Рисунок художника С.Корсуна с его разрешения
Полная версия теперь на Литресе (200 рисунков Корсуна)
Путешественники добрались до Свято-Троицкой лавры, где явилось чудо, которое подсказало КАК им возвратиться обратно в свое время.Уставшие Петр и Меньшиков уснули в Лавре.
Сон Петра.
Тут следует поправить. Это был сон не только Петра, это был коллективный сон всей троицы. Волшебным образом, Данилыч и Ванька переместились в сон Петра.
Усталость брала свое и Петр мгновенно уснул , закрыв глаза. Но, стоило ему провалиться в навь, как перед глазами предстало необычайное . Петр сидел на гранитной трибуне, перед которой простиралась Красная Площадь, вымощенная брусчаткой. За спиной возвышались стены Кремля. Справа , в конце площади высились разноцветные купола собора Василия Блаженного. Рядом с Петром сидели Александр Данилыч Меньшиков по правую руку и Ванька Патрислумумбов по левую руку. Все были одеты в странноватые наряды – светлые плащи с желтыми пуговицами. На головах красовались фетровые шляпы бежевого цвета. Особенно шикарно смотрелась Ванькина черная физиономия на фоне всех этих нарядов. Вокруг трибуны колыхалось море зрителей, над площадью стоял восторженный гул. Трибуна странно действовала на Петра и его товарищей . Царя так и подмывало нахмурить густые брови и прокричать в микрофон – Наша армия мира является оплотом мира во всем мире , когда наша армия мира находится во всем мире дело мира мирно торжествует во всем мире….Ураааа! Дорогия товарищи! С праздником Вас! Он засунул руку в карман плаща и бодро вытащил 2 золотые звезды героя, одну прилепил на грудь Меньшикова, вторую Ваньке. Звонко , взасос расцеловал обоих в губы, после чего залез во внутренний карман плаща и достал целую пригоршню золотых звезд и проворно нацепил их штук по 8 на каждой своей груди. Урааа! Товарищи!!! Меньшиков выпятил грудь со звездой, прокричал с трибуны – Урааа!!!! «Мы вам еще покажем кузькину мать !» и для пущей убедительности снял с ноги ботинок и постучал по трибуне. Ураааааа!
Александр Данилыч сорвал с головы шляпу и махал ей налево и направо. Ванька вдруг встрепенулся, тоже сорвал с головы шляпу, а на голову напялил кожаную фуражку и накинул на плечи кожаную же тужурку, из кармана которой извлек трубку. Он крепко затянулся и сказал – Нюууууу? Что скажет маршал Жюююков? У чекиста есть только два пути — на выдвижение или в тюрьму, многозначительно произнес Ванька, вновь пыхнул трубкой и стал смотреть на площадь.
На площади затарахтело. По мостовой подпрыгивая катилась непонятная конструкция белого цвета , в которой сидел человек тоже в белом комбинезоне и белом шлеме. Он приветственно махал рукой в сторону трибун. Конструкция все разгонялась , и наконец, подпрыгнув , полетела. Пропеллер за спиной пилота превратился в прозрачный диск. За конструкцией клином смешно вытягивая ноги, бежали птицы, похожие на журавлей. Они тоже взлетели и так же клином устремились за пилотом.
Эрудированный Ванька затянулся и сказал – стерхи!!! Это Мин Херц! Удоды такие , у нас принято их летать учить. Сами-то не умеют. Удод ! Он и есть удод.
На площади начинался парад летунов. Перед каждой группой шла красавица в бикини с флагом страны группы представителей. Первое бикини мгновенно приковало взгляд Алксандра Данилыча, который даже пропустил того кто шел в этой группе. И только после того, как , на площадь вступило второе бикини с флагом, с князя снялось оцепенение, впрочем не надолго . Первой шеренгой шли первооткрыватели - Летающий Монах – Оливер Малсбрийский, хромающий на обе ноги, но гордо задирающий голову и неоднозначно поглядывающий на купола Василия Блаженного, видимо прикидывая , если сигануть оттуда, сколько бы он пролетел. Рядом с ним семенили два сарацина в плащах-крыльях с вшитыми для жесткости ребрами . Они запинались загнутыми носами своих чарыков о булыжники мостовой, и беспрестанно причитали – Ахалай-Махалай, что в переводе с сарацинского языка означало - Есть пипетка! - и ОП! Ахалай-махалай! - Нету пипетки))) . Сим Селябим! Ляськи-масяськи.
Ванька помахал сарацинам трубкой и важно посоветовал -
В большой семье Ахалаем не махалай, а то получишь трах-тибидох!
За сарацинами шел шотландский аббат Дамиан, в короткой до пояса рясе с капюшоном, ниже пояса был надет нарядный клетчатый килт . Рядом с шотландцем вышагивала дородная дама с флагом Шотландии в руке. Дама шла в странном купальнике, верхняя половина которого состояла из расшитого золотом лифа в виде цветов чертополоха, а низ – из панталончиков с кружевными рюшками на коленках. Дамиан пронзительно наигрывал на волынке и шагая периодически подпрыгивал в такт музыке ногами в полосатых гетрах.
Ванька, услышав волынку, пихнул Петра в бок – Петр Алексеич! А слышал, как изобрели волынку ? Это пьяный шотландский врач-ветеринар утром с похмелья случайно сделал овце искусственное дыхание не с той стороны.
Замыкали первую группу шествующих, босой холоп Ивана Грозного Никитка в рубище и опоясанный веревкой. За плечами его громоздилась непонятная колесно-крыльчатая конструкция. Далее гордо шел первый в мире воздухоплаватель подьячий Крикутный. В руке у него была веревка , на которой вверху был привязан , уже изрядно сморщившийся на прохладном воздухе шар. Подьячий непрестанно крестился на маковки Собора Василия Блаженного и бил поклоны. Шар при этом тоже дергался вверх и вниз. Перед русичами тоже шла румяная , пышная девка с косой и в кокошнике. Вместо бикини, на ней была надета простая льняная рубаха до пят. Пояса не было. Данилыч звучно шлепнул челюстью о парапет трибуны и проговорил – Есть женщины в русских селеньях, на что Ванька шепотом договорил – как, будто в не русских их нет генацвале. Потом встрепенулся, прислушался к голосу лиры внутри и продекламировал в такт помахивая трубкой :
Коня на скаку остановит…
И всаднику морду набьет…
В горящую избу загонит…
Водою потом обольет…
Мазая научит охоте…
Герасим услышит Муму…
Каренину жизни научит…
Ростову ушлет на войну…
Кота с Лукоморья прогонит…
Русалку помирит с Садко…
Есть женщина в русских селеньях…
И с ней не сравнится никто…
(С сайта http://www.inpearls.ru-автор Людмила Щерблюк )
Мощные усилители разнесли глас Патрислумумбова на всю площадь. Толпа грянула – Урааа! Девка с флагом, на котором был вышит Георгий Победоносец, зарумянилась еще сильнее, и покосилась влажным глазом на Меньшикова.
Невидимый оркестр грянул Марсельезу и по площади пошла шеренга французов в париках и буклях. Первыми шагали Жан-Франсуа Пилатр де Розье и маркиз де Арландес, за ними чуть в отдалении братья Жозеф-Мишель и Жак-Этьенн Монгольфье.
Потом шли тоже французы Жиффар , Шарль Ренар и Артур Кребс, почему то все в военной форме французского легиона. Французская знаменоска была тощая , что составляло явный контраст по сравнению с предыдущей представительницей России.
Петр , Меньшиков и Ванька, победно переглянулись. Мол, и тут лягушатников победили. Конечно они в принципе не могли знать имен всех демонстрантов. Хотя , справедливости ради, арап, будь в учебе поусерднее, пожалуй , мог бы. Но не знал. Тем не менее вся троица даже просто по лицам , почему-то тут же понимала , кто на воздушных шарах летал, кто строил самолеты, кто устраивал рыцарские поединки на самолетах, а кто воевал на них. Ну, да навь , она на то и навь.
Напротив трибуны французы остановились , сделали комплимент в сторону Петра, обмахнув пыльные ботфорты , башмаки, сапоги, кто париком, кто шляпой с перьями, а кто просто солдатской пилоткой. И пропели дружно :
Поpа поpа поpадуемся
на своём веку
Кpасавице и кубку
счастливому клинку
Пока пока покачивая
пеpьями на шляпах
Судьбе не pаз шепнём
меpси боку!
Ванька , тоненьким Мартинсоновским голоском подхватил – Меееерсиии боку!
Публика ревела от восторга. Меньшиков колотил ботинком, Ванька махал в такт трубкой. А Петр наморщив лоб , вспомнил и прокричал :
Вива ля Франция !!!
За французами шел огромный викинг в рогатом шлеме со шведским флагом в руках. Свою девушку в бикини он обнимал другой рукой. И несмотря на дородность последней, ее ноги едва касались мостовой. На шлеме красовался геральдический герб с вплетенный именем - Эммануил Сведенборг. За ним шестеро мускулистых викингов в одеждах попроще несли макет драккара , в котором лежала огромная книга - «Эскизы машины для полёта по воздуху».
Петр вначале сжал кулаки, рефлекторно среагировав на флаг своих давних противников, но затем , отдавая дань таланту Сведенборга, помахал рукой и шляпой. Меньшиков тоже было, бросился вызволять красотку , но, и он вслед за Петром поприветствовал воздухоплавателя. Воистину говорят - Кого почитают, того и величают.
За шведами появились фраки и цилиндры англичан, даже девушка шла в закрытом купальнике вместо бикини предыдущих представительниц, что впрочем , не умаляло, а скорее , даже подчеркивало ее достоинства. Купальник был из английского флага. Громкоговоритель проорал на всю площадь – Ледииииии ! Анд Джентельмеееенсссссс! сэр Джордж Кэйли ! Джон Стрингфеллоу! Уиндхэм Сэдлер ! Бра;тья Уи;лбур и О;рвил Раааайт!
Меньшиков уставился на знаменосца , и вдруг проорал перекрывая громковорители :
Ду,ю спик инглишь? !!!
Публика взорвалась ревом и аплодисментами от восторга за своих руководителей – полиглотов. Ванька перестал махать трубкой , мучительно пытаясь вспомнить хоть какой-нибудь иностранный язык. Но , кроме фразы – «Белые то так не могут…» , на ум ему ничего не приходило. Спасло его то, что следом шла уж, совсем разнородная толпа воздухоплавателей, впереди которой фотомодель , почти 2-х метрового роста несла флагшток , на нем на манер сигнальных , колыхались флаги Польши, США, Германии. Девушка в такт музыке дергала за линь флагштока. Флаги то взмывали вверх, то вниз. Диктор вещал :
Ян Внек – Польша. Ян шел в крестьянском рубище, подпоясанный веревкой, в одной руке сжимал круг краковской колбасы, и периодически откусывал от нее. Поляк кланялся на все стороны и бормотал – Пше прашем пани и панове.
Диктор продолжал неистово вопить - Отто Лилиенталь, Фердинанд Цеппелин и Манфред фон Рихтгофен - Красный Барон – Геррррррмания !!! Немцы покручивали кайзеровские усики и поправляли железные каски с пиками наверху. Прижимая офицерские палаши к белым с золотом лосинам и покачивая эполетами на синих френчах, они очень четко маршировали и орали свою песню :
Дойчланд зольтатен, унд дойчланд официрен !!!
Если солдаты
По городу шагают
Девушки окна
И двери отворяют
Эй, почему? Да потому!
Эй, почему? Да потому!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa!
Эй, винца покрепче,
Да кусок жаркого.
Девушки встречают
Гостя дорогого.
Эй, почему? Да потому! . . .
Schinderassa,
Bumderassasa!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa
Звёзды в кокардах,
Лица бородаты.
В танце целуют
Девушек солдаты.
Эй, почему? Да потому! . . .
Schinderassa,
Bumderassasa!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa
А на фронте рвутся
Бомбы и гранаты.
Девушки плачут –
Как вы там, солдаты!
Эй, почему? Да потому! . . .
Schinderassa,
Bumderassasa!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa
Если солдаты
В дом с войны приходят.
Все их невесты
Давно в замужних ходят…
Эй, почему? Да потому!
Schinderassa,
Bumderassasa!
Заслышав только
Schinderassa,
Bumderassasa
Живописная знаменоска германцев щеголяла огромной грудью 7 размера .
Диктор вещал далее.
Октав Шанют !! Джоном Дж. Монтгомери !! Сэмюэл Пирпонт Лэнгли ! Соединенные Штаты Америки.
Американцы шли в привычных полосатых атласных костюмах, и атласных же цилиндрах красно-сине-желтого цвета. Впереди вышагивала замечательная американская Барби, в не менее замечательном бикини, несла звездно-полосатый флаг. Стандарты у нее были умопомрачительные. Данилыч достучался ботинком и , досвистелся до такой степени, что лицо его стало очень похожим на диснеевского пса Плуто. Не хватало только вынутого из кармана огромного молотка. А собственно, почему не хватало, удивились Петр и Ванька. Это же сон. Молоток появился, и радостный Меньшиков, сминая шляпу, бодро поколотил себя по голове, несколько раз стукнул отпадающей челюстью о гранитный пол трибуны и , засунув два пальца в рот, продолжал свистеть , пока американская красотка не скрылась за Васильевским спуском.
На площадь вышел отдельный демонстрант в строгом военном русском мундире с эполетами. Впереди с Андреевским флагом шла розовощекая , дородная, кровь с молоком , красавица в расшитом сарафане и кокошнике. Петр кубарем бросился с трибуны вниз. Во второй руке красавицы мгновенно появился поднос с лафитником холодной хлебной водки. Петр, не раздумывая замахнул его, и крепко расцеловал красавицу в румяные щеки. Меньшиков на трибуне восхищенно выдохнул – хоррррошаааа! Ванька сглотнул слюну, достал из кармана тыквенную фляжку с золотым вензелем Пушкиных. Глотнул из нее, крякнул и передал Меньшикову. Тот не переминул глотнутьтоже. Утерев рукавом камзола, выглядывающего из под бежевого плаща рот, Петр Алексеевич расцеловал и офицера в пышные бакенбарды, умом понимая , что это великий Александр Федорович Можайский. Проверив карманы и найдя их пустыми, царь с некоторым сожалением отцепил с правой груди одну звезду и прицепил ее на грудь Можайского. Площадь взорвалась аплодисментами. На обратном пути , царь еще раз расцеловал красотку так смачно, что кокошник у нее сполз на подбородок, на манер дедморозовой бороды. Петр замахнул второй лафитник уже анисовой , убежал на трибуну.
Загремел джазовый оркестр и хрипловатый голос Леонида Осипыча Утесова запел
Был озабочен очень
воздушный наш народ
К нам не вернулся ночью
с бомбежки самолет.
Радисты скребли в эфире,
волну найдя едва,
И вот без пяти четыре
услышали слова:
"Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит
На честном слове и на одном крыле..."
Ну, дела! Ночь была!
Их объекты разбомбили мы до тла.
Мы ушли, ковыляя во мгле,
мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела, и машина пришла
На честном слове и на одном крыле
Под эту музыку вышла шеренга летчиков в унтах , кожаных регланах и летчицких кожаных шлемах.
Матюгальник вновь ожил :
Товарищи Чкалов, Водопьянов , Леваневский !! Ура товарищи !!!
Уррааааааа!
Ваське почему-то вспомнилось КВНовское и он проорал громче матюгальника – на главной елке страны! Висят главные шишики страны!!!!
Площадь подхватила ревом – Ураааааа !!!!!
Музыка сменилась другими аккордами , над площадью загремело :
Рааааскудрявый ! Клен зеленый , лист резноооой !!!!!
Ванька зашептал на ухо Петру – это ж «поющая эскадрилья» – вон капитан Титраенко –«Маэстро», вон Макарыч механик евойный , вон Ромео Машу обнимает, ну и Смуглянка с Кузнечиком.. Группа остановилась перед трибуной, Петр помахал им шляпой и прокричал – Нуууу! Могееем! На что Маэстро ответил ему своим обычным – не могееем Мин Херц , а моооогем !
Вслед за поющей эскадрилией, на площади появились два человека явно кавказской наружности , один в помятых черных брюках , кожаной тужурке и летной фуражке. В руке он держал конец веревки, за другой конец которой была привязана пятнистая корова. Второй – в темном полупальто, смешной кепке на каждой руке у него, почему-то было надето по автомобильному баллону. Он шли и пели песню
Ме ра мамгеребс?
Удзиро зеца замбахис пери
Ту милхинс вмгери
Ту севдианоб маинца вмгери
Ме ра мамгеребс?
Вардебис сунтква какачос пери
Албат симгер ту даманатребс
Хода мец вмгери
Чито гврито, чито маргалито да
Чито гврито, чито маргалито да
Чеми симгера
Ам мзем ам халхма ам зецам шоба
Роца вмгеривар
Шоридан матбобс чеми бавшоба
Роца вмгеривар
Ме чемс момавалс сиберес вхедав
Да укитхавад
Гулши шемодис парули севда
Чито гврито, чито маргалито да
Чито гврито, чито маргалито да
Чеми симгера мтебма маставлес
Читебис ствена
Асе мгониа
Ам симгеребит авидги эна
Рогорц амбобен
Сицоцхлис болос ту мгерис геди
Симгерит мовквде
Рага винатро амазе меты
Чито гврито, чито маргалито да
Чито гврито, чито маргалито да
Синхронный перевод тут же полился из рупоров радиотрансляторов голосом знаменитого Микояна :
Что заставляет меня петь?
Бездонный небосвод, ромашковое поле.
Если радостно мне - пою,
Если грущу - все равно пою.
Что заставляет меня петь?
Аромат роз макового цвета
Наверное, с песней меня крестили,
Вот я и пою.
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Мои песни
Этим солнцем, этим народом, этим небосводом рождены.
Когда пою,
Издалека согревает меня мое детство.
Когда пою,
Свое грядущую старость вижу,
И без спроса
В сердце закрадывается тихая грусть.
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Моей песне научили меня горы,
Птичье пение.
Думаю, что по этим песням
Я и научился говорить.
Как говорят,
В конце жизни, если поет лебедь,
Умру с песней,
Чего желать ещё более?
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Птичка-невеличка, птичка-жемчужинка
Аааалексашка в экстазе кричал – гамарджоба генацвале Валико Мизандари и барев дзез Рубен джан !
Но парочка слабо реагировала на приветствие Меньшикова, продолжая петь про Читу гриту. Что тут поделаешь? Кавказ – отрезанный ломоть …..
И, наконец , на площадь вступила последняя четверка - прораб «дядя Вова», первый грузинский космонавт - студент Гедеван Александрович, пацак Би и чатланин Уэф. Они тоже остановились перед трибуной, присели размахнув руки . Би и дядя Вова позвонили в колокольчики в носу ,а Уэф на всякий случай посветил в сторону трибуны анализатором и только после этого все похлопали себя по щекам и прокричали – «Куууууу!»
На что Петр прокричал в ответ – а я вас еще больше Кууууу!!!
Покричал петух….сон погас. Наступило утро
Солнечные лучи проклюнулись через оконный переплет палат и спутники проснулись почти одновременно. Ванька изумленно смотрел на правую руку , еще ощущая теплую трубку, но не видя ее. Меньшиков искал глазами ботинок, которым только что колотил по парапету трибуны. Сам Петр нервно ощупывал грудь справа, и не находил золотых звезд в количестве 6 штук. Точнее 5-ти , так как одну он вручил Можайскому.
Их размышления прервал архимадрит , широким шагом вошедший в палаты. Он проговорил – пожалуйте завтракать господа, через час отправитесь в путь. Машина готова. Наскоро умывшись под малиновый звон колоколов , все прошли в трапезную. Завтрак был обильный , но простой. Яйца всмятку, гречневая каша , тельное с грибами , парное молоко и пышный хлеб из церковной пекарни. Эх! В Москве калачи, как огонь, горячи. Не удержался Петр, ему тут же по привычке вторил Александр Данилыч - Гречневая каша — матушка наша, а хлебец ржаной — отец наш родной.
Аппетита Петру и Меньшикову было не занимать, а уж Ванька нарезал так, что за ушами трещало. Он тоже попытался выдавить из себя прибаутку, но она вышла не совсем в тему. Каждому овощу свой фрукт. Проговорил арапчонок и покраснел, хотя это покраснение почувствовал , пожалуй только он сам. Доев, все аккуратно смели хлебные крошки со стола и дружно, ладошкой закинули в рот.
Ну что? Живот крепче — на сердце легче. Молвил Петр Алексеевич! Пора и в путь.
Меньшиков добавил – и то верно, В дорогу идти – пятеры лапти сплести.
В палату вошел архимандрит , который внес и свою лепту - Не бойся дороги, были б кони здоровы. А кони, государь готовы. Почитай 90 лошадок под капотом нашего ЗИМа. Ох, люблю я эту машинку. Просторна , красива, удобна. Петр тут же заинтересовался. Это что ж за диво такое , и каких оно размеров , что табун лошадей вмещает? Архимандрит имел маленькую слабость, несмотря на свой сан, он очень любил автомобили. Особенно ретро. А уж, ГАЗ-12 , который в простонародье назывался «ЗИМ» для него был просто идеалом. Сам того не подозревая, Петр посадил батюшку на любимого конька.
Да нет государь! Никаких лошадей мы туда не сажали. Это так принято пошло с первых двигателей , мощность в лошадиных силах мерить. Вроде как мотор ЗИМа тянет так , как 90 лошадей в упряжке. А так-то двигатель не большой, хотя сама машина получилась просторной. Батюшка уже приготовился было прочитать целую лекцию на тему модификаций автомобиля, сколько их выпустил Горьковский автозавод за 10 лет, про молдинги , решетки, несущий кузов , и многое другое, паче у слушателей уже загорелись глаза. Однако , в дверь вошел водитель , поклонился и сказал – надо бы выезжать , если хотим на утренние самолеты успеть. Можем в пробку попасть на Ярославке. Утро как-никак, все из области в Москву , на работу едут.