В жизни все нелогично.
Он думал об этом, гуляя по парку. Точнее, по скверу возле его монотонного дома. Аллея его была однообразной, и он гулял по ней только потому, что ни было других мест для прогулки. Более того, сегодня он не хотел далеко ходить, сегодня он хотел погулять возле своего дома.
Он думал о том, почему жизнь иногда бывает так несправедлива. Почему одному все сыпется в руки, в то время как другой будет вынужден выгрызать все зубами, и при этом ему достается мизер? Почему жизнь такая несправедливая? Ветер не мог ответить ему на этот вопрос, он всего лишь колыхал деревья возле него. Дул ветер с севера, именно с севера, как было обычно, когда он смотрел на ветки...
Он свернул с центральной аллеи на одну из боковых. Грязь, обычная грязь пристала к его ногам, эта грязь тянула его к себе, хотя сам он не хотел стать частью грязи, но эта грязь ему говорила, что не нужно ничего желать, нужно быть, как все, нужно хотеть то, что хотят все, как хочет общество. Это было абсурдно. Он так не хотел подчиняться этим дурацким правилам, но, кроме грязи, ему это говорили и листья, которые упали с дерева, и камни, которые валялись под ногами.
Он не заметил, как наступила ночь. Ночь была его временем года, он был в этом твердо убежден.
Ночь. Он обошёл кучу листьев, которую смели местные дворники. Огни горели ему на горизонте, и он понял, что было бы неплохо пойти на эти огни, может, там будет лучше. Однако, эти огни оказались всего жалкими уличными лампочками, которые он принял за огни на горизонте благодаря оптической иллюзии. За ложными огнями был виден обычный жилой дом, который он почему-то никак не мог рассмотреть раньше.
Итак, он шел дальше. Аллея делилась на две, которые упирались в желтый забор.
Этот забор был Рубиконом. Перед ним все было так просто, а после него начинались осложнения. Большой мир ведь также состоял из грязи, из падших листьев и ложных огней, но только лишь в большом мире все было в гораздо больших масштабах. К грязи в маленьком мире наш герой привык, а что касается грязи в большом мире, то там все было неизведанное.
Он дальше шел по парку, он хотел, чтобы грязи, листьев и ложных огней больше не было. Но всего лишь начал срываться небольшой дождь. У него складывалась такое впечатление, что дождь не хотел, чтобы он когда либо увидел солнце. Дождь хотел, чтобы он вечно скитался в этом парке, дождь просто настаивал на этом, дождь стучал по его голове, как будто желая пробить там дыру и влезть в мозг. Дождь был мелкий и противный, но он был как в ноябре. Тот, кто ходил, обожал ноябрь, поэтому он просто вынужден был молчать, так как ноябрь был вечно в его душе, так как ноябрь был вечно в его сердце….
Он вспоминал, как было раньше и понимал, что сейчас так никогда не будет. Тогда, наверное, он грязи не замечал, не замечал падших листьев и ложных огней. Тогда была золотая молодость — все, абсолютно все было по-другому. Ничто не мешало тогда нашему герою, а сейчас ему мешало многое, но дождь он любил, так как дождь напоминал о ноябре…
Воспоминания окончательно ударили, словно молния. Он помнил, как гулял с другом, как гулял с девушкой. Тогда он себя лишним явно не чувствовал, не было тогда и грязи. Он был уверен, что грязи просто тогда не было, и северный ветер это подтверждал полностью. Тогда не было и северного ветра.
Он посмотрел на серое небо. Теперь друга у него не было, и подруги, и девушки у него тоже не было. Но выход был.
В землю был выкопан вход под деревом в нескольких метрах от него.
Не задумываясь, он стал спускаться вниз. Он даже не заметил, как он принял горизонтальное положение под землёй. Это было лучше, чем в псевдоразноцветном, но по сути сером мире.
Деревья. Он видел колыхающиеся листья деревьев над собой. Деревья. Удивительно, но когда он спустился под землю, на небе появились звезды.
А парк стоял, как обычно, как будто вообще ничего не случилось.
Деревья колыхались от ветра. И грязь, падшие листья и ложные огни стояли на своем месте.
Наш герой, когда ходил по парку, чувствовал дуновение северного ветра. Он обдувал его все лицо. Он не давал ему смотреть вверх, не давал ему смотреть даже прямо, так как он был северным и холодным. Северный и холодный. Он смотрел только вниз. Вниз.
Одна большая аллея в парке делилась на две маленькие, а наш герой абсолютно не понимал, с какой именно целью. Одна дорога вела в пустоту, другая дорога вела в пустоту.
В парке был еще старый фонтан, который раньше работал. Но времена изменились, и это нужно было понимать. Он так устал от этого, он просто безумно устал от этого вечного повторяющегося однообразия, вечно повторяющиеся безысходности, вечно повторяющиеся грусти.
Он вспоминал все это, когда лежал в земле. Он смотрел на мир призрачных звезд, вспоминая при этом мир призрачных мечтаний, который ушел от него навсегда, он прекрасно понимал, что все хорошо кончается только в сказках. Лежа в земле, он это понял окончательно и бесповоротно.
Но выход и правда был. И он поступил абсолютно правильно.
Все равно все удовольствия жизни ушли навсегда уже давно, и он ничем бы все равно не смог их вернуть, пусть даже он бы вывернулся наизнанку.