Чем выше поднималось свирепое солнце, тем меньше радости на наших лицах. Припекало сквозь футболку.
Гряды барханов, как назло, лежали поперек нашего азимута. И потому весь путь был нескончаемой серией спусков и подъемов.
Часа через полтора стало невыносимо жарко. Придерживая левой рукой горячий руль, и ухватив правой за такую же горячую раму, я тянул велосипед на очередной песчаный холм. Завхоз, то и дело останавливается, вытирал рукавом лоб и, пошатываясь, карабкался дальше. Я считал от подножья до вершины шаги… Пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один…
Уф! Не вершине, остановившись на несколько секунд, пристально смотрел вперед, но видел все ту же картину – вершины других поросших редким лесом холмов, которым несть числа. Прикинул: на километр – пять подъемов, до колодца их сто пятьдесят.
Когда завхоз снимал темные очки, чтобы протереть их от пыли, в его глазах метался страх, навеянный необозримым пространством. Вероятно, в моих то же самое. Нам, горожанам, знакомы страх высоты, скорости, темноты. Но никому и в голову не приходило, что может испугать ощущение бесконечности окружающего пространства.
…Лева опустился на песок, словно хотел ввинтиться в него, как штопор в пробку. Затем повалился на спину и раскинул руки. Группа встала:
Доктор, бросив на песок велосипед, на ходу стянула перчатки, метнулась к завхозу, склонившись над ним, оттянула веко, пощупала лоб, запястье…
– Скверные дела. Потерял сознание, мрачно сказала она и принялась отрывисто командовать:
– Двое в темпе ставят палатку! Один собирает хворост. Один отходит на двадцать шагов и вешает котел! Да быстрей же!
– Все слышали?.. Быстро устраиваем бивак! – повторил приказы доктора командор.
Интересно, наверно было наблюдать за нами со стороны – все кроме завхоза засуетились, словно встревоженные муравьи: командор торопливо, как пожарные разматывают рукав брандспойта, раскатывал на песке палатку. Оператор вытряхивал из чехольчика штыри. Механик карабкался по склону холма за хворостом, а я натягивал тросик на месте будущего костра.
Доктор дала завхозу понюхать что-то из пузырька, задрала, обнажив не его теле густую растительность, футболку, пощупала лоб.
— Тошнит?
— Да, проскрипел завхоз, – очнувшись.
— Смотри на мою руку! – начала сжимать пальцы в кулак и разжимать, – что видишь?
– Мура-ашки…
Доктор разжала веки завхоза, посмотрела на зрачки.
– Голова болит?
– Воздуха не хватает.
– Судороги?
– Ногу сводит. И руку, – бормотал завхоз, задыхаясь...
– Чувствуешь, как сжимаю руку?
– Боль…
– Вижу, палатка готова… Помогите его перенести. Положите на спину головой к выходу. Под ноги рюкзак, – раздавались четкие команды доктора, и всем немедленно отойти!
Виктория стащила с завхоза брюки и лонгслив, под затылок запихала сумку-банан, начала обмахивать его раскрасневшееся лицо, засунула в рот трубочку кэмелбэка. Что-то накапала в кружку.
– Пей!
Затем суетливо подала из палатки футболку, и попросила вернувшегося с хворостом механика:
– Намочи!
– Голова-а… – скрипел завхоз.
Механик возвратил мокрую футболку, игриво спросил:
– Доктор, – больной жить будет?
– Тебя пел-р-леживу, – зловеще прокряхтел в ответ завхоз.
– Молчи, закрой глаза, отдыхай, ни о чем не думай, – приказала новоявленному пророку доктор. А сама, тем временем, искала что-то, погружая пальцы в сыпучий песок.
– Что ищешь, Вика? – спросил механик.
– Крышечку от флакона.
– Металлическая?
Доктор с недоумением глянула на Жеху, а он достал из сумки предмет, напоминающий оранжевую авторучку, поводил над песком. Пискнуло, загорелась лампочка. Механик засунул в песок два пальца и извлек крышечку.
– Что это у тебя? – почему-то с беспокойством спросил оператор.
– Гарик.
– Какой еще Гарик? Кто такой?! – недоумевая, продолжал допытывался оператор.
– Миниатюрный металлодетектор. Изготовитель – компания «Геррет». Вот и прозвали «гариком», кряхтя разъяснил из палатки завхоз.
– Зачем тебе металлодетектор? – не унимался оператор...
– Ну, ты даешь! Я ж с винтиками-гаечками дело имею. Они часто падают. А «гариком» поводил и поднял .
Объяснение удовлетворило оператора.
– Кепки и майки снимать только в тени, – продолжала раздавать приказы доктор. – Завхозу обед – в палатку.
А завхоз уже достал планшет и водил по экрану пальцем.
– Знаете ли вы, у какого зверя самые сильные зубы? – спросил он.
– Больной, отдыхать! – скомандовала доктор.
– Вот проинформирую и отдохну. – Принялся читать вслух: – Гиена – крупный ночной хищник, величиной с большую собаку. Длина тела больше метра. Хвост тридцать сантиметров. – Питаются тушами павших верблюдов. Природа наделила гиен сильными челюстями потому, что они падальщики. Укус гиены почти в два раза сильнее, чем у льва. Легко перекусывает трубчатые кости верблюдов. Хрустит ими, как сейчас механик – компашками. Большую собаку убивает одним укусом. Сильные челюсти гиене нужны для того, чтобы добраться до костного мозга.
– Здесь тоже водятся? – невозмутимо спросил механик, жуя.
– Да. – ответил завхоз и принялся читать дальше. – На присутствие гиен указывают логова с кучами костей крупных животных неподалеку, а также вот такие следы, – он повернул нам экран, – А по ночам надтреснутый вой, напоминающий хихиканье. Послушайте! Не смотря на жару, он зябко поежился.
Звук, из динамика планшета, был действительно какой-то надтреснутый и до жути напоминал хихиканье.
– Только что видел такую нору, когда ходил хворост собирать, – напугал всех механик своим наблюдением. – А рядом целая куча костей. И следы эти вокруг.
– А велосипеды литовские там не валялись? – спросил оператор.
Сначала подумал, что он по-черному юморит. Но его лицо было совершенно серьезным.
– Не. Велосипедов не видел, – ответил механик, и спросил: – А что, гиены и на людей нападают?
– Даже на здоровых мужиков. Чтобы заманить человека, гиена может имитировать детский смех.
– Бр-р-р! – вырвалось у механика.
Но по-настоящему трясло от страха, не механика, а самого завхоза, который все это читал на экране планшета. Он добавил порцию жути:
– В Интернете пишут, что в районе урочища Юлим-Туза, куда мы едем, гиены расплодились в огромном количестве.
Знаниями о гиенах решил поделиться и оператор:
– Недавно мне на глаза попала интересная статья британского зоолога и путешественника. Оказывается, гиена не боится света или огня. Наоборот, огонь вызывает у нее особую ярость и провоцирует на нападение. Бывает достаточно зажженной спички, луча фонарика или факела, чтобы гиены набросились на путника.
Завхоз на какое-то время потерял дар речи. А мне, признаться, от сообщения оператора тоже стало не по себе. Сказанное ведь касалось и меня. Надиктовывать дневник стремился в одиночестве подальше от посторонних ушей – такая уж сложилась привычка. И надтреснутое хихиканье слышать уже доводилась. Зверь, который способен легко перекусить трубчатую кость верблюда, мог броситься на меня из темноты в любой момент.
Вспомнив о фальшфейерах, подумал, что нам бы еще и гранаты шумовые. Жаль, не догадались!
(Чтобы ознакомиться с другими главами романа "Динары пятого халифа" перейдите по ссылке "Другие произведения автора Владимир Кожевников").