Отец Серафим Платинский. Об исповедничестве.
(Из писем, сохраненных отцом Германом Платинским.)
Русский текст, составление Вячеслава Марченко.
Сборник “Уже позже, чем вы думаете”
(Содержание сборника целиком:
Часть I. На узком пути ко спасению.
1. О христианской жизни и монашестве.
2. О преподобном Германе Аляскинском.
3. Об архиепископе Виталии (Максименко).
4. Об архиепископе Иоанне (Максимовиче).
5. О епископах-исповедниках Аверкие (Таушеве), Савве (Сарашевиче), Нектарии (Концевиче), Леонтие (Филипповиче) и иных.
6. О блаженном Августине.
7. Об исповедничестве.
8. Об отце Германе Платинском.
9. Об отце Димитрии Дудко.
10. О Туринской Плащанице.
11. Православный взгляд на эволюцию.
Часть II. По широкой дороге отступничества.
1. Об иге инородцев и иноверцев.
2. О ложном учении протоиерея Сергия Булгакова.
3. О либеральном духовенстве – о Шмемане, Мейендорфе, Шаховском, Флоровском и иных.
4. О митрополите Виталии (Устинове).
5. О сергианстве.
6. О католицизме.
7. Об экуменизме.
8. Об эволюционизме.)
Часть I. На узком пути ко спасению.
7. Об исповедничестве.
+
Твоя статья пойдет в майско-июньский номер вместе с еще одной длинной и важной статьей о катакомбной Церкви, о которой на английском языке пока появилось очень мало. Анти-сергианские тексты 1927 года, которые мы также надеемся начать печатать, имеют совершенно современное звучание; как с греками и новым календарем, так и в Русской Церкви причины современных беспорядков относятся к двадцатым годам, и уже тогда они были выяснены.
Истинно, да дарует Господь мир Своей Церкви! Но судя по темпам современного отступничества, в ближайшем будущем нам придется много сражаться. Да поможет нам Господь.
(Из письма отцу Михаилу Эзкоулу 26.05/8.06.70 г.)
+
Начнем новую тему: "Документы катакомбной Церкви", поскольку в Америке, кажется, почти ничего не известно об этом.
Епископ Феодосий из Ситки, к нашему великому разочарованию, полностью пропитался советским духом. Он сообщил, что в С.С.С.Р. нашел "улыбающиеся счастливые лица"; если некоторые там жалуются на правительство, так и американцы тоже ведь жалуются! Конечно, он ничего не говорит о лагерях, преследованиях, катакомбной Церкви, Борисе Талантове, 10 000 церквей, закрытых в последние десять лет.
(Из письма Даниилу Олсону 5/18.08.70 г.)
+
В нашем новом номере "Православного Слова" мы начинаем серию статей о катакомбной Церкви в С.С.С.Р. – возможно, предупреждение всем нам о том, что грядет даже в Америке.
(Из письма Даниилу Олсону 14/27.08.70 г.)
+
Разве ты не понимаешь серьезности нашего твердого убеждения, что соглашение Митрополии [Американской Православной Церкви] с Москвой – это предательство Православной Церкви и верующих как в С.С.С.Р., так и за его пределами? Известно ли тебе, каких пропагандистских успехов уже добилась московская Церковь и советское правительство благодаря автокефалии? (Например, благодаря опубликованным заявлениям епископа Ситки, что является чисто советской пропагандой.) Знаешь ли ты всю историю катакомбной Церкви с 1927 года до нынешних дней и ее преследования спецслужбами Советов по указке московских иерархов? Ваша Митрополия сейчас поддерживает эти преследования тем, что поддерживает Патриархат, а когда ваши епископы появляются в Советском Союзе в качестве почетных гостей Патриархата, то этим публично попирается вера каждого подпольного христианина. Одним словом, разве ты не видишь, что мы противники вашей автокефалии и публично протестуем, потому что не можем сдержать глубокую сердечную скорбь?
(Из письма отцу Владимиру Брайдивею ?.08.70 г.)
+
Часть номера занята двумя очень волнующими рассказами о катакомбной Церкви в С.С.С.Р., автор которых провел пять лет в Соловецком концлагере. Я думаю, что большинство православных имеет очень смутное представление обо всем, что связано с катакомбной Церковью, и, с Божией помощью, мы постараемся исправить это посредством целой серии статей, так как, в основном, тема эта совершенно ясная, и можно ее даже назвать "Сергианство против Православия". Заявления несергианских иерархов в 1927 году были вполне ясными и могут послужить основой для дальнейшего обсуждения этого вопроса. Единственное изменение в ситуации с 1935 года в том, что мы больше не знаем имени главы катакомбной Церкви и даже того, есть ли вообще у неё глава, но существование катакомбной Церкви удостоверяется в самих советских источниках.
(Из письма отцу Михаилу Эзкоулу 30.08/12.09.70 г.)
+
Истинно, нелегок в наши дни путь Православия, и мы все больше начинаем обращаться ко временам мученичества. В нашем новом номере две статьи о катакомбной Церкви в России, и все более становится очевидной аналогия с нашей ситуацией. Мы начинаем собирать высказывания Митрополии о ситуации в С.С.С.Р. сегодня ("положение там меняется, церкви полные, счастливые люди" и т.д.), и ее прислуживание коммунистам становится слишком очевидным – и это в то время, когда существует множество документов, описывающих реальную ситуацию там, от некоторых из них просто кровь в жилах леденеет, таких как "Мои показания" Анатолия Марченко, книга, которую только что прочитал Глеб, о диавольских пытках, которые он совсем недавно пережил (за вывоз книги за границу его снова поместили в концлагерь), где он отмечает, что обращение с ним еще более ужесточается, если только это возможно! Писатель А. Кузнецов (бежавший недавно) пишет: "Невозможно одновременно быть советским гражданином и порядочным человеком", и Марченко пишет, как он, когда был на свободе, не мог смотреть на счастливых преуспевающих людей, зная, что они должны были продать свои души (а часто помогать мучить других), чтобы достичь своего положения. Но епископ Феодосий Аляскинский говорит, что был удивлен видом веселых, довольных всем людей…
Мне представляется, что сегодня Господь дал православным людям два великих дара: в мире Советов трудный дар страдания, который, милостью Божией, возможно, приведет к спасению России, а в свободном мире дар свободы – говорить то, что происходит, высказывать истину и свидетельствовать о ней. Как плохо используется нами этот дар – и как скоро, может быть, он будет отобран от нас. Пока брезжит свет, мы должны говорить.
Молись о нас, а также за архиепископа Леонтия Чилийского и его паству – там вот-вот установится марксистское правительство, и их ждет неопределенное будущее. Архиепископ Леонтий уже сидел в тюрьме в С.С.С.Р., и ему хорошо известно, какое нынче время.
(Из письма Даниилу Олсону 4/17.09.70 г.)
+
Митрополия бежит прямо в объятия Москвы, которая постоянно соревнуется с Константинополем по части того, кто больше сделает заявлений и совершит поступков, совершенно неправославных, рассчитанных на публику, и отец Мейендорф заявляет, что все, кто не являются союзниками Афинагора (полагаю, ты понимаешь, что он еретик?), не принадлежат к Православной Церкви.
И несмотря на свидетельства тех смелых людей в Патриархате в С.С.С.Р., которые открыто называют своих иерархов предателями Православия, если не сказать больше. Ваши лучшие люди становятся такими апологетами, например, ваш собственный епископ Феодосий с его замечаниями: "Жизнь не нелегкая, люди не несчастные… Мы должны пересмотреть свои представления о жизни в Советском Союзе", и т.д. Такие замечания можно извинить только по причине абсолютного незнания о лагерях и пытках на фоне этих "не несчастных людей", о последних свидетельствах, таких как в книге А. Марченко ("Мои показания"), статьях и на пресс-конференциях А. Кузнецова и т.д., и т.д., что обращение в тюрьме, пожалуй, становится хуже, что единственные "счастливые" люди – это те, кто избежал концлагерей благодаря своему лицемерию и (часто) своей готовности мучить других, что "невозможно одновременно быть советским гражданином и порядочным человеком" (это говорят люди, которые жили советской жизнью). Даже епископ Феодосий в невежестве своем становится апологетом жестокой советской системы, но он буквально вынужден делать это, чтобы защитить собственную позицию. Нет, вы не "относитесь легко к коммунизму", но, без всякого сомнения, вы оказались обмануты искуснейшими политиками советского Патриархата.
Я надеюсь, ты внимательно прочитаешь наше новое "Православное Слово", где есть две статьи о катакомбной Церкви. Тогда ты увидишь, что не только мы в свободном мире, но также и те там (заслужившие право на свое суждение муками, пережитыми ими за Христа и веру) не принимают московских сергиан. И, возможно, тогда ты начнешь понимать, что наше бескомпромиссное отрицание согласия Митрополии с Москвой не имеет ничего общего с теоретическими концепциями "каноничности", а являются частью самой жизненной основы нашего Православия; это соглашение не антиканоническое – оно является предательством Русской Церкви и её новомучеников. Ты не можешь представить себе, какую глубокую скорбь вызвала у нас "автокефалия". И если сейчас представители Митрополии станут отрицать существование катакомбной Церкви (предполагаем, что будут, ибо такова "линия" Москвы – на защиту современных документов и информации в советской прессе), то это будет только еще одним подтверждением того инстинктивного "защитного механизма", который заставляет Митрополию горячо защищать сергианство со всей его пропагандистской линией. И если бы даже нельзя было найти ни единого катакомбного христианина, это бы не изменило истину о катакомбной позиции в 1927 году, подтвержденную многочисленными документами, а также не сделало бы сергианство истинным или православным.
Митрополия выбрала свой путь – так какое же розовое-розовое представление о Христианстве должно быть у тебя, раз ты пытаешься нас сейчас заставить пойти на примирение? Православие все-таки серьезнее!
И что бы ты не говорил об "определенных кругах" Синода, могу тебя уверить, что наши епископы и наши священники и самые искренние верующие думают так же, как мы. Конечно, думает так епископ Нектарий, как бы вежливо он ни объяснялся по телефону; так же, и чрезвычайно твердо, думал архиепископ Иоанн (Максимович), а что касается отца Герасима – тот факт, что он оставался в союзе с Митрополией, хотя считал себя священником Синода, не должен вводить тебя в заблуждение насчет него. Его прошлые заявления не оставляют никакого сомнения в том, на чьей стороне он бы был сегодня, а его переписка, большую часть которой мы видели, содержит некоторые выражения насчет Митрополии и её священников (поименно) настолько крепкие, что лучше не будем их печатать.
Что же, по-твоему, мы должны делать, когда совесть подсказывает нам, что Церковь была предана? Хранить молчание – когда мы свободны (на – Бог знает, какой еще срок!) и можем говорить то, что считаем правильным? Святой Марк Эфесский не молчал, хотя его и называли возмутителем спокойствия; святой Максим Исповедник не стал бы держать при себе свое мнение, хотя оно и могло бы "смутить" верующих: вся история Церкви призывает нас кричать в полный голос, когда в Церкви ошибаются.
Если ты и огромное большинство даже священников Митрополии действительно знаете историю Русской Церкви за последние сорок три года, то вы должны знать, что акт митрополита Сергия был в 1927 году осужден многими епископами в С.С.С.Р. как развязывающий "ново-обновленческий раскол", что епископы те были арестованы и/или убиты, потому что они были в оппозиции Сергию, и что поэтому в невежестве своем вы не только принимаете "легализацию" от ново-обновленческого раскольнического органа, но и действуете полностью в соответствии с советской "новой церковной политикой", цель которой в том, чтобы использовать Церковь для саморазрушения, после того как она принесет максимальную пользу самому советскому правительству.
(Из письма отцу Давиду Блэку 30.10/12.11.70 г.)
+
Пока что мы должны жить при существующей ситуации и выбирать, общаться с Москвой или нет, и поэтому должны каким-то образом проникнуть в суть этого вопроса и принимать решение на этой основе. Очень большую помощь в этом окажут документы "катакомбной Церкви", которые сейчас печатаются, потому что в них епископы, бывшие при зарождении "сергианства", приводят свои суждения о том, что было тогда центральным вопросом дня, и большинство тех, кто выступили против Сергия, сделали это, потому что верили, что он поставил себя вне Церкви, и они должны были выступить против, чтобы самим остаться в Церкви.
Как раз на днях я читал интересный комментарий об иконоборческом кризисе VII–VIII веков. До 7-го Вселенского Собора у Православной Церкви не было никакого ясного "учения об иконах", и поэтому можно было оспаривать, что иконоборцы вообще являются еретиками, и шел спор по второстепенному вопросу об "обряде" или "практике". Тем не менее, Церковь (в лице своих ревнителей, видных иконопочитателей) чувствовала, что она борется с ересью, с чем-то, разрушающим саму Церковь, и после того как ревнители её пострадали и умерли за свое православное понимание, а её богословы, наконец, сумели ясно изложить правило, которое она уже чувствовала сердцем, тогда дело Православия восторжествовало на 7-ом Вселенском Соборе, и иконоборцы объявлены еретиками.
Я подозреваю, что то же самое, только гораздо более обширное и сложное, происходит сейчас, что те, кто чувствует Православие (живя его благодатной жизнью и будучи воспитанным в его духовных ценностях – житиях святых, писаниях древних Отцов Церкви и так далее – и постоянно к ним обращаясь), вместе борются против врага, ереси, которая пока что еще не была полностью определена или объявлена. Можно определить её отдельные аспекты или проявления (хилиазм, социальное благовестие, обновленчество, экуменизм) и бороться с ними, но борьба пока что, в основном, инстинктивная, и те, кто всем сердцем не чувствует Православия, действительно не знают, о чем вы толкуете, и они не могут понять, как можно волноваться по поводу того, что ни один Собор пока не определил как ересь. В свидетельствах катакомбных епископов, относящихся к концу 1920-х годов, снова и снова читаешь, как сотрудники Г.П.У. прежде всего спрашивали их, были ли они за или против Сергия, и, если они были против, то сотрудники им указывали, что Сергий "не нарушил никаких догматов или канонов"! Таким образом, или атеисты-палачи "защищают Церковь", или же происходит что-то ужасно неправильное, и Церкви противостоит исключительно опасный враг. Как оказывается, однако, есть несколько догматических и канонических точек зрения, по которым Сергий ошибался, но прежде всего православная душа чувствовала, что он был неправ.
Итак, первая часть брани сводится к представлению основ Православия и воспитанию людей в подлинно православном духе, и тут превыше всего пример тех, кто жил в Православии – Божиих святых и исповедников. Поэтому в наше время самым важным является не общее и абстрактное знание православной истории, догматов, канонов и так далее (Свято-Сергиевская и Свято-Владимирская семинарии выпускают многих, довольно хорошо все это знающих, но они не становятся защитниками Православия, что именно требуется), а скорее примеры, которые дало наше время, особенно русских новомучеников и исповедников. Мирянин Борис Талантов в С.С.С.Р. открыто назвал Никодима [Ротова] предателем Церкви, лжецом и агентом мирового анти-Христианства, за что (а также за другие высказывания) был Советами брошен в тюрьму; митрополит Никодим на Западе говорит, что в тюрьме он за "антиправительственную деятельность". 4 января этого года Борис Талантов умер в тюрьме, несомненно, став жертвой Никодима (в числе других).
Думаю, пока сказал достаточно! Наши "Катакомбные Документы" и "Новомученики", несомненно, дадут более ясную картину, когда мы переведем и представим больше материала из них. В нашем новом номере будет о митрополите Иосифе – настоящем ревнителе Церкви! Интересно, он, как и другие, утверждал, что Сергий сделал нечто "худшее, чем ересь", что он убил Церковь изнутри.
(Из письма Даниилу Олсону 25.03/7.04.71 г.)
+
Новомучеников можно представить, но не как попало, а согласно определенному плану. Тома Польского – это первый сборник материалов, отправной пункт для представления новомучеников.
Итак, то, что мы делаем, – это систематический подход ко всему, вплоть до списка всех новомучеников, упомянутых у Польского и повсюду. (Как ты понимаешь, первая часть этой системы – свидетельства катакомбной Церкви.) Но уже для этого требуются и руки, и головы. А пока что 90% нашего труда руками и головой посвящено чисто физической проблеме печатания (а также рубке дров и так далее), а наши переводы и интеллектуальная работа проводятся урывками между часами за печатным станком. (Это не жалоба – возможно, это наше спасение!) Поэтому наша работа над "Новомучениками" проходит мучительно медленно, но план есть, и есть изрядное количество материала.
(Из письма Свято-Преображенской братии 13/26.08.71 г.)
+
Слава Богу, мы выживаем, хотя много разных приключений и испытаний. В понедельник сломался грузовик (топливный насос), сейчас он в Коттонвуде, куда пошел за счет А.А.А. Надеюсь сегодня утром я как-нибудь доберусь туда, чтобы его забрать.
Но как близок Бог! Когда я сидел в нашем грузовике, ожидая другой грузовик (для буксира), прочитал дневную почту, а в ней были удивительные катакомбные документы, которые упоминаются на 3-ей странице этого номера, подобных которым не было с 1927-29 годов. На следующий день после их получения мы напечатали эту страницу – как будто бы мы их и дожидались!
(Из письма Лаврентию Кэмпбеллу 13/26.04.72 г.)
+
Высшие круги безразличны к "воинствующему" Православию, которого мы хотим. Иногда нам приходит в голову, что в действительности мы все, кто ведет брань, "дурачки", безнадежно проигрывающие противнику в численности, мы шагаем в бой, полностью сознавая, что нас уничтожат – если не с фронта, то с тыла, что еще хуже. Но, слава Богу, давайте сражаться, пока еще не наступила ночь и у нас еще есть шанс; истинно, не за земное царство мы сражаемся, и, если должны будем остановиться ради "политики", мы не многого достигнем в своей брани. Нас очень вдохновили новые "катакомбные" документы, которые мы начнем печатать на следующей неделе, что, возможно, даст лучшее до сих пор представление об истинной православной жизни в С.С.С.Р., с язвительными замечаниями об использовании "послушания" и "смирения" в политических целях. Это оружие используется не только в С.С.С.Р.!
(Из письма отцу Никите Палассису 12/25.06.72 г.)
+
Честно говоря, будущее представляется таким мрачным, что приходится только удивляться, что мы все еще имеем свободу высказываний (насколько долго?). Очевидно, все, что можно сказать, нужно говорить скорее. И самым ярким пятном во всей картине являются новомученики и катакомбная Церковь – в конце концов, здесь не нужно продавать душу!
(Из письма отцу Никите Палассису, Всех Святых 72 г.)
+
Если ты хочешь знать "принцип", по которому действовал владыка Нектарий (а также другие люди, практикующие живое Православие) и который вдохновляет даже и нас, недостойных, просто продолжать свой труд в исключительно трудной и неблагоприятной духовной обстановке, — то это "принцип" катакомбности, тайного окормления тех ростков истинного Православия, которые не поощряются в официальных православных кругах.
(Из письма Даниилу Олсону 25.10/7.11.73 г.)
+
Церковная ситуация становится очень плохой. В Сан-Франциско несколько приходов вдруг оказываются пустыми, так как старые священники умирают, а молодых, способных их заместить, нет; и сомнительно, если более чем немногие, понимают, в чем причина – в том, что Православие слишком долго принималось "как само собою разумеющееся", а оно не сохраняется "автоматически"! Но все это только приуготовляет нас к катакомбным временам, когда наши возможности будут, вероятно, больше, чем когда-нибудь. Мы не можем видеть будущее, но знай, что, если ты любишь Господа и Его Православную Церковь и своих собратий, то Господь сможет тебя использовать и сделает это. Только не теряй связи со своими православными соратниками (они действительно есть). Блаженный архиепископ Иоанн [Максимович] с нами.
(Из письма Люку Уолмсли 24.06/7.07.74 г.)
+
Вопросы, связанные с Церковью, сегодня не такие простые, какими они были раньше, по крайней мере, в удобной для рассмотрения исторической перспективе, а впереди лежит много подводных камней. Главный ключ ко всей церковной ситуации лежит, кажется, именно в сергианстве, которое сейчас, когда катакомбная Церковь в России начинает снова проявляться и ощущаться, станет гораздо более острой темой, чем когда-либо раньше. Суть сергианства связана с общей проблемой всех современных Православных Церквей – потерей вкуса Православия, отношением к Церкви, как к чему-то само собою разумеющемуся, подменой Тела Христова "организацией", представлением о благодати и таинствах, как о чем-то "автоматическом". Логика и разумность поведения не помогут нам преодолеть эти камни – потребуется много страданий и испытаний, а это понятно не многим.
(Из письма Алексею Янгу 18.02/3.03.75 г.)
+
Н. Струве в парижском "Вестнике" подверг безжалостным нападкам наше Братство за нашу статью (которую владыка Аверкий напечатал на русском языке) о Солженицыне и катакомбной Церкви. Мы рады, что они, по крайней мере, читают то, что говорим мы, "фанатики"!
(Из письма Алексею Янгу 3/16.01.76 г.)
+
История 20-го века уже показала нам, что мы не можем ожидать слишком многого от "церковной организации" – там, даже кроме ересей, слишком силен стал мирской дух. Архиепископ Аверкий, а также наш собственный епископ Нектарий предупреждали нас, что надо подготовиться к грядущим катакомбным временам, когда "церковная организация" может даже лишиться милости Божией, и останутся только изолированные группы верующих. Советская Россия уже дает нам пример того, что может ожидать нас – только еще худшее, ибо времена лучше не становятся.
(Из письма д-ру Каломиросу 21.01/3.02.76 г.)
+
Мы сами в отношении конфессий стоим на позиции архиепископа Аверкия, который, однако, основывал свою позицию не столько на положениях и канонах, сколько на понимании духовной сущности отступничества "канонических юрисдикций"; разрыв нашей Церкви и катакомбной Церкви с Сергием в 1927 году тоже был, главным образом, не из-за догматов и канонов, а скорее из-за более тонкого вопроса, который катакомбные иерархи чаще всего выражают как потерю "свободы" (т.е. внутренней свободы).
(Из письма отцу Панагиотесу 30.06/13.07.76 г.)
+
Между прочим, что касается Москвы, тебе следовало бы знать, что причина разрыва 1927 года была не по одному из тех соображений, о которых ты упоминаешь, а дело более тонкое. "Сергианство" в 1927 году не было вопросом экуменизма, модернизма, нового календарного стиля, принятия неправославных таинств, нарушения канонов или проповедование новых догматов, и это также не было, конечно, вопросом только политическим. Что же тогда остается? Нечто, что определить очень трудно и что катакомбные иерархи в 1927 году в своих посланиях обычно называли "потерей внутренней свободы". (Можно с уверенностью сказать, что в последние годы в ситуации возникли и новые факторы.) Перед таким тонким искушением решающим фактором является именно ощущение духовной стороны явлений, а не просто каноническая или догматическая "правильность".
(Из письма отцу Никите Палассису 16/29.07.76 г.)
+
Патриарх Московский и ведущие епископы открыто проповедуют коммунизм (и в политическом, и в религиозном смысле) и нагло лгут миру о "свободе религии" в России. Мы знаем, что большинство из них делают так под принуждением и поэтому не слишком строго их судим. Мы (в Русской Зарубежной Церкви) имеем собственных епископов и не поддерживаем союз с московской патриархией, оставляя окончательное суждение о ней будущему Собору епископов в свободной России (мы молимся, чтобы когда-нибудь она стала такой). Но священники и миряне московской патриархии в самой России громко протестуют сегодня против анти-Христианских деяний их епископов, а некоторые даже заявляют, что Церковь там управляется коммунистическими агентами в епископских рясах. В то же время существует катакомбная Церковь, которая в течение 50 лет не имеет связи с патриархией и безжалостно преследуется советским правительством (мы опубликовали много материалов об этих новомучениках в "Православном Слове"). Опять же – печальное состояние разделения и отчуждения. Как же мы можем сохранить нейтралитет, если только не занять трусливую позицию "нейтралитета", такую привычную в наши дни.
Мученики и исповедники в России пишут нам, что их главная надежда сейчас – это громкий протест свободных людей против их гонителей. Лично я чувствовал бы себя предателем моих братьев во Христе там, если бы не использовал данную мне возможность говорить о них правду, но, делая это, мне придется выступить против лжи их епископов, которые даже сейчас говорят, что "в С.С.С.Р. нет преследования религии, страдают только политические преступники". Я ни в коей мере не ощущаю, что грешу против завета любить братьев своих, делая это. Наоборот, мое молчание было бы предательством любви и только помогло бы намеренно кампании представителей московской Церкви оказать влияние на Православные Церкви свободного мира и заставить их замолчать.
(Из письма м-ру Стамосу, Вербное воскресенье, 78 г.)
+
Мы чувствуем, как знамения времени все более и более указывают на приближение "катакомбного" существования в какой бы то ни было форме, и, чем больше мы сможем к нему подготовиться, тем лучше.
Я думаю, ты будешь без колебаний проводить воскресные службы в собственном здании, пусть даже оно будет временное или недостроенное; возможно, это будет даже на пользу посетителям – поучаствовать в твоих трудах по обустройству.
Возможно, в своем новом месте ты пройдешь через многие испытания и трудности, диавол полностью выместит на тебе зависть. Да укрепит тебя Христос, Господь наш, чтобы ты все вынес с мужеством. Мы смотрим на каждый такой монастырь или общину как на часть будущей сокрытой "сети" борцов за Истинное Православие; возможно, в те времена (если они действительно будут такими опасными, какими кажутся из нашего времени), вопрос "юрисдикции" отступит на второй план.
(Из письма отцу Хризостому 19.05/1.06.78 г.)
+
Что касается катакомбной Церкви в России, то она, конечно, существует, и о ней в последние годы в русскоязычной прессе было опубликовано вполне достаточно материалов (свидетельства очевидцев). Главный её епископ, насколько нам известно, митрополит Феодосий (конечно, не то, что митрополит П.Ц.А.), который в 1970 году, когда был избран нынешний патриарх Пимен, напечатал заявление, ходившее по рукам в Москве и Ленинграде.
(Из письма Анне 7/20.03.79 г.)
+
Весь вопрос с Московской Патриархией, думаю, является немного более сложным и тонким, чем твое изложение его (или Патриархия, или катакомбная Церковь). Мы в "Православном Слове" будем печатать некоторые документы катакомбной Церкви и о ней, которые, я надеюсь, немного прояснят этот вопрос. Мы сами усердно молимся на литургии за митрополита Феодосия (полагая, что он все еще жив), но я могу понять, почему наши епископы не собираются делать никакого официального заявления об этом. Возможна также ложная идеализация катакомбной Церкви; у них тоже есть свои слабости, и решение их проблем едва ли возможно до падения коммунистического режима и упорядочения положения Русской Церкви.
(Из письма Михаилу 5/18.08.80 г.)
+
Думаю, в целом вопрос с Московской Патриархией гораздо тоньше и сложнее, чем вы, кажется, думаете. Когда вы цитируете нашу собственную статью о "катакомбной тихоновской Церкви", я не нахожу никакого противоречия: в прежней статье мы утверждали только, что "если в России не будет восстановлена нормальная православная церковная жизнь, то Московская Патриархия в конце концов увянет и погибнет в отступничестве, а простодушные люди, которые пошли за ней, вне всякого сомнения, окажутся вне Церкви Христовой". Я по-прежнему думаю, что это верно, но из этого не следует, что мы сегодня должны рассматривать Московскую Патриархию как лишенную благодати Господней (именно этот вопрос обсуждался в той самой статье), статья также не отрицает, что в России может быть восстановлена нормальная православная церковная жизнь, и, думаю, феномен отца Димитрия [Дудко] и других священников-исповедников в Московской Патриархии дает нам хорошее основание надеяться, что, в конце концов, так и будет (после падения коммунизма).
(Из письма Джорджу и Маргарет 28.12/10.01.81 г.)
+
Я думаю, что налаженность нашей жизни на Западе (в частности, отсутствие мучительного выбора, который иногда предстоит священникам в России) помогает быть "строго логичными", без понимания контекста церковной жизни в советской России в целом. Думаю, что в заявлении о церковной ситуации в "Катакомбном послании", напечатанном в том же самом нашем номере 96, сказано именно то, что следует сказать по этой теме; в нем изложена позиция нашей Русской Зарубежной Церкви: никакого союза с советской патриархией, но и никаких заявлений об "отсутствии благодати" и сочувствие к тем, у кого нет иной возможности церковной жизни.
(Из письма д-ру Джонстоуну 13/26.08.81 г.)