Музей КГБ. Я оказался в нём случайно. В девяностые годы, о которых спустя десятилетия, мы все узнали, что они были страшными, я работал на областном телевидении. И к нам в редакцию пришла женщина из фирмы «Виватон». Звали её Варвара Лидиевна Новак. Она рассказала про волшебное средство, которое помогает восстанавливать здоровье, а, при регулярном и правильном употреблении, вообще может обеспечить бессмертие.
Варвара Лидиевна просила сделать рекламу для препарата, обещала телевидению нашему «позолотить ручку» по самое плечо.
Мы запустили между выпусками популярных программ упоминания о «Виватоне». Но Варваре Лидиевне хотелось большего. Она предложила нам съездить в Москву и прямо там, в кузнице всяких новейших идей и технологий отснять на киноплёнку ролик о препарате «Виватон». Обещала оплатить внушительные командировочные, дорогу самолётом и уже «позолотить» нашей организации не только ручки но и ножки до выше колен.
И кто бы на такое не согласился?
На съёмки мы отправились с Кешей Черёмушкиным, нашим лучшим кинооператором. Ему удавалось снимать сюжеты в невозможных условиях. Например, ночью на киноплёнку снимать нельзя. А видеокамеры с лампочками были только у частной телекомпании «РИКА». У нас видеокамер не было вообще. Кеша не боялся выезжать на съёмки ночью, и на месте новых происшествий пристраивался рядом с оператором частной компании и снимал как раз в тот момент, когда тот включал свой аппарат. На видеокамере загоралась лампочка, освещала жертву насилия или разбитый автомобиль.
И в наших самых свежих новостях появлялся «забойный» сюжет, начинённый ещё и моим гениальным текстом.
А ещё Кеша был душой междусобойчиков. Армию он отслужил во флоте и мог приготовить закуску из любых съедобных материалов.
Как и положено настоящим журналистам, мы любили немного часто выпивать и много смеяться.
Поездка с Кешей обещала быть продуктивной и весёлой.
Москва такой город, что за один-два дня можно набраться впечатлений на всю жизнь.
И потом всю жизнь, вернувшись в обжитую свою глубинку, рассказывать о приключениях, в которые поверить было бы невозможно, случись они где-нибудь в Нижней Пышме или Козлобородске.
Но в Москве – там возможно всё!
В Москве Варвара Лидиевна познакомила нас с самим Дерябиным. С тем самым, который бездрожжевой хлеб, правильное питание и т.п.
Железная дверь в многоэтажке, небольшая квартирка. Прокловой на тот момент в квартире не было. Поговорили о том, о сём. Дерябин передал Ваваре Лидиевне полтонны своей свежей книги про здоровье.
Пользуясь случаем, я у гуру спросил, не угнетает ли его следование всяким своим же рекомендациям не есть ничего вкусного, отказывать себе в земных удовольствиях? На что бизнесмен ответил, что он уже ни в чём себя не ограничивает, потому что организм свой уже полностью восстановил и отрегулировал.
И сейчас ему можно есть даже гвозди, запивать их серной кислотой – всё пойдёт только на пользу.
После Дерябина мы поехали в Центр «Виватон». Нужно было отснять методику применения препарата. В процедуры входило растирание тела пациентов жиденьким «виватоном».
Девяностые годы – это был разгул свободы. Которую многие горячие головы истолковывали, как вседозволенность. Телеканал «Россия» показывал российские же фильмы, в которых девушки свободно разгуливали топлес, и это ещё был не предел. Верующие тогда не очень высовывались, оскорбляться было некому.
Мы с Кешей потребовали в Центре для рекламы голую девушку, которую в кадре должны были намазывать «Виватоном». Вышла некоторая заминка, но куда-то в кабинет к начальству ушла наша Варвара Лидиевна, наверное, пообещала позолотить все проблемные места и девушку нам нашли.
Я постарался успокоить нашу модель, что ролик будет тщательно монтироваться, и то, на что мы сейчас будем смотреть, в него не войдёт, в рекламе останется только самое безобидное.
Ну, я помню, как знаменитый режиссёр-актёр Матвеев снимал сцену в бане в своём фильме «Любить по-русски». Сакзал актрисе, что пусть снимает трусы и не стесняется, он всё это обрежет при монтаже и – обманул.
Ну, что ж. Мужчины все обманщики.
А режиссёры ещё и коварные.
Но я сотрудницу «Виватона» обманывать не собирался.
Меня и Кешу проводили в ячейку с кушеткой, отгороженную от остального пространства белоснежными ширмами.
Мы установили осветители, включили свет.
Пригласили модель.
Она наше пожелание снимать её голой восприняла буквально, но не побрилась. Тогда это ещё в моду не вошло.
Я сказал, что трусы можно было бы и надеть, но девушка сказала – да, ладно, и легла на кушетку. Я попросил её лечь всё-таки лицом вниз. Модель перевернулась на бок, приподнялась, опершись на локоть:
- Это у вас кинокамера?
- Да.
- А, можно будет у вас потом плёнку взять?.. – и девушка, качнув головой, свободной рукой отбросила назад прядь длинных своих волос.
Блондинка она была только сверху.
Пришла медсестра.
Стала наливать из пузырька в ладошку чудодейственный «Виватон» и растирать спину нашей модели. Запахло целебными травами.
Ни я, ни Кеша старались ничем не выдать своего естественного напряжения.
Дело шло к вечеру.
Но, какой же я журналист, если я, оказавшись в Москве, не сделаю для редакции репортажа с Красной площади?
- Кеша, - сказал я, - это тут рядом.
Я когда-то в Москве учился и Красную площадь знал с закрытыми глазами.
Репортаж – дело хорошее. Но у нас малочувствительная цветная плёнка, на улицах заметно темнеет.
Я посоветовал Кеше убрать из камеры фильтр, чтобы пропустить внутрь больше света. Будут цветовые искажения, но снимать можно.
После этого сел посреди площади, скрестив ноги по-казахски и начал свой репортаж.
Лихие девяностые, говорите?
Сейчас бы меня с моим оператором скрутили бы моментально и увезли в специальное помещение для выяснения и профилактики.
И неизвестно ещё, чем бы всё кончилось…
Там же, на Красной площади случилось у нас с Кешей удивительное знакомство с девушкой приятной внешности, которая пригласила нас в музей КГБ.
Я ходил по брусчатке, расспрашивал у прохожих, что они знают о Казахстане и о нашем кандидате в президенты Назарбаеве. Тогда он избирался то ли во второй, то ли уже в третий раз, но слава о мудром и прогрессивном правителе Казахстана уже тогда распространилась далеко за пределы республики.
О Назарбаеве говорили хорошие слова грузины, африканцы, туркмены и французы.
На Красной площади можно было встретить, кого угодно. И – вот эта девушка: - Вы из Казахстана? А, давайте я вам покажу наш музей КГБ!
Мы, дураки, собрали свои съёмочные пожитки и пошли.
Почему дураки?
Полтому что в Москве девушка с приятной внешностью могла завести доверчивых мужиков, куда угодно.
Их потом уже никогда и никто не находил.
Но мы, правда, попали в музей.
Девушка Капитолина проводила нас в него через подвал, потому что сам музей был на реставрации, и в него никого не пускали. А через подвал можно всех. Ну, конечно, кто знает Капитолину или Председателя КГБ СССР.
Да, это всё оказалось совсем неподалёку – в том самом Государственном историческом музее. Там были отдельные залы, куда простому смертному попасть невозможно. Залы музея КГБ.
Мы с Кешей осматривали экспонаты, этот мир будущего. У меня чуть искрила в голове мысль, что не только на удивительные технические достижения инженерной мысли мы с Кешей смотрим, но и вообще в последний раз на белый свет. На полках и стеллажах лежали такие прибамбасы, которые легендарному агенту 007 и не снились.
Я обо всех промолчу, так как до сих пор, хоть ничего страшного со мной не произошло, за свою жизнь беспокоюсь.
Расскажу об одном. Про него, наверное, можно. Вполне безобидная такая примочка…
Капа показала нам тонкий пластиковый резервуарчик, по виду напоминающий напалечник, пенис или презерватив. Ничего особенного. Валялся бы на земле – никто бы не поднял.
Но оказалось, что этот предмет – коварное приспособление, которое использовали наши разведчицы при работе там, за границей.
Ни для кого не секрет, что нет на белом свете морали выше, чем мораль советского человека. Даже легендарный Штирлиц никогда не шёл на контакты с фашистскими женщинами для того, чтобы раздобыть нужную информацию. Чего он только не придумывал, чтобы и Родине помочь, и не запятнать, не испачкать облик советского человека. Мы, например, знаем, польского Клосса, который никем не брезговал, не пропускал ни одной юбки.
А на агенте 007 вообще негде было метки ставить.
Но не все же такие гении, виртуозы разведки, как Штирлиц. А, если ты, к примеру, девушка, а тебя враг тащит в постель?.. Можно ему отказать раз, можно два…
Но тут и Юлиан Семёнов бы сдался – в конце концов, если хочешь добыть информацию, если хочешь ещё прожить пару лет за границей, то других путей нет – нужно давать…
А, потом, западные спецслужбы уже давно раскусили этих наших русских разведчиков – если человек не пьёт, не ведёт ни с кем половую жизнь, если он со всех сторон безупречен – то тут точно что-то не так.
И тестируют: подставляют, подкладывают ему в постель красотку, наливают виски…
Многие наши на этих тестах спалились…
И вот инженеры наши, совместно с медиками разработали специальную модель для наших девушек-агентов. Что-то вроде капсулы, которую наша разведчица вставляла в рот или в какое другое своё отверстие перед предполагаемым половым актом. Доверчивый и как водится, полупьяный объект наблюдения, овладевал девушкой, но непосредственного соприкосновения с её телом у него не получалось. Объект пребывал в иллюзиях.
На самом деле он удовлетворялся как бы с куклой, совершая эмиссии сугубо в механическую часть.
Честь нашей советской девушки оставалась незапятнанной.
Конечно, как и всяким оружием, работе со спецкапсулой нужно было научиться в совершенстве. Всё движения разведчицы должны были быть точно отработаны. Знать, предугадать – куда и как собирается проникнуть её зарубежный партнёр. И - успеть всё сделать так, чтобы не вызвать никаких подозрений…
Для прохождения стажировок девушек-агентов направляли в общежития элитных подразделений «Альфа».
В общем – всё было на уровне.
Мы Кешей слушали Капу, разинув рты.
Я, как журналист, решился задать нашему экскурсоводу вопрос – откуда Капа так хорошо, в таких подробностях знает о применении тайного оружия «капсула»? И сразу оговорился, что на вопрос, если он покажется не деликатным, можно не отвечать… На что Капа в ответ широко улыбнулась:
- Ну, что вы! Как раз уже здесь – никаких секретов!
Да, я несколько лет проработала секретным агентом за границей и делать приходилось всякое. Но – вы же сами видели – приспособление наших инженеров фактически исключает возможность настоящего секса с объектами нашей разведки. Происходила имитация, а это далеко не одно и то же.
А сейчас я замужем. В семье у нас двое детей. У нас счастливая семья. Да, и я сейчас уже на пенсии. У нас в органах год работы за границей засчитывался за пять, как в Афганистане.
Мы горячо поблагодарили Капу за экскурсию.
Я просто так, наугад, спросил Капу, а не смогла бы она нам показать применение секретной капсулы? Ведь это, как мы поняли, не будет изменой мужу и никак не повлияет на моральный облик ни её, Капы, ни нас с Кешей.
- Почему бы и нет? – рассмеялась в ответ молодая женщина.
И она блистательно продемонстрировала нам использование суперсекретной капсулы.
Два раза со мной.
И целых три – с моим другом, оператором Кешей.