Я поднимаю глаза, а к моему мальчику мчится огромная чёрная собака! Ротвейлер или кто-то другой, но - схожей породы. Не знаю, бешенная или кем-то обозлённая, с пеной у пасти. Я оцепенела, понимая, что не успеваю добежать и прикрыть собою сына… И тогда я просто дико крикнула: - ИГОРЬ!!!!!!
А дальше было уже что-то непонятное. Мальчик мгновенно вскочил сразу на широко расставленные для устойчивости ноги, каким-то быстрым и профессиональным движением схватил рукам висевший у него на шее игрушечный водяной стрелятель, почти заученно вскинул его, и фактически выстрелил в упор…
…Выстрел был почти неслышным, но собаку разнесло в кровавые куски, забрызгав газон и моего сына… Я, наконец, опомнилась, схватила Игоря в охапку, и почти бегом потащила его, упирающегося, домой. Только там я окончательно пришла в себя, и вспомнила про вашу просьбу. Произошедшее многое меняло. Я вдруг вспомнила, как нашла место трагедии в парке. Игорь сидел на пеньке, рядом с телами, и держал в руках своё наивное оружие, на котором горел фонарик. И поза у него была расслабленная – как у воина после боя, и игрушечный автомат он держал в руках, как боевой…
- Вы рассказываете невероятные вещи… - сказал Коровин. – НЕВОЗМОЖНЫЕ вещи…
Женщина ещё одним нервным движением достала из кармана своей куртки смартфон и протянула его майору.
- Посмотрите на эти невозможные вещи. Я, идя к вам, всё-таки сняла то, что осталось от той собаки. Хватило ума сделать это. Если вы поедете туда немедля, то сможете что-то найти для следствия. И свидетелей. Думаю, появится много общего с тем, что произошло в парке.
Коровин быстро пробежался по снимкам в смартфоне, потом схватил трубку телефона, связался с заместителем, коротко объяснил ему суть дела, и приказал группе в срочном порядке ехать на указанное свидетельницей место не очень давнего происшествия…
Женщина терпеливо ждала.
- Что у него за супер-оружие такое?.. – неуверенно спросил Коровин, положив трубку. – Откуда оно у него?..
- Он сам - сверхоружие… - голос у женщины снова стал хриплым. – А автомат…
Она опять залезла к себе в сумку и положила перед Коровиным то, что было изображено на детском рисунке.
Коровин опасливо взял его в руки.
- Не бойтесь… - успокоила майора женщина. – Это действительно просто игрушка. Я пробовала из него стрелять. Водяная струя, летящая на пять метров. И – ничего больше. Сами можете испытать. Дело - не в нём, а в моём сыне. Как я поняла, шоковая ситуация высвобождает в нём некие безграничные силы, опасные для окружающих. Это импульсные эмоциональные выстрелы, которые были реализованы водяным оружием. Мне кажется, мой сын видел драку в парке, не понимая её сути, но родственные флюиды передавались ему от погибающего отца, накапливаясь в нём, и дожидаясь пусковой команды…
- Какой? – вставился в чужой монолог Коровин.
- Крик. Его имя. Я могу предположить, что Паша, почувствовав, что умирает, и испугавшись не за себя, а за своего сына, который окажется без его защиты, сделал то единственное, что мог. Он, наверное, крикнул: - ИГОРЬ!!! БЕГИ ДОМОЙ!!! – надеясь, что впервые произойдёт чуда, и наш сын выполнит приказ. Но произошло совсем другое. Включилось то непонятное и мощное, что в моём сыне, очевидно, было заложено изначально, на уровне генов, но до поры созревало в нём, не находя эквивалентного применения…
- Где он сейчас?.. – осторожно спросил Коровин.
- У меня дома. С моей мамой. Я предупредила её оберегать внука от любых возможных эмоций. Он там играет в свои меж-вселенские игры, суть которых нам не всегда ясна. Понимаете, я теперь боюсь… - лицо женщины стало совершенно несчастным. - Его боюсь, за него боюсь… Он прогрессирует, буквально на глазах… Неделю назад он тремя водяными струйками прострелил насквозь троих людей, а сегодня одной – разорвал в куски собаку. Что дальше? Какими силами он будет способен управлять через неделю? Энергией ядерного распада? А через месяц? Термоядерного синтеза? А через год? Аннигиляцией? Если завтра один его сердитый хлопок в ладоши породит гибельный для многих торнадо, а послезавтра, гневно топнув ногой, восьмилетний ребёнок сотворит в городе десятибалльное землетрясение?..
- Вы не слишком фантазируете?..
- Нисколько! Не знаю, что было с ним в первый раз, но в этот он проделал всё ИГРАЮЧИ… Он входит в роль пока полубога - статиста, но, подозреваю, звёздная у него – не за горами.
- Если всё – именно так, то что же нам делать? – растерянно спросил Коровин. – Нам ВСЕМ?
- Я думала над этим, пока ехала к вам. Изоляция. Полная! От внешней среды и от людей! Не только Игоря, но – наша: моя и его. Мои родители и родителя мужа исключаются. У меня есть брат, а у Паши осталось две сестры. Нельзя их всех оставлять без детей, внуков и родителей. Даже ради величайшего эксперимента в истории человечества! А я морально к этому уже фактически готова. Паши больше нет, и весь смысл моей жизни сфокусировался на одном сыне. С другими ему будет плохо, это станет выводить его из равновесия, и… А со мной он будет чувствовать себя привычно комфортно. И я попытаюсь как-то управлять им, хотя бы в минимальной степени. И попробовать научить его контролировать себя. Без катастрофических последствий…
- Заберите рисунок, автомат и телефон, - сказал Коровин. – И возвращайтесь к сыну. Как гарант равновесия мира в ближайшие часы и дни. Моя группа сейчас уже должна быть на месте, и ребята сориентируются. Если это – дубль, значит, нужны срочные действия. Мы что-то придумаем. На самом высоком уровне.
- Вы замолвите за меня словечко?.. – женщина с надеждой заглянула Коровину в глаза.
- Не сомневайтесь! И вы – это единственный гармоничный вариант. Только вы сможете в какой-то мере сбрасывать у него концентрирующуюся энергию. Думаю, учёные придумают, куда…
- У меня есть одна мысль-заноза… - сказала женщина. – А что если катализатором его способностей по генетической линии являемся мы, родители Игоря… И тогда я из поглотителя избыточной энергии сына могу превратиться в её стимулятор…
- Разберёмся, - успокоил её Коровин. – Со всему… Аутистов хватает, и нам придётся всех их брать на контроль…
Уничтожающий чужое Зло, не всегда осознаёт –
своё Добро.