Прежде чем прочитать первую зарисовку, обратите внимание на год, когда это было написано. Тринадцать лет назад ; это очень давно, или не очень? Этой зимой я вспомнила эти строчки очень часто, потому что уже в половине седьмого утра мне приходилось выходить из дома, садиться в автобус, ехать до площади Маркса и там ; в маршрутку до Академгородка. Почему я вспоминала про моё утреннее настроение тринадцать лет назад? Попытаюсь объяснить чуть ниже.
УТРО ПАХНЕТ ГУТАЛИНОМ (Из серии "Город на ладони" 2005 год)
Осень. Пасмурное, дождливое, но ещё тёплое, утро. На улице воздух легкий, прозрачный с едва уловимым запахом мокрой листвы и крема для обуви. Запахом гуталина, ваксы, в общем, запахом сырого, дождливого понедельника. Все идут на работу в осенней обуви: начищенной старой - чтобы «как новая», и в новой, тоже начищенной - служить дольше будет.
Хмурое настроение, с которым я вышла из дома: «Сыро, серо, грязно, а ещё ехать через весь город», постепенно растворялось в привычном шуме улицы. Прохладные мелкие-мелкие капельки дождя умыли моё недовольное лицо, я посмотрела на свои начищенные полусапожки и почувствовала себя идущей в строю. В едином строю энергичных, целеустремлённых, спешащих на любимую работу, людей. Лентяй и размазня чистить ботинки не будет! Да здравствует «планов громадьё»! И я побежала к трамвайной остановке.
ХОЛОДНАЯ ЗИМА 2018
Нет, зима не была холодной, это мне казалось всеми утрами, когда я рано уезжала из дома. Ехала я с удовольствием, с хорошим настроением, потому что я ехала к внучкам, чтобы отвезти их в гимназию в Академгородок. Но моё бодрое настроение постепенно... нет, не исчезало, а затухало, пряталось внутри меня, чтобы обрадованно выскочить, как только я буду подходить к дому дочери и ещё издали услышу радостный лай Чингиза и увижу ровный столбик дыма над знакомой крышей.
А пока я сажусь в автобус около своего дома. Это его первая остановка от начала маршрута, но все места уже заняты, к площади Маркса он подъезжает полным. В автобусе тишина ; никто не говорит по телефону, кондуктор не спрашивает есть ли желающие выйти на следующей остановке, даже знакомые между собой не разговаривают. Почти все одеты в чёрное. Я однажды посчитала ; на всех пассажиров автобуса было только четыре цветные куртки. Подъехали к площади Маркса, большинство пассажиров выходят и вливаются в другую, такую же чёрную, молчащую, торопливо шагающую к метро толпу людей. На площади тишина, магазины и киоски закрыты, окна не светятся в офисных зданиях, редкие огоньки ламп в жилых домах. Все куда-то идут, едут по собственному желанию, а кажется, что они добровольно идут в последний бой, впереди их ждёт амбразура, которую надо каждый день закрывать собственным телом. Через два часа всё изменится ; площадь заговорит, зашумит, станет светло от окон и вывесок. А пока всё очень мрачно. Эти зимние утра для меня не пахло гуталином. Что же с нами происходит? Риторический вопрос ; мы все знаем, что происходит, откуда пришла эта невероятная усталость, которая уже не изгоняется заклинанием: "Всё будет хорошо!"
Но я уже на Первомайке, впереди показался знакомый дом, во всех окнах горит яркий свет, Чингиз уже стоит лапами на заборе, готовый залиться радостным лаем, увидев меня, около калитки три серых пятна ; уже нагулявшиеся кошки тоже ждут, когда я запущу их домой, моё бодрое настроение вернулось. Надо торопиться - автобус через полчаса.