12 марта не стало Олега Павловича Табакова. А значит, сегодня душа его обрела свое место и покой. Наша коллега по "прозе.ру" Надежда Мирошникова отметила здесь девятый день его ухода, и лучше нее не скажешь. Я же попытаюсь припомнить лишь то, чему сам был свидетелем, а то даже и участником, не заглядывая в интернет и не вспоминая его фильмографию, ее все и так знают (к Мирошниковой последнее никакого отношения не имеет, поскольку и она тоже никуда не заглядывала).
Когда театр "Современник" остался без своего основоположника и вдохновителя Олега Ефремова, (с ним ушли еще пять актеров и одна актриса), труппа выдвинула на должности худрука и директора своих товарищей - первой стала Галина Борисовна Волчек, с успехом остающаяся таковой и поныне, а вторым как раз Олег Табаков.
Я и еще двое товарищей пришли в «Современник» на встречу с ним, которую он сам нам и назначил. Готовился вечер театра в Доме актера, и нужно было обсудить порядок и наполнение этого мероприятия. В том здании на площади Маяковского попасть в его кабинет было несложно, поскольку не было никакого цербера в предбаннике, а его комната находилась сразу же за служебным входом. Но войдя в комнату, увидели, что он лежит на кожаном диване с пепельно-серым лицом, а вокруг хлопочет его тогдашняя супруга, актриса Людмила Крылова. Выяснилось, что у Табакова сильнейший приступ язвы и вызвана «скорая помощь», так что ни о какой беседе не может быть и речи, за что он даже нашел в себе силы извиниться.
В этих «пяти вечерах», прошедших по программе «Культура», он еще упомянул, что в двадцать девять лет получил к тому же первый инфаркт. Сердце и желудок не в порядке – это уже чересчур! Но до восьмидесяти двух лет все же дожил.
А такая встреча в Доме актера через несколько лет все же состоялась и прошла с успехом и при переполненном зале. Я ее, помнится, тогда и открывал. И заканчивали ее тоже мы двое – я и моя помощница Лена со смешной фамилией Вчерашняя, спевшие под аккомпанемент двух гитар песню, которую сам и сочинил, переложив на свой лад ту, что звучит в спектакле «Вкус черешни», написанную Булатом Окуджавой. Только там поется
«К чему нам быть на ты, к чему
Мы искушаем расстоянье,
Милее сердцу и уму
Старинное: « Вы пан, я пани».
Ремарка: пьеса польская и ее автор Агнешка Осецка (кстати, приятельница Окуджавы, ей даже посвящена одна из его песен).
А поскольку пелась дуэтом (Олег Даль и Марина Неёлова) то он пел «я пан, Вы пани»
И дальше:
«Зачем мы перешли на ты,
За это нам и перепало
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало».
Вот мы и обыграли эту тему, только у нас было «К чему нам быть на вы…»
И в конце, помнится:
«Мы тщетно ищем перемен,
Приверженцы былых традиций.
Мы ходим в Малый и в «Ромэн»,
Но в «Современнник не пробиться».
Пропели, и нам даже поаплодировали: и те, что в зале, и те, кто были на сцене. Сейчас думаю, что это больше из-за музыкального сопровождения, а не нашего вокала.
Но как бы там ни было, из строя актеров, принимавших участие в том концерте, вышел Олег Табаков, подошел к нам со словами: - «Понра-авилось (он почему-то растянул это слово, как в дальнейшем делал его мультяшный герой из Простоквашино). - А ну-ка дайте сюда». Взял у меня листок с текстом и положил себе в карман.
- Скоро своих ребят к вам приведу. И видя мое недоумение, добавил: - Я имею в виду своих студентов из школы- студии МХАТ.
Из его выпусков и образовалась знаменитая «Табакерка». Интересно, кто же ее теперь возглавит?
И в заключение еще один маленький штришок. Мы с дочерью, тогда еще дошкольницей, пришли все в тот же Дом актера и ждали внизу, когда к нам спустится сотрудница, которая должна вручить мне билеты на какое-то мероприятие. Неподалеку стояла небольшая группа лиц, в которой выделялся Олег Павлович, мы даже кивнули друг другу. У них шел какой-то веселый разговор, перемежающийся взрывами смеха.
Дочь дернула меня за рукав: - Папа, там кот Матроскин говорит! Надо же, уловила эти незабываемые интонации.
- Да вон он, твой «кот Матроскин» во всей его красе, полюбуйся.
Дочка уставилась на него, вытаращив глазенки, и долго не отводила взгляд, смотря на него, как на некое «чудо в перьях». Табаков это заметил, подмигнул и улыбнулся своей неподражаемой улыбкой, которая присутствует даже у руководителя немецкой политической разведки Вальтера Шелленберга, непосредственного начальника нашего Штирлица.
Я как- то присутствовал на концерте Визбора (Мартин Борман в тех же «Семнадцати мгновениях»), где он рассказал, что Табакову вскоре после показа этого фильма пришла рождественская открытка из Германии, где было написано: « Герр Табаков, благодарим Вас за прекрасное исполнение роли нашего незабвенного дяди Вальтера».
И подпись: Семья Шелленбергов.
Олег этой открыткой сначала гордился, но потом на всякий случай куда-то спрятал».
Когда мы вернулись домой, первая фраза дочери была: - Мама, я видела кота Матроскина, и он мне даже улыбнулся!
- ???
-Ну дядю, который кота Матроскина играет.
На следующий день об этом же были оповещены все подружки, в том числе и воспитательница детского сада. Уверен, что все они позавидовали дочери.
А двенадцатого марта мне позвонила теперь уже взрослая дама, сама имеющая восьмилетнюю дочь, со слезами в голосе: - Ты слышал, что умер Табаков?
Слышал, конечно слышал.
Голос и у самого едва не дрогнул.
А теперь прощай, «кот Матроскин», а также все другие персонажи - от короля в «Трех мушкетерах» до «Искремаса» («искусство революции – в массы») в фильме «Гори, гори, моя звезда». Все они с нами конечно так и останутся, вот только тебя не будет. Но память о себе ты оставил в нас надолго-надолго.
Светлая Вам память, Олег Павлович!
А вы, его оперившиеся птенцы, сами теперь ставшие популярными актерами, несите его знамя с честью и не забывайте, кто вас вывел на сцены театров и на экран.