Разбирая старый сарай на дачном участке, доставшемся мне вместе с домиком в предместьях Иркутска, я натолкнулся на исписанный неровными письменами лист бумаги. Пожухлый клочок пожелтел от старости, но на нём можно было разобрать следующий текст, написанный чёрной тушью:
«Здравствуйте. Меня зовут Ратибора. Люди называют наше племя просто крысами. А на самом деле – мы их далёкие предки. Но это – к слову…
Когда на Земле властвовали динозавры, мои пращуры спокойно жили у них под ногами. Ну… не в буквальном смысле. Они, как и мы сейчас, рыли норы, в которых удобно было скрываться от мелких хищников и дневной жары.
В норах мы, как и наши предки много миллионов лет тому назад, проводим практически всю нашу жизнь от рождения до смерти – здесь наша спальня, наша кухня, зала для встреч с друзьями, кладовка под припасы и даже, пардон, туалет.
А это – люди, которые живут на нашем дачном участке (правда, только летом):
Дядя Боря, профессор, доктор химических наук, он совсем не похож на профессора – ходит по участку в старых трикушках с «пузырями» на коленках и ездит на таком же старом видавшем виды 407-том «Москвиче».
Тётя Галя, его жена, она преподаватель материаловедения в техникуме и коренная ленинградка, приехавшая сюда, в Сибирь, по распределению; когда она собиралась замуж за дядю Борю, думала, что выходит за сына профессора-литературоведа, интеллигента в высшем понимании этого слова; через несколько лет совместной жизни тётя Галя поняла, что у её мужа мало что есть в характере от истинного интеллигента «в высшем понимании этого слова», но было уже поздно что-то менять, и она решила, что пусть всё остаётся как есть.
Лёшка, их сын, добродушный малый, хотя и оболтус. Лёша очень привязан к своим родителям, не взирая на то, что тётя Галя не упускает случая напомнить своим детям о том, что это именно она родила их на свет и осчастливила профессорским происхождением.
Витальки, второго их сына (старшего) сейчас на даче нет, но он тоже здесь иногда бывает, когда не занят на работе.
А это – друзья их семьи: дядя Аркадий, который работает в научно-исследовательском учреждении на должности заместителя директора по очень скучным вопросам; его жена, тётя Лида и, по совместительству, приятельница тёти Гали, и их дети: старшая дочь Елена и сын Женя. Их дача находится совсем неподалёку.
Для того, чтобы попасть к дяде Боре, им нужно всего лишь пересечь проулок и зайти в калитку дяди Гены – соседа. Между его участком и участком дяди Бори забора нет (и никогда не было), поэтому они и пользуются его территорией для того, чтобы сократить путь. Вообще-то до дяди Бори и тёти Гали можно добраться по кругу, через еловый лес по усыпанной прелой хвоей и поросшей тут и там кустами тальника, шиповника, кипреем и молодыми берёзками тропинке. По этой дорожке идти интересно: там всегда таинственный полумрак, приходится перешагивать через мощные еловые корни, любуясь толстыми шершавыми стволами могучих столетних елей, уходящими высоко в небо, и рассматривать муравейники; но дачники тем путём ходят редко – только если хотят помыться в бане у ещё одного друга семьи, дяди Димы, потому что по дороге можно нарезать берёзовые веники.
На даче у дяди Бори с тётей Галей – бетонированный бассейн, в котором, говорят, когда-то даже купались люди. Поскольку почва в этих местах зыбкая (неглубоко проходит подземная речушка), со временем бассейн треснул, и вода стала уходить. И, тем не менее, по весне, после таяния снега, детей каждый год посылают чистить его от мусора и грязи. И они, как идиоты, каждый раз ждут, когда же его наполнят водой. Наивные –вода на участки поступает по графику от расположенной на горе скважины и расходуется дачниками на полив огородов, приготовление пищи и помывку – на большее её просто не хватает.
В низ бассейна ведут бетонные ступени, под которыми есть узкая расщелина, в которой я и живу, и в принципе никому не мешаю. Я, так, на всякий случай, стараюсь не попадаться людям на глаза, но однажды кто-то из взрослых меня заметил и, непонятно зачем, они (взрослые) приказали детям за мной охотиться.
Глупые. Они не знают, что грызуны на планете главные, хотя бы уже потому, что вся их популяция превосходит человеческую раз в пять или даже больше. Люди пытаются с нами бороться, выяснив, что мы сжираем столько продуктов, что половина их пищевой промышленности работает вхолостую…
Смешные! Они думают, что крысы доедают за людьми. Эх, святая непосредственность! Если бы они знали реальные цифры, они бы поняли, кто за кем доедает!
В тот день в гостях у моих героев, кроме соседей-друзей, были гости: дядя Валя с семьёй и ещё кто-то – уже не помню.
Люди назвали меня «Трианоном» (в свете шедшего тогда по телевидению сериала «ТАСС уполномочен заявить»), и дети стали гоняться за мной. Они не задавались вопросом, зачем это надо – просто это была такая развлекуха.
Камней в этой яме не было, поэтому подростки бросали в меня комьями земли. Я носилась по периметру бассейна, потому что мне нравилось убегать от них, бестолково и суетливо снующих по бетонному дну, и уворачиваться от комьев.
В итоге игра мне надоела, и я «свалила» под свою лестницу. Но тут и взрослые, вошедшие в раж, подключились к процессу.
Когда я сидела в своей норе, они сначала пытались меня выгнать палкой. Дядя Боря, дядя Валя и дядя Аркаша решили меня из-под лестницы выкурить. А чем?
– Лёха, – сказал хозяин дачи сыну, – на заборе висят тряпки. Ты возьми одну, скрути её, привяжи к палке, макни в бензин и тащи сюда.
– Какую тряпку взять, – кричит Лёша от забора.
– Бери, что побольше!
Лёшка быстренько это всё сделал. Запалили факел. Сунули его в дыру. Пещера моя была довольно глубокой и факел достать меня не мог, но я заорала на публику как сумасшедшая, хотя впору было посмеяться.
Накануне дяде Боре купили на барахолке новый спортивный костюм «Адидас». Он постирал его и повесил на забор. Обычно вещи сушились на бельевой верёвке, но он почему-то изменил правилу…
Кроме этих штанов на этом же заборе болталась какая-то не очень нужная ветошь: половые тряпки и т.п.
Появилась тётя Галя. Она сняла с верёвки бельё, потому что к вечеру оно начинало отсыревать, и ушла в дом.
Стало свежеть. Дядя Боря, по случаю тёплой июльской погоды, весь день ходивший в семейных трусах, сказал:
– Лёха, принеси спортивные штаны, что-то стало прохладно.
– Какие?
– Там они висят на заборе.
Лёшка, помедлив, растерянно произнёс:
– Так ты же сказал принести «ту, что побольше»…
Повисла вязкая, как солидол, пауза. Все поглядели в бассейн. Возле моего убежища лежала обгорелая тряпка от факела, очень напоминавшая спортивные штаны.
Пока они разбирались друг с другом, я вытолкнула тлеющую «пробку» и скрылась в резервном убежище.
Оттуда я наблюдала за тем, что происходит.
Когда штаны наконец вытащили и узнали в них то, что осталось от нового «Адидаса», все ржали, как сумасшедшие. Дядя Боря матерился и ругался с Лёхой. Лёха оправдывался тем, что отец ему сам сказал взять тряпку побольше с забора.
В общем, решили, что маме говорить не будут, потому что её хватит удар.
Зная о том, что никто из участников тех событий не увлекается писательством, решила сама поведать вам эту забавную историю. Как получилось – судить вам, братья мои бОльшие. Если опубликуете, гонорар можете оставить себе, потому что я не знаю, как с ним поступать.
(Прошу прощения за неровный почерк – очень трудно писать, обмакивая хвост в бутылёчек с тушью, который забыл закрыть Лёха, когда рисовал свой дипломный проект).
Ваша Ратибора-Трианон».