XXVI. МЕДНАЯ ЛИХОРАДКА
1
Мёртвые корабли, выведенные из состава ВМФ, оставленные у причалов родных гаваней Лиепаи, чем-то напоминают трупы брошенных на поле боя солдат, но иногда они – гружёные стрелянными латунными гильзами и списанными бронзовыми винтами судов ВМФ исчезают из портов за одну ночь. А потом «телепортировавшись» появляются, неожиданно, где-нибудь в портах Германии или Нидерландов. Но это потом, а сначала и сегодня бандиты – они же бизнесмены, занятые в сфере реализации цветных металлов, открывают двери кабинетов командиров очень многих соединений ногами и, не стесняясь, заносят «благодетелям» странные, но такие знакомые нам с некоторых пор коробки из-под Xerox. После чего в неизвестном направлении отплывают не только винты и гильзы, но и вполне ещё боеспособные корабли.
Лодки 629, 641, 613 проектов списанные «по старости» или «ненужности» находили свой последний причал в Военном канале, как раз напротив судоремонтного завода СРЗ-29, где в перспективе их планировали разделывать на металлолом, но далеко не всем из них суждено было «дожить» до этого счастливого дня в «добром здравии». Половина советского «наследия» как минимум утонет «там, где их оставят оккупанты», некоторые уйдут на дно даже с человеческими жертвами. А всё потому, что новую Латвию охватила медная лихорадка. И эта маленькая, но очень «гордая» страна, не добывающая ни одного грамма медной руды, очень скоро станет лидером Европейского сообщества по реализации цветных металлов. «Медоносы» везде. Всё продаётся и покупается, даже секс стал теперь в Латвии легальным, и не только он.
Ни с того ни с сего во всех гостиницах, ресторанах, кафе и магазинах обслуживающий персонал, состоявший теперь только из представителей титульной нации, вспомнил русский язык.
— Всё просто! — рассуждает старший мичман Ковбасюк. — У кого сегодня деньги? У нас – военных! Да ещё у наших российских бандитов, резко зачастивших в Латвию налаживать «бизнес-контакты».
— Это не бандиты, Григорий Александрович! — поправляет его другой «аксакал» Б-177 – старший мичман Шершенков. — Эти ребята теперь именуются «новыми русскими». Посуди сам, разве могут простые бандиты пить чай с комбригом почти каждый божий день и заходить к нему в гости «без звонка»?
— А в малиновых пиджаках кто? — уточняет Ковбасюк.
— А это, брат, «бритоголовые». Вот они ещё бандиты, но, думаю, это не надолго.
— Думаешь, перебьют всех?! — удивляется Ковбасюк.
— Нет! Скорее всего, они тоже скоро станут «бизнесменами», если, конечно выживут…
2
Дербенёв готовился заступить на дежурство по соединению и, рассматривая офицерский кортик, рассуждал: «Дежурным по «умирающей» дивизии теперь быть непросто, не проходит ни одного дня, чтобы со списанных лодок не «выковыривали» «медоносов».
До недавнего времени, пока число незаконно проникающих на территорию части людей не превышало десяти человек и ущерб, наносимый демонтажем цветных металлов, не достигал катастрофических размеров, с этим явлением можно было как-то бороться. Но с некоторых пор «медоносы» стали вооружаться боевым оружием, приобретение которого для отдельных категорий граждан Латвии стало свободным, а лодки, с которых безбожно спиливали и снимали всё подряд стали тонуть. Получив в собственный карман сто-двести лат за ночь, медоносы наносили ущерб размером в несколько сот тысяч американских долларов.
Среди «простых» ворюг и грабителей, собиравшихся в воровские шайки каждую ночь, всё чаще стали появляться рецидивисты. Беглые и выпущенные из тюрем в республиках бывшего СССР, «ввиду прекращения действия советского уголовного законодательства», они теперь массово возвращались в родную Латвию. И как всему этому противостоять, вооружившись кортиком? Хорошо ещё караулы не разоружили, в особых случаях приходится поднимать их «по тревоге».
Чтобы хоть как-то усилить эффект присутствия Дербенёв решил взять на дежурство своего собачьего друга Ардала. Кобель немецкой овчарки вырос, прошёл специальное обучение в клубе служебных собак и всегда был готов с хозяином «хоть на край света». В экипаже пса любили все. Матросы просто баловали, подкармливая, чем повкуснее, а офицеры и мичманы хоть и относились к Ардалу чаще всего настороженно, всё равно считали его своим!
Плановый обход после окончания вечерней поверки личного состава Дербенёв решил начать с проверки караула. В ночной тишине хорошо освещаемой «Громштрассе», также хорошо были слышны шаги Дербенёва, Ардал шёл на поводке слева у ноги Александра.
Странный звук, похожий на звук сломанной ветки, заставил Дербенёва остановиться, Ардал насторожился и замер, устремив взгляд в сторону причального фронта. Ещё треск сломанной ветки, но теперь после щелчка послышался непонятный звон и осколки кирпича от ближайшей стены больно ударили по лицу. Дербенёв ухватился за левую щеку и понял, что по нему стреляют и скорее всего из пистолета. Ардал рвался вперёд, желая доказать свою готовность защитить хозяина.
— Фас! — приказал Дербенёв, спуская пса с поводка. — Стой, стрелять буду! — закричал Александр, но не нападавшим, а чтобы услышал часовой, стоявший на ближайшей вышке.
В кустах раздался треск веток, послышались шаги убегающих людей. Ещё немного, и рык, известный только Дербенёву, заставил Александра остановиться. Дербенёв достал кортик из ножен и побежал на звуки борьбы, впереди послышались ещё два выстрела, и потом всё стихло. Александру стало страшно.
— Караул в ружьё! — закричал он, пробираясь сквозь кусты.
За кустами Александр обнаружил своего любимца восседавшего на спине у неизвестного мужчины одетого в ватник. Ардал так сдавил своими челюстями шею стрелявшему бандиту, что тот только еле слышно сипел. В правой руке уголовник сжимал пистолет. По откинутому назад затвору можно было предположить, что патроны в нём закончились.
Дербенёв немного успокоился, но ноги в коленях предательски дрожали. Изъяв пистолет из рук незваного «гостя», Дербенёв дождался прибытия караула и сдал «медоноса» разводящему.
Опрос задержанного показал, что на одной из списанных подводных лодок ошвартованной у плавмастерской ПМ-68, сейчас находится несколько десятков человек, демонтирующих цветные металлы.
Даже прибытие к борту лодки караульного отделения с автоматами и полицейского «воронка» вызванного в часть Дербенёвым, изначально не способствовали добровольному выходу наверх медных лихоимцев. Только когда на лёгкий корпус лодки спустились электро-газосварщики со своей аппаратурой, готовые заварить все входные люки подводной лодки, заживо похоронив незваных гостей, наверх потянулись любители острых ощущений.
В ту ночь с лодки было выведено и задержано, с последующей передачей полиции Лиепаи ни много ни мало семьдесят шесть человек. «Воронок», не жалея бензина, ездил туда и обратно до самого утра.
Но печальным оказался не сам факт проникновения на военный объект посторонних лиц, а то, что за это проникновение дежурный по плавмастерской брал с каждого латыша по шесть долларов за вход, привлекая для сбора «билетов» матроса срочной службы, охранявшего корабль!
3
Пока Дербенёв ловил чужих медоносов по всему соединению, у него на корабле появились свои, доморощенные так сказать, умельцы. В результате чего Б-177 оказалась опять в центре событий. А как иначе можно расценивать тот факт, что с боевой лодки имеющей соответствующее оружие на борту, некто похищает одну из антенн ракетного комплекса. Дело пахнет уголовной ответственностью.
— Товарищ командир, у нас антенну управления ракетами по горизонту украли! — доклад старшего помощника не предвещал ничего хорошего. — Правда, не всю, а только её часть, добавил Кутумов.
— Есть ясность, кто к этому причастен? — не выказывая эмоций, поинтересовался Дербенёв.
— Вчера увольняли из Вооружённых сил очередную партию матросов. Наших там было четверо: химик, трюмный и два ракетчика…
— Кто сопровождал на поезд ракетчиков? — уточнил командир.
— Увольняемых было мало, поэтому, товарищ командир, я назначил одного сопровождающего, мичмана Юрченко.
— Он же сам ещё молод как зелень на долларовой купюре, — удивился Дербенёв.
— Виноват, товарищ командир, был не прав, — пояснил свои действия старпом. — Химика вернули, сейчас в казарме…
— Как вернули, он что, не уехал? — удивился полезной информации Дербенёв, а Юрченко куда смотрел, хотя…
— Всё очень просто, вместо поезда, идущего к дому, наш химик отправился к любимой девушке на ночлег. Там мы его и взяли «тёпленьким» с утра. Боец клянётся, что Сурену Хачикяну сбагрили антенну за двести сорок долларов.
— Кто об этом знает? — уточнил командир.
— Надеюсь, кроме нас никто, если сам Сурен комбригу не доложил, как обычно…
К одиннадцати часам «контора» армянского предпринимателя была в осаде как настоящая крепость. Три выхода из помещений заблокировали три пятёрки матросов, возглавляемые офицерами, имеющими при себе зачехлённые в брезент автоматы. Вокруг забора патрулировали ещё несколько человек с «линемётами», издали напоминающими ПЗРК или гранатомёт.
Ровно в одиннадцать в помещение приёмного пункта цветных металлов вошли командир Б-177, старший помощник командира и командир ракетной боевой части.
За небольшим ограждением, уткнувшись в чудо техники под названием персональный компьютер, сидела вульгарного вида девушка, по всей видимости, секретарь. Вяло прореагировав на появление непонятных дядь, с пустыми руками посетивших кладезь полудрагоценных и очень даже ценных металлов, девушка поинтересовалась причиной визита.
— Нам бы хозяина! — сообщил Дербенёв.
— А вот и он, — ответила секретарь, увидев, как в помещение вошёл Хачикян с тремя телохранителями.
—Чего вам? — недоброжелательно спросил хозяин скупки металлов.
— Нам бы заполучить обратно то, что вот этот молодой человек сдал вам вчера вечером с тремя своими подельниками по цене двести сорок долларов, — ответил Дербенёв, показывая в окно на матроса-химика выставленного «напоказ» специально для обозрения.
— Мне кажется, что молодые люди перепутали двери? — решил Хачикян, обращаясь к своим телохранителям, после чего те недвусмысленно потянулись под пиджаки, где оттопыривались точно не привязанные к кобурам огурцы.
— Не торопитесь, господа, — очень вежливо отреагировал Дербенёв. — Прежде чем неправильно действовать, отбросив наше предложение, советую внимательно посмотреть в окна вашей «конторы». Можно также выйти и обозреть, что делается вокруг забора, а уж потом принимать решение…
— Вам это дорого обойдётся! — эмоционально объявил Сурен и взял трубку телефона, собираясь кому-то звонить.
Старпом тут же вырвал шнур из аппарата, а Дербенёв продолжил беседу.
— Если через пять минут мы не выйдем из вашей «забегаловки», мои матросы войдут сюда без приглашения. Не думаю, что последствия этого визита для тебя, Сурен, будут благоприятными. Стоит ли рисковать?!
Когда офицеры забирали свою антенну, Хачикян причитал только о том, кто вернёт ему деньги?
— Не расстраивайся, Сурен, потерять сегодня несчастные двести сорок долларов лучше, чем завтра обрести пять лет за решёткой в свободной Латвии. О семье подумай, вы же теперь все как один – граждане Латвийской республики. Так какие могут быть сожаления?
К концу октября дежурным по соединению разрешили заступать на дежурство с табельным оружием, вместо кортика, а матросы и старшины дежурного подразделения назначаемого от воинской части получили возможность вооружаться автоматами в случае необходимости.