Виктория Леманшуа (1780–1858) – мать французского композитора Шарля Гуно, была и талантливым педагогом и выдающейся пианисткой.
Мать Виктории – Мари Юзе – была исключительной женщиной. Она писала музыку, пела, играла на арфе, слыла прекрасной поэтессой и великолепной драматической актрисой. Нет ничего удивительного, что при таких многочисленных талантах и утонченной красоте мадам Юзе пользовалась огромной популярностью в обществе и имела большое количество почитателей. Популярность жены не нравилась её мужу, достопочтимому судье, и вскоре этот брак закончился разводом.
Маленькая Виктория осталась с отцом. Девочка тяжело переживала конфликт родителей и разлуку с матерью. После развода отец потерял судейский пост в Руане, и материальное положение семьи стало очень тяжёлым. Тогда 11-летняя девочка, чтобы помочь отцу, дала объявление и стала преподавать музыку маленьким детям. В 1792 году в Руан прибыл немецкий скрипач Гульфиндель, друг Бетховена, и устроил нечто вроде конкурса юных дарований. Виктория приняла участие в конкурсе и так понравилась скрипачу, что тот предложил ей стать его ученицей, а вместо платы выступать с ним в роли аккомпаниатора.
Однако Виктория не могла оставить своего отца. Она по-прежнему зарабатывала на жизнь, давая уроки музыки для детей, и вскоре стала очень популярной. Её любили и дети, и родители. От желающих брать уроки у юной учительницы не было отбоя.
После смерти отца Виктория вышла замуж за Шарля Франсуа Гуно, художника и преподавателя литографии, человека талантливого, но беспечного и совершенно безответственного. Франсуа брал специальные заказы – портреты и литографии – и пока в нём пылала заинтересованность художника, его работа шла споро. Но как только дело доходило до мелких деталей, у него пропадал интерес. И тогда Виктория брала в руки кисть и уверенно и талантливо доводила работы своего супруга до конца.
В 1823 году Франсуа неожиданно умер, оставив жену и двоих сыновей – 15 летнего Урбана и 4-летнего Шарля – без средств к существованию.
В своих «Мемуарах» Гуно рассказывает, как через два часа после смерти супруга его мать пошла к знакомому литографу и сказала ему: «Мой муж скончался, я осталась одна с двумя сыновьями на руках. Я должна прокормить их и дать образование. С этой минуты я должна быть матерью и отцом; я буду много работать, чтобы их вырастить... Я только прошу дать мне работу».
Виктория взяла учеников мужа и стала преподавать им литографию, ещё через некоторое время возобновила и преподавание игры на фортепиано. Вскоре она поняла, что физически не в состоянии вынести таких нагрузок. А самое главное, она не могла уделять внимания младшему сыну Шарлю. Старший Урбан уже учился в Пансионате Saint Lois.
Чтобы не разорвать тесную связь с ребёнком, мама писала по ночам Шарлю длинные письма, наполненные материнской любовью. Виктория прекратила заниматься литографией и теперь преподавала только музыку. Вскоре мама Гуно приобрела известность в музыкальных кругах как талантливый педагог. Закономерно, что младший сын Виктории рано проявил музыкальные способности. Музыка была неотъемлемой частью того воздуха, которым с самого рождения дышал будущий композитор.
Вот как об этом писал сам Шарль Гуно: «И вот ребёнок бессознательно, прежде чем научился говорить, получил ясное и точное представление об интонациях и интервалах, об основах модуляций и о различии между мажором и минором».
Своё первое представление о музыке, по признанию композитора Гуно, он получил ещё младенцем, когда любимая мама кормила его грудью, всегда при этом напевая арии из знаменитых опер.
С трёх лет мама стала учить его игре на пианино. В четыре года Шаль уже прекрасно играл. Однако зная, как тяжело зарабатывать музыкой на хлеб, мать даже не думала о карьере музыканта для Шарля. Поэтому она позаботилась о всестороннем развитии ребёнка.
Когда сыну исполнилось 11 лет, Виктория определила его в Парижский пансионат. Во время обучения он проявил себя как разносторонне одарённый мальчик. Шарль одерживал частые победы в «призовые дни». Однажды за приз, полученный по литературе, мама наградила сына походом в театр, где давали «Отелло» Россини. Как вспоминает об этом композитор в своих «Мемуарах», на протяжении всего вечера он находился в состоянии «восторга, близкого к беспамятству».
Затем он посмотрел «Дона Джованни» Моцарта и с этого момента, решив стать композитором, начал сочинять музыку. Это никак не входило в планы Виктории. Она безумно боялась за своего любимого младшенького. Но в 16 лет Шарль принял окончательное решение. В письме к матери он признался: «Я не могу найти ничего более впечатляющего, волнующего, чем музыка. Какое счастье понимать этот божественный язык!»
В отчаянии Виктория обратилась за помощью к директору лицея и умоляла его повлиять на решение сына. Директор, который тоже был хорошим музыкантом, устроил Гуно экзамен. Во время экзамена директор сказал, что музыкант – не профессия, а, скорее, хобби для любого культурного человека.
Затем он предложил юноше написать музыку к стихотворению. Через два часа, когда Шарль сыграл сочинённую мелодию, потрясённый директор произнёс: «Будь музыкантом. С этим нельзя бороться».
В 1836 году Гуно поступил в Парижскую консерваторию и на 21-м году получил престижную Римскую премию, которая позволяла её обладателю совершенствовать своё мастерство в Италии. Виктория испытала двойное счастье, так как её старший сын, Урбан, получил первую премию в конкурсе архитекторов.
Пока Шарль, как стипендиат учился музыке в Риме, мать выхлопотала ему должность органиста и директора в церкви Иностранных миссий в Париже, где он прожил пять лет. Вернувшись из Рима, Гуно приступил к работе и так увлёкся церковной музыкой, что стал мечтать о духовной карьере.
В 1847 году Гуно стал посещать курсы богословия, носить сутану и называть себя «Аббат Гуно». Теперь уже Виктория начала новую борьбу и умоляла сына оставаться музыкантом, пусть с религиозными наклонностями, но музыкантом, а не священником с артистическими наклонностями. Мать убеждала Шарля, что он больше прославит Творца в качестве музыканта, нежели в качестве священника. Проведя пять месяцев в Кармелитском монастыре, Шарль понял, что мама права и что церковная жизнь не для него. Гуно манил театр. Виктория вздохнула с облегчением.
Молодой, талантливый композитор, эстет, чувственный и страстный – привлекал большое количество женщин. Он любил сильных, умных женщин, похожих на его мать. Ему (впрочем, как и всем гениям) была нужна женщина, которая его бы обожала, боготворила и восторгалась его творчеством, заботилась и помогала в делах. Надо сказать, желающих было достаточно: и оперная дива Полина Виардо, и защитница прав женщин – Георгина Вильтон, и пианистка Фанни Гензель, сестра Мендельсона, – все они способствовали его продвижению на музыкальном поприще. Но задерживались ненадолго. Мама всегда побеждала.
Виктория мечтала о «правильной невестке», девушке с традиционным воспитанием, из хорошей семьи. В 1852 году с благословения матери, Шарль женился на дочери профессора Парижской консерватории – Анне Циммерман.
Первая опера Шарля Гуно «Сафо» не имела успеха, как и его вторая опера «Окровавленная монахиня».
В 1857 году Гуно был на грани нервного срыва. По совету матери, которая в то время была тяжело больна, Шарль пишет оперу «Доктор поневоле» (по Мольеру). Показанная в 1858 году в «Лирическом театре», опера была тепло принята, но мама Шарля Гуно об этом уже не узнала.
На следующий день после премьеры Виктория Леманшуа умерла. В 1859 году, сразу после смерти матери, впервые прозвучала знаменитая «Ave Maria» Шарля Гуно и тут же стала одним из самых красивых вариантов этой католической молитвы, ярким шедевром классической музыки.
«Ave Maria» сделала Шарля Гуно самым популярным парижским композитором. Так Виктория Леманшуа даже с небес помогла своему сыну сделать решительный рывок на пути к бессмертию.
В том же году была поставлена опера «Фауст», который стала одним из высших достижений французского оперного творчества XIX века. В своих «Мемуарах» великий композитор написал в предисловии: «Моя история показывает любовь и благоговение к той, которая сама излучает больше любви, чем любое другое создание на земле – это моя мать».