Олег Ильич Трубников, сановитый, крупный мужчина лет шестидесяти, слыл человеком обеспеченным. И, кстати, сам он считал себя именно таковым. Конечно, все зависит от того, с какими мерками подходить к трактовке этого чрезвычайно важного вопроса. Сам Трубников для себя давно решил, что богатство - это когда тебе работать нет необходимости, а надо просто пользоваться заработанным имуществом и по возможности принадлежащие ему средства и активы приумножать. Заметим, что Олег Ильич палец о палец не ударил, дабы заиметь то, чем в настоящее время владел. Все просто. У Трубникова были две незамужние тетушки, которые в свое время получили от государства прекрасные двухкомнатные квартиры в самом престижном районе города, поскольку сами работали в горсовете, под чутким руководством брата, одного из руководителей сего сомнительного заведения. Действительно, ну не инвалидам же выделять такое добро. Инвалиды - они как бы и без того сполна защищены государством. А вот бедные незамужние тетушки - нет. Потому чуткий братец посодействовал сестрам в получении квартир и их комфортному обустройству. В положенное время тетки отдали Богу душу, не забыв заранее оформить недвижимость на племянника. Не забудем сказать также, что чиновник заботился не только о драгоценных сестричках, но в первую очередь о себе, завладев великолепной четырехкомнатной квартирой в сердце города, а также дачей на известном шоссе и прочими мелкими, но весьма приятственными атрибутами роскошной жизни - добротной итальянской мебелью, раритетной машиной марки "Порше", роялем "Стэнвей" и так далее. От родителей единственный сыночек унаследовал весь этот нехилый скарб, нажитый непосильным трудом на благо города и, будучи верным последователем батюшки, цепко распорядился квартирами. В частности, Трубников, как мудрый человек, решил, что не стоит класть яйца в одну корзину, а потому одну квартиру продал и на окраине города купил четырехэтажный дом на двенадцать квартир, после чего, не озаботившись ремонтом, немедленно все квартиры сдал в аренду. Первое время Олег Ильич лично взимал с жильцов плату, однако, очень скоро понял, что это - не его, барское дело. Что жильцы (большей частью нерадивые) и хозяева - понятия антагонистические, а потому нанял человечка, положил тому в месяц энную сумму плюс проценты от ренты, и стал, как в сказке, жить-поживать, да денежки в кубышке считать.Такое положение Трубникова вполне устраивало, поскольку входящая сумма значительно перекрывала выходящую. Оба сына переехали на Запад, окончили университеты и работали на хороших должностях, ничего не требуя от родителя. Тем не менее, Олег Ильич имел список дней рождений детей, внуков и невесток, и в строгом соответствии со списком высылал чадам подарки либо деньги. Жена у Трубникова, конечно, была, но без особых претензий, поскольку болела и радостей жизни не вкушала, а от мужа требовала лишь покупать некие экзотические, но недорогие травы, типа исландского мха и китайского женьшеня, а потому накопления росли и радовали хозяина.
- Олег Ильич, вас беспокоит жена Лисина. Вы меня слышите?
- Да, да, что случилось?
- Паша заболел. У него был приступ аппендицита и его забрали в больницу.
Павел Лисин был тем самым человечком, который отвечал за платежи жильцов. А жена его тараторила.
- Он извинялся и просил, чтоб кто-нибудь сходил сегодня к жильцу двенадцатой квартиры и взял деньги. И еще, я вам направила по электронной почте копии платежек...
Трубников дослушал болтливую бабу и отключил телефон. Новость была неприятной, но умные люди всегда являлись также немного философоми.
- Могло быть и хуже. Например, аппендицит у меня... И представить нельзя! Бр-р..
(Олег Ильич очень трепетно относился к своему здоровью, не курил, пил в меру хорошее вино и каждый день по-возможности долго гулял.)
Делать нечего, надо было действовать самому, а потому Трубников наметил оптимальный маршрут движения (никаких машин, только по метро, а там пешочком двадцать минут) и тронулся в путь.
- Быка за рога, то есть жильца за бока, - деловито размышлял рантье, договорившись с арендатором о встрече.
По дороге Олег Ильич думал о больной жене, цинично экстраполируя события.
"Еще год-полтора и отдаст концы..." и о своей любовнице Оленьке, которая с нетерпением ждала это событие и на которой ни в коем случае жениться не следовало, ибо "Нет, дети этого никогда не поймут и не простят". Хотя, как с удовлетворением отмечал Трубников, тут его интересы полностью совпадали с интересами детей.
- Действительно, Оленька практически ровесница старшему сыну. Но бестия еще та. Подай ей это, купи то, это нравится, это выбрось, свези туда, а не можешь, так давай бабки. Опасная штучка! Хотя хороша, чертовка! Ну да, за все надо платить, а ежели товар хороший, то втридорога.
Так, размышляя о своем, мужском, Трубников доехал до доходного дома и степенно поднялся на четвертый этаж.
- Да, да, заходите, давно вас жду! Очень, очень рад познакомиться! - говорил Лев Аркадьевич, мужчина одного с Трубниковым возраста, роста малого, с голубыми, водянистыми, цепкими глазами и круглым лицом.
- Присаживайтесь, дорогой Олег Ильич, и, кстати, вот ваши деньги за квартплату, хотя, кхе-кхе, удобства тут как бы, не совсем комфортные. Вот, например, видите, с потолка тут капает, а это я тазик подставил. Да-да, и здесь капает, и здесь. Везде тазы, кастрюли, а окна-то совсем дырявые, дует ужасно. Щелей много. Ну, да, ничего, мне, знаете ли, много не надо. Я, если хотите знать, радею за людей.
Жилец тряс пачкой денег, но вручить Трубникову не спешил, зато трещал, как заведенный.
- Я, вообще-то говоря, не обращаю внимания на такие мелочи, понимаете? Я, уважаемый Олег Ильич, занят важными делами. Очень важными.
Лев Аркадьевич надулся и доверительно наклонясь, спросил.
- Как вы находите эту зиму?
Трубникову вопрос не понравился.
- Что вы имеете в виду?
- Уважаемый Олег Ильич, я имею в виду, что зима в этом году была... Ну, так какой же?
- Ну, теплой.
- А почему, позвольте спросить? Не знаете? Так вот. Я, уважаемый Олег Ильич, некоторым образом влияю на погоду. И вот, видя страдания людей, их неспособность оплатить расходы на отопление, я решил им помочь.
- То есть, то, что зима теплая, это ваша заслуга?
- Совершенно верно. И если вы думаете, что я шучу, то вы ошибаетесь. Я объявил об этом еще осенью. Может, вы слышали о программе "Теплая зима"?
- Мэрии, что ли?
- Никак нет. Это общественная программа и возглавляю ее именно я. И если вы спросите почему, то я скажу вам, что я и только я в состоянии изменить климат на локальном уровне. Никто другой во всем мире сделать это не в состоянии. Только я. И скажу вам, что я - экзорцист.
- Чего? - промямлил Олег Ильич.
- Экзорцист! - С неприкрытой гордостью, смакуя вкусное слово повторил жилец. - Экзорцист! Человек, который владеет потусторонними силами. Человек, который влияет на погоду.
- Да он - сумасшедший, - прозрел Трубников.
- Нет, уважаемый Олег Ильич, я не сумасшедший. Вот тут! - жилец указал на пачку бумаг, - все описано. Как я создал эту программу, как писал письма в мэрию, как они отписывались, как отказывали мне в поддержке, как не дали доступа к телевидению, как отказались печатать мои обращения и многое другое. И тем не менее, я сделал это. Исходя из жалости к нашему многострадальному народу. Да если уж на то пошло, то скажу вам вот что. Прошу садиться. То, что я вам я скажу, очень важно. Настолько важно, что я мало кому это говорил. Это - если можно так выразиться, государственная тайна.
Лев Аркадьевич говорил страстно, убежденно, а Трубников внимательно следил за выражением его глаз, стараясь уловить, шутит ли жилец или нет.
- Я, Олег Ильич, родом с Урала. С Северного Урала. Там, в наших краях, град - истинное бедствие. Настолько, что многие люди попросту уезжают, не в силах с ним, с градом, что-то поделать. И вот, семь лет назад я остался один в поле. Под градом. В открытом поле. И градины были крупные, размером с голубиное яйцо. И мне больно и страшно. И я думал, что погибну. Я проклинал град, проклинал законы природы и молил Бога помочь мне. И вдруг! Вдруг, как по мановению волшебной палочки град прекратился. То есть, град превратился в дождь! Представляете? Обыкновенный, летний дождь! И я понял, что ТАМ, наверху, мою просьбу услышали и исполнили. Понимаете, я в тот момент превратился совсем в другого человека, связанного с таинственными силами. И тогда же я понял, что у меня есть какое-то другое предназначение. Что городок, в котором я живу, для меня очень мал. Что мне нужно поле для деятельности.
Трубников, слегка ошарашенный напористостью жильца, растерялся, что с ним происходило довольно редко. А Лев Аркадьевич продолжал вещать.
- Сразу после этого я начал ставить над собой опыты. Вот начинается град, а я сижу, сосредотачиваюсь и через минуты град, как тогда, в поле, превращается в обыкновенныю дождь. И знаете, с каждым разом это у меня получалось все лучше и лучше. Был град - стал обычный дождь. А потом случилась и вовсе необычная история. Поехал я как-то в Пермь, имея в виду поделиться своими мыслями и знаниями с профессорами. В Перми, знаете ли, располагается очень крупный университет. И там, на кафедре, меня принял профессор. А когда я стал ему излагать свою историю, он, этот профессор, разозлился и сказал, что я несу ахинею. Представляете? Ахинею! Конечно, я в свою очередь рассердился и сказал ему, что я сегодня же наведу на город дождь, а потом переведу этот дождь в град. И представьте, мне это удалось! То есть, я сейчас могу переводить град в дождь и наоборот. А теперь вообразите себе, что я смог бы сделать для военных? Вот, идет война, у них, у супостатов вовсю идет град, а у нас небо чистое, целься и стреляй сколько хочешь.
Трубников несколько отошел и с сарказмом спросил.
- Ну, и что говорят военные?
- Пока ничего. Они - люди очень консервативные, я имею в виду наших военных. А вот когда там, на Западе появится человек с такими способностями, то сразу бросятся искать и у нас.
- Ладно, а что дальше-то?
- Я, уважаемый Олег Ильич, рассудил, что мои знания и возможности должны помочь как можно большему количеству людей. Не согласны? Ведь если в нашей местности я мог улучшить жизнь тысячам людей, то здесь, в Москве - миллионам. Десяткам миллионов!
- Послушайте, от того, что вместо града идет дождь, жизнь людей не улучшится. Хрен редьки не слаще.
- Да я ж не о граде. Вы ж меня не дослушали. Я же начал управлять погодой. Вот, я спросил вас, какая была прошлая зима? И вы ответили - теплая. Так вы не догадываетесь, почему?
Трубникову стало противно.
- Я так понимаю, что это - ваша работа. Что ж, это очень хорошо. Так я могу получить свои деньги?
- Конечно, можете. Но сперва задайте себе вопрос, надо ли требовать с жильца прежнюю плату, если его присутствие приносит вам несомненные выгоды? Например, вместо десяти тысяч рублей положить восемь? Восемь тысяч рублей. Вы же в прошлом году потратили на отопление гораздо меньше, чем планировали. Чем обычно. И все это благодаря мне! Так разве благое дело не должно быть вознаграждено?
Трубникову приходилось по жизни иметь дело с такими упертыми демагогами и ему было отлично известно, что справится с ними невозможно. Тем не менее он предпринял слабую попытку защититься.
- Уважаемый Лев Аркадьевич, я признаю, что вы принесли мне несомненную пользу, повлияв на погоду. Со своей стороны, я хочу принести вам такую же пользу, может, даже большую пользу, указав, как вы сможете извлечь выгоду из своих знаний. Так что я думаю, будет справедливо, если квартплата останется той же, а у вас появится надежный источник дохода, не так ли?
Жилец наморщил высокий, округлый лоб в поисках подвоха.
- И что вы предлагаете? Заранее предупреждаю, что свои знания я ни за что не применю в ущерб интересам Родины.
- Ну как вы могли подумать такое, Лев Аркадьевич. Ведь мы же с вами патриоты нашей страны. Нет, мое предложение лежит в несколько иной плоскости. Как вы думаете, сколько денег теряют страховые компании вследствии града? Сколько бьется машин, черепиц и стекол? Это же миллионы денег! И вы, дорогой Лев Аркадьевич, запросто смогли бы помочь им, то есть этим компаниям избежать огромных убытков. Естественно, небесплатно.
- Интересная мысль, право, - пробормотал жилец, - над этим можно подумать. Да, да, мысль интересная.
- Клюнул! - возликовал Олег Ильич, а потому...
- Мне, дорогой Лев Аркадьевич, надо идти. Не могли бы вы...
- Да, да, Олег Ильич, вот ваши деньги. - С растерянным видим прошелестел жилец.
Олег Ильич вышел из дома с видом победителя.
- Экзорцист, - усмехнулся Трубников, - И не таких мы обламывали.
Олег Ильич некоторое время вертел невиданным словом и так, и сяк. Наконец, мысль оформилась.
- Экзорцист, - веско и назидательно сказал Трубников самому себе, - это жилец, который не хочет платить. Но которого заставили это сделать! Всего-то!