XXV. НАЧАЛО КОНЦА
1
— Завтра жди комиссию на борт! — комбриг с каким-то особенным злорадством посмотрел на Дербенёва. — Думаешь не прошло представление о снятии с должности? Успокоились все?
— Нет, товарищ комбриг, что касается вас лично, то я никогда не сомневался в последовательности ваших поступков! И даже если представление где-то застряло, а я достоверно знаю, что до главнокомандующего ВМФ оно ещё не дошло, вы обязательно отыщите ещё пятнадцать причин, чтобы снять меня с должности…
— Дело надо своё знать и корабль любить, а не спорить с командованием. Обстановкой на корабле ты не владеешь, что я тебе и докажу завтра ровно в одиннадцать ноль-ноль…
Когда командир Б-177 вышел из кабинета, комбриг обратился к своему любимому заместителю по воспитательной работе:
— Он ещё умолять меня будет, чтоб его только с должности сняли, но не посадили…
— Это точно! — согласился Пащенко.
Дербенёв прекрасно понимал, куда клонит Малышкевич. Вчера на приготовлении корабля к бою и походу им, Дербенёвым, был вскрыт факт хищения микросхем из секретного блока системы целеуказания ракетному оружию «Успех». Мало того что сам блок секретный и кроме личного состава ракетной боевой части на ракетную палубу ни у кого допуска нет, так в этих «злосчастных» микросхемах содержатся ещё и драгоценные металлы. Конечно, платины и золота там мало, но при сдаче на металлолом эти микросхемы очень ценятся, причём в валюте США…
«Завтра в одиннадцать ноль-ноль!»,; сказал комбриг. Стоп! Так это же время начала работы с вертолётами Ка-27Ц! Выходит, что комбриг всё знает, но от кого???» — Дербенёв быстро перемещался из штаба на лодку и размышлял над словами Малышкевича.
Ещё вчера, сразу после обнаружения факта хищения Дербенёв объявил на корабле боевую тревогу, назначил боевую готовность номер один и запретил сход всего личного состава корабля на берег. Даже вахтенным у трапа с оружием в руках он назначил персонально командира группы управления ракетной боевой части.
Уже через сорок минут после объявления тревоги старший помощник доложил первые и существенные результаты дознания. Оказывается, в ночное время, сразу после полуночи, на корабль приходил техник старта мичман Мирнов. На ракетной палубе этот мичман находился приблизительно три часа. Со слов вооружённой вахты, вид у мичмана был какой-то озадаченный, беспокойный, а вахта ракетчиков поведала ещё больше: в ходе «визита» на корабль мичман несколько раз просил у матросов, дежуривших в ракетном отсеке, то кусачки, то паяльник, то нож…
Собрав у себя в каюте «заинтересованных» лиц, командир спросил у присутствовавших:
— Скажите, товарищи мои боевые, что полагается командиру лодки, у которого на борту совершено такое преступление?
— Если командир не знает об этом преступлении и не организовывал его сам, то, скорее всего, обойдётся малой кровью. — предположил «знаток права» Карпихин.
— А если командир знает о преступлении, но ничего не предпринимает, в том числе не докладывает своему командованию об этом? — усложнил задачу Дербенёв.
— Вы ещё забыли добавить, что на борту лодки хранятся ракеты с ядерной начинкой, а корабль боевой и перволинейный! — добавил Кутумов. — И если всё это вложить в уши нашего комбрига, то вам светит только одно ; «вышка»!
— Обрадовал, Сергей Александрович, почти что наградил! — согласился командир Б-177. — Ещё мнения есть?
— Но на самом деле всё не так?! — не согласился командир ракетной боевой части. — Все мероприятия от дознания и административного расследования до возбуждения уголовного дела командиром части, то есть вами, проведены ещё вчера!
— Расскажешь это, Василий Александрович, завтра особисту, когда он будет застёгивать «браслеты» на твоих руках, — резко оборвал рассуждения ракетчика командир. — Не забудь ещё пояснить ему, почему командир лодки допустил такую низкую организацию службы, при которой преступление не предупреждается, а расследуется «по горячим следам», и почему твой командир не доложил обо всём случившемся по команде, тем не менее, командование всё знает. Вопрос: у кого лучше налажена служба у Малышкевича или у Дербенёва?
— У комбрига сексотов много, вот он и в курсе! — поделился мнением замполит.
— А мне кажется, что главный информатор Малышкевича не флагманский ракетчик или флагманский специалист РТС, а тот же Сурен Хачикян, имеющий свою скупку цветных и драгоценных металлов в военном городке…— предположил командир ракетной боевой части.
— Если кажется, креститься надо! — оборвал рассуждения подчинённого командир. — Мирнов элементную базу вернул?
— Всё до последней платы принёс, сейчас занимается восстановлением пайки посхемно.
— У него, Василий Александрович, времени всего ничего осталось, до двадцати часов! Успеет? Нам же ещё сопряжение проверить надо с пультом у радиометристов.
— Сомневаюсь, товарищ командир, но до нуля часов обещает всё наладить и проверить…
— Добро, но с корабля этого преступника не спускать даже по нужде. Я на месте, когда работу закончите, доложите в любое время!
— Есть! Товарищ командир! Только Мирнов интересуется, сдержите вы своё слово или нет?
— Не надо было преступление совершать, и сомнений бы не было! Всё будет зависеть только от него и результатов завтрашней проверки!
— Но вы же знаете, Александр Николаевич, что для наладки этой аппаратуры к нам из НИИ целыми бригадами специалисты приезжают всегда, а тут один мичман…
— А вот это вопрос не ко мне! А скорее к вам. Почему у вас в журнале посещений нет отметки о прибытии мичмана на ракетную палубу в ту ночь? Почему ваши дежурные, видя, что происходит что-то неладное, не только не предотвратили, но никому и не доложили о странном и никем не санкционированном ночном визите этого вора, а по совместительству вашего подчинённого? Скажу одно, я слов на ветер не бросаю! Но и рука моя не дрогнет подписать возбуждённое уголовное дело тем числом, которым я посчитаю нужным…
Среди ночи Дербенёва разбудил стук в дверь корабельной каюты.
— Всё готово, товарищ командир, — шёпотом доложил Гариленко.
— А сколько времени, Василий Александрович? — поинтересовался Дербенёв.
— Половина третьего! — тихо сообщил ракетчик.
— Ты же обещал к полуночи?! — возмутился командир лодки.
— К полуночи Мирнов закончил пайку, а потом мы два часа гоняли комплекс целеуказания в тестовом режиме и проверяли сопряжение со всеми блоками ракетного комплекса и приборами радиометристов. Всё работает!
— Хорошо, пойдём смотреть сразу в центральный пост.
Командир вышел из каюты и увидел, что старпом с замполитом тоже «полуночничают».
— Ладно, старпом, а ты, Владимир Иванович, чего не спишь? — уточнил «жизненную позицию» своего заместителя командир.
— Так куда ж я с подводной лодки денусь, к тому же у меня односменка, а наш командир объявил боевую готовность номер один!
Вся «компания» негромко рассмеялась и отправилась на пост приёма целеуказания.
Утром наступившего дня, сразу после подъёма флага, на корабль прибыли офицеры штаба бригады. Поддерживаемые офицерами штаба дивизии и особого отдела, они спустились в прочный корпус и приступили к «работе». Ровно в одиннадцать часов, как и предусматривалось планом учения, на связь вышел вертолёт целеуказания. Б-177 доложила о своей готовности к приёму информации от вертолёта в электронном виде.
По ходу начавшегося учения представители штабов то и дело переглядывались между собой, а когда полученная информация по каналам целеуказания легла на карту и совпала с местом заранее известной реперной точки, Малышкевич подошёл вплотную к флагманскому специалисту по фамилии Раевский и недвузначно предупредил его о неполном служебном соответствии.
— За что, товарищ комбриг, помилуйте, Алексей Матвеевич, всё же работает как часы???
— Прохоров, объясни этому «бизнесьмену», в чём он не прав! — Приказал комбриг, подымаясь по трапу наверх. — Командир, продолжайте учения, вам завтра в море идти и не провожайте меня! Пащенко проводит…
2
Поскольку Верховный Совет отказался признавать легитимность Конституционного Совещания, Б.Н. Ельцин 21 сентября 1993 года объявил о начале «поэтапной конституционной реформы». На первом этапе этой реформы предусматривался роспуск Верховного Совета и назначение выборов в новый орган власти — Федеральное Собрание. Второй этап предусматривал роспуск Советов на местах, но фактически роспуск Верховного Совета произошёл в результате штурма здания Верховного Совета четвёртого октября. После чего местные Советы распустились «сами собой» и сравнительно безболезненно.
В это же время центральная пресса, копируя друг у друга информацию, опубликовала статью, в которой Б.Н. Ельцин высказывал очередную новаторскую мысль о необходимости реформирования обороны страны. В рамках предлагаемой военной «реформы» верховный главнокомандующий предлагал распустить все Вооружённые силы СССР, доставшиеся ему «по наследству» и, призвав по сути тех же военнослужащих, заново создать новые Вооружённые силы, но теперь уже российские… Кроме подсознательной паники и недоумения у военнослужащих этих самых Вооружённых сил статья ничего не вызвала, но судя по всему «реформа» началась с обещанного сокращения и 1-го октября 1993 года пятьдесят восьмую бригаду подводных лодок, в состав которой входила и Б-177, как и всю дивизию сократили. Четыре оставшиеся «в живых» ракетные лодки 651 проекта передали в состав 22-й брпл и перебазировали в Военный канал. Началось повальное уничтожение флота, неизбежно влекущее за собой неразбериху и уголовщину.
А в Москве к этому времени созрел новый путч, правда, президент РФ, в отличие от президента СССР, оказался более подготовленным к этому случаю морально и физически. В результате, двухдневное противостояние, как нарыв начавшееся ещё 21-го сентября, закончилось в девять тридцать 4-го октября 1993 года двенадцатью выстрелами из шести танков Т-80, расположившихся на Калининском мосту.
Всего двенадцать снарядов, два бронебойно-подкалиберных и десять осколочно-фугасных, потребовалось Б.Н. Ельцину, чтобы сломить сопротивление защитников непокорного Верховного Совета. «Красный» Белый дом пал, а вместе с ним пала и действовавшая в России с 1917 года советская модель власти. Никто, правда, до сих пор так и не выяснил почему президент Ельцин, начавший своё президентство с информационной и дипломатической поддержки посольства США и других западных стран, не нашёл возможности мирно разрешить ситуацию противостояния со своими соратниками в Верховном Совете, поддержавшими его во времена ГКЧП.
Свободная Латвия в это же время, отказалась от латвийского рубля ; «репшика» и вернула забытую многими жителями национальную валюту «лат»…