Выйдя в зал аэропорта Андрей сразу же увидел Константина Александровича. Почти все тринадцать часов полёта, ну разве что вздремнул с часик, Андрей придумывал и прокручивал в уме разговор с Константином Александрович. И вот он, его наставник, собственной персоной, да ещё и улыбается. Только придуманный и не раз мысленно проигранный разговор куда-то улетучился. Только что был, и бац, нет его. Вообще-то Андрей не собирался упрекать Константина Александровича и уж тем более ссориться с ним за то, что случилось. Что случилось, то случилось и это уже не изменишь. Хорошо хоть не бесплатно, и то хлеб, ведь некоторые попадают в ситуации и похуже, причём за бесплатно, хотя куда уж хуже. Андрей прекрасно понимал, Константин Александрович не имел права рассказывать Андрею о том, что его ожидает, не по принципу: «я помучился, теперь твоя очередь», не тот он человек.
Константин Александрович тоже увидел Андрея, заулыбался. Видно было он искренне рад видеть своего воспитанника, а это уже немало. Как тот ледокол Константин Александрович довольно-таки энергично раздвигая прилетевших направился к Андрею.
- Здравствуй, Андрей. С возвращением. - рукопожатие было крепким и таким же искренним, как и улыбка.
- Здравствуйте, Константин Александрович.
- Надоела чужбина? - «Блин, так и сказал: чужбина, не заграница. - подумал Андрей. - Как будто прощения попросил».
- Не то слово. Особенно дворецкий, Александр, овсянка, сэр.
- Как же, как же! - и оба не сговариваясь рассмеялись.
И всё-таки интересно устроен, или задуман, человек: даже маленькая чуточка прошлого, зато общая чуточка, не только сближает, но и служит как бы неким примирением. Далеко не надо ходить: этот пресловутый Александр, который «овсянка, сэр», начисто смёл все обиды и упрёки Андрея в адрес Константина Александровича. Он как бы стал неким паролем к тайне о которой знают только они.
- Ну, давай, получай багаж и поехали.
- Да вот весь мой багаж. - Андрей встряхнул дорожной сумкой.
- И что, неужели не прибарахлился? - весело блеснули глаза Константина Александровича.
- Да ну их! - махнул рукой Андрей. - Александр рубашку мне купил. Я такую у нас на одном парне видел, понравилась, а в продаже не нашёл.
- И то хлеб! - рассмеялся Константин Александрович. - Ладно, поехали.
- Константин Александрович, только давайте заедем в какой-нибудь ресторан или харчевню, поесть куплю. После самолёта жрать хочется, ужас. Дома, сами понимаете, шаром покати, а если купить просто продуктов, готовить надо, а готовить жуть как не хочется, устал.
- Ну зачем же так мрачно? - Константин Александрович хлопнул Андрея по плечу. - Пошли, пошли. Если не возражаешь, поживи-ка ты с недельку или сколько пожелаешь во владениях Александра Николаевича, а уж он и накормит, и напоит как никто другой. Мы тут с Аркадием Аркадьевичем взяли на себя хлопоты по обустройству твоей новой квартиры, да маленько не успели. Ну как, годится?
- Годится! - кивнул Андрей. «Ишь ты, и о новой квартире им всё известно. А вообще-то кому, как не им?».
***
И всё-таки танцор в белой рубашке и в неизвестном стиле танца результата добился, у Светы и Варвары напрочь всякое желание танцевать. Сразу же после того как он скрылся в поисках менее требовательных танцовщиц Света с Варварой переглянувшись и поняв друг друга без слов направились к своему столику.
- Знаешь что, Варь, и всё-таки по водочке. Это я тебе как медицинский работник говорю. - Вот только на этот раз не рассмеялась.
Вот ведь народ придумал, наверняка сам удивляется своему изобретению! Это о водке. А что, напиток на все случаи жизни. Праздник на душе, только наливай, пакостно на душе, тоже самое, только наливай.
Вряд-ли на душах Светы и Варвары было откровенно пакостно, но и вряд-ли их души пребывали в праздничном состоянии. Так что водочка, тамада и утешительница пришлась очень и очень кстати.
- Ну, давай. - всё-таки это великий тост! - Только вздрагивать не будем. Пусть тот плясун вздрагивает, ишь как жизнь испугала. - Света произнесла это как-то, ну короче, тоном абсолютно не соответствующим любому тосту, как будто объявление на двери подъезда прочитала.
Выпили, закусили какой-то фигнёй и тут, Варвара уже после сколько не пыталась понять, что такое на неё нашло, так и не смогла понять. Короче, Варвара взяла да и рассказала Свете всю свою жизнь. Нет, про детство и юность не рассказывала, да там и не о чем было рассказывать, ничего такого, как у всех. Рассказала она о своей взрослой жизни: о теперь уже наверняка на всю катушку сумасшедших родителях, о том как деньги на квартиру копила, как пахала в десять рук. О том, как квартиру покупала, как ремонтировала её и плакала от счастья, что теперь у неё есть свой, хоть и не ахти какой, но свой угол. Но самое главное, не иначе чертям скучно стало, рассказала Варвара о том, что до звона в ушах хочет замуж. А ещё больше, чем замуж хочет она родить ребёночка, маленького такого, пухленького, что радио него, малютки, готова обойтись и без замужества, лишь бы папаша не алкаш был, и что на кесарево даже готова.
- Извини, не мой профиль. - пробурчала Светка. - Была бы мужиком, по высшему разряду тебя бы обработала, вмиг бы родила. - попыталась засмеяться, но почему-то вдруг хлюпнула носом. - Ты, Варь, не обращай на меня внимания. Знаешь, меня иногда так переклинивает, что могу всё что угодно и неугодно ляпнуть. Особенно когда на душе хреново, как сейчас. Да, блин, повеселились… Ладно, давай ещё тяпнем.
***
Две недели обещанные Зоей Павловной, ну, когда наступит первый эффект прошли, а никакого эффекта не было. Татьяна отнеслась к этому довольно-таки спокойно, не впервой, мол. Ну поматерилась маленько, но больше для порядка и уже стала забывать и ретро-женщину под названием Маргарита Валентиновну и Зою Павловну, с виду вроде бы вполне порядочную женщину, и далеко не дуру. Забывать-то забывалось, но помаленьку. А через неделю Татьяну так тряхануло, что она перепугалась до ужаса. Перепугалась до того, что прямо впереди собственного веса понеслась в тот самый офис, к Зое Павловне.
Зоя Павловна встретила её приветливо, и как показалось Татьяне чуть-чуть насмешливо, но по доброму:
- Ну что, Таня, началось? - Зоя Павловна как-то незаметно перешла на «ты», так незаметно, что Татьяна этого даже не заметила.
- А это и есть оно самое? - только и спросила Татьяна.
- Ну-ка садись. Давай я тебя посмотрю.
Тогда, три недели назад, Зоя Павловна провела Татьяну в соседнюю комнату, усадила на стул, сама же села напротив. Комната как комната, ничего особенного: диван, несколько стульев, компьютерный стол с компьютером, вроде бы всё. Нет не всё. Слева от Зои Павловны журнальный столик с ноутбуком. От ноутбука, по типу компьютерной мышки, идёт провод, только вот вместо мышки какая-то штука похожая на баллончик с дезодорантом, с шариком, только с ручкой.
- Давайте левую руку. - сказала Зоя Павловна.
Пожалуйста, не жалко. Зоя Павловна принялась то плавно водить этой штукой по левой ладони Татьяны, то быстро нажимать на ладонь в разных местах. Попутно Зоя Павловна объясняла:
- Я смотрю состояние вашего организма. На самом деле человеческая рука, это уменьшенная копия самого человека. Большой палец, это голова. Указательный палец и мизинец, это руки. Ну а средний и безымянный пальцы, это ноги.
Поводив и понажимав на ладонь минут десять попутно поглядывая на дисплей ноутбука, правда ноутбук стоял так, что Татьяне ничего не было видно Зоя Павловна сказала результат:
- Воды мало пьёте, вот организм её впрок и накапливает. Кишечник забит дальше некуда. Извините, но у вас в кишечнике не менее десяти килограмм каловых масс. И паразиты, очень много паразитов.
Татьяна сидела ни жива, ни мертва. А чего вы хотели, такое услышать?! А с другой стороны ей было интересно: откуда Зоя Павловна это узнала, из этой штуки и из ноутбука? Бред какой-то…
- Случай ваш хоть и не так часто встречающийся, не катастрофичный. Месяца через два килограмм тридцать сбросите.
«Тридцать килограмм за два месяца?! Тридцать килограмм?! За два месяца?! - Татьяна аж вспотела от услышанного. И почему-то поверила».
- О нашей продукции вам расскажет Маргарита Валентиновна. - продолжала Зоя Павловна. - надо, пожалуйста. Не надо, дело ваше. Я же сейчас распишу вам программу на месяц. Первый эффект увидите не раньше чем через две недели, поэтому наберитесь терпения. Единственное требование — каждую капсулу запивать не менее, чем стаканом воды, не глотком, двумя, а стаканом. Пойдёмте.
- Ну что, сорвали застоявшееся. - убрав пластмассовую штуку довольная, видно было, сказала Зоя Павловна. - Так, теперь приходи ко мне не реже, чем раз в три дня. Будем смотреть, если что, корректировать программу.
***
И случилось чудо, ну почти случилось, кафе «Западня» превратилось в кафе «Исповедальня» хорошо хоть не для всех посетителей, а только для Светы и Варвары. И всё это благодаря тому танцору в белой рубашке, у, козёл!
Света, Светка, по натуре была человеком весёлым, иногда даже задиристым и нисколечко независтливым. Но слушая Варвару немножко ей всё-таки позавидовала. Насчёт квартиры позавидовала, потому что сама, да ещё с двенадцатилетней дочкой жила с родителями. Не, в отличии от Варвары у Светы родители были вполне нормальные, без каких-либо выкрутасов, люди, но всё равно, своя квартира она и есть своя.
- Ты, Варька, в отличии от меня хоть не дура. Я же, пробы негде ставить! Представляешь, школу с золотой медалью закончила! В медицинский поступила! В анатомичке ни разу в обморок не упала! Эх, да что там!
На третьем курсе уже училась, хорошо училась. Декан уже в открытую говорил, что красный диплом мне обеспечен. И, блин, ну нету таких матерных слов! И дёрнуло меня пойти к однокурснице на день рождения! А там он, Витюня, сейчас встретила бы, прибила! Короче, влюбилась так, что самая распоследняя дура так не смогла бы. Он тоже был студентом, в политехе учился, на четвёртом курсе. Красивый, гад, аж дыханье останавливалось. Не, я тогда не была такой бочкой. Представь, этакая кровь с молоком и всё при мне. Это уже после родов меня так разнесло. И ведь, представляешь, уверена была, что и Витюня тоже в меня влюбился.
В общем, сначала сняли квартиру. Я ему: давай поженимся. А он: давай, мол, сначала институты закончим, а потом поженимся. Нет бы бежать без оглядки, согласилась, поверила, а потому что любила без памяти. Ой, Варька, если бы ты видела как мама плакала, как меня отговаривала, чтобы я ушла от этого Витюни. Куда там! Любовь коромыслом и хрен по деревне в одном флаконе!
Прожили около года, и тут он мне говорит, говорит, мол, у меня диплом, сама понимаешь, тяжело будет. Давай ты академку возьмешь, я диплом защищу, ну подумаешь на год позже закончишь. Давай любимый Витенька, давай, я для тебя всё что хочешь сделаю. Взяла академку, из дома не вылезала, с Витюни аж пылинки сдувала, чтобы любимый, единственный, диплом защитил, чтобы ни на что не отвлекался.
А он и не отвлекался, зато я отвлеклась! Очнулась, живот в пяти сантиметрах от носа! Зато Витенька любимый диплом защитил и всё хорошо, лучше не бывает. И вот, как только диплом он защитил, так я его и видела. Представляешь, исчез! Я сначала искать, блин, все больницы, морги, милиция от меня чуть с ума не сошла — бесполезно! А потом дошло: попользовался и бросил. Сначала хотела в петлю залезть, а потом, сижу, плачу, на живот смотрю. Смотрю и думаю: ну ладно мне жизни нет, а ребёночку-то за что?! Он ведь даже ещё не родился.
Куда?! К родителям конечно. Приняли. Поплакали с мамкой, поплакали, отец, тот аж почернел весь, но держался. А тут и срок рожать подошёл. Родила Лариску, большая уже, двенадцать лет. Родители в ней души не чают.
Ну а дальше, что дальше?! Пока Лариска маленькой была с ней сидела, родители-то работали, а когда та немного подросла посмотрела я, посмотрела, подумала: какой нахрен институт, деньги надо зарабатывать. Устроилась санитаркой. А что, хоть и маленькая зарплата, а всё равно деньги. Потом, потом как по маслу, видать и таким как я иногда должно повезти. Приметили меня доктора, ну что знаний у меня много больше, чем санитарке полагается. Сначала просто медсестрой, потом курсы закончила, а потом операционной медсестрой назначили. Знаешь, когда идёт операция я всё вижу, всё понимаю! Но вместе с тем понимаю, не хватает мне знаний, хоть всего два курса не доучилась, а не хватает.
Эх, Варвара, Варвара-краса… Слышь, а коса где? Или ты другая Варвара?
- Наверное другая. Та кажется царевной была, а я парикмахерша. - ошарашенная рассказом Светы, хорошо хоть выпивши была, нашла юмор ответить, да и успокоить Светку, хотя бы так.
- А что? Тоже неплохо. - и обе рассмеялись.
***
Вроде бы и делов всего ничего: пройти между двух берёз, как приказала бабка Василиса, и на тебе, лес совсем другой. Девушка, ну как девушка, всё-таки двадцать шесть годиков минуло, стояла разинув рот. Оглянулась назад, вместо берёз два каких-то корявых обрубка. Хорошо хоть стоят точно также, как и берёзы, какой-никакой ориентир. А лес, лес-то какой! Здоровенные, необъятной толщины деревья вознеслись ввысь, к самому небу, и своими кронами закрыли его. Оттого здесь, внизу, было как-будто поздний вечер. А ведь там, вон за теми корягами, ранее утро, и солнышко во всю светит. Странный лес, другой. Да, другой, совсем не такой, как тот который начинается сразу же за огородом бабки Василисы. Вспомнив про огород девушка сразу же вспомнила, вернее, очнулась от морока навеянного странным лесом, вспомнила, что бабка Василиса приказала ей нигде тут не шляться, а просто набрать в мешок мха и сразу же возвращаться. Точно морок, решила девушка, потому что всё это время смотрела вверх стараясь рассмотреть небо. Теперь же, очнувшись, она посмотрела под ноги и ахнула. Земли не было видно, всё было затянуто мхом. И мох был какой-то не такой, какой девушка видела до этого, какой-то жёлто-синий. Если вверху царили ветви и листва, то внизу царили упавшие старые или сломанные бурей деревья, обломанные ветром ветки и мох, мох был везде. Он покрывал не только лежащие стволы умерших деревьев, но и стволы деревьев живых. Это было царство мха. Девушка быстро заполнила мешок, оставаться здесь надолго ей самой не очень хотелось, и поспешила к двум корягам с тем, чтобы поскорее оказаться в другом лесу, со всех сторон пронизанному солнечным светом. В лесу вплотную подступающему к огороду бабки Василисы. Девушку звали Алёна.