XXII. ДАЧА
Любители игры в карты, особенно преферанс, очень распространённый во времена Советского Союза в курортных городах, и прежде всего в городе, где «тёмные ночи» частенько говорили: «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи». Правда, и нам – остальным гражданам, не настолько увлечённым азартом игры на деньги, как сочинские «кидалы» иногда хочется знать: а что будет там, завтра, например? Но жизнь так устроена, что иногда лучше не знать, чем ведать. Приблизительно так случилось однажды и с Александром Дербенёвым.
Обычно все лодки выполняют план и возвращаются в базу к вечеру, а зачастую и ночью, но в тот июньский день девятнадцатого числа план обеспечения надводных кораблей в полигонах боевой подготовки был выполнен уже к полудню, и, не получив новых «обременений» в назначенных полигонах, Б-177 направилась в базу. У приёмного буя, где бывало часами можно ловить треску в ожидании разрешения на вход, тоже не случилось заминки и «усталая подлодка» с чистой совестью ошвартовалась у пятидесятого причала с севера ровно в двенадцать ноль-ноль.
Так рано Дербенёв никогда ещё не уходил со службы и не приезжал домой…
«Как здорово, что сегодня суббота, а завтра ещё целый день воскресенья. Ни на вахту, ни на службу, если конечно не вызовут ходить не надо», — рассуждал Александр, а ноги сами несли его к подъезду, ставшей родной за годы жизни «хрущёвки».
Подойдя к дому, как всегда прямо напротив своего подъезда Дербенёв обнаружил припаркованные на газоне у столба, до оскомины знакомые «Жигули», внутри которых скулил и мучился от жары запертый пёс породы бассет-хаунд, известный Александру уже несколько лет…
В квартире, на удивление, никого не было. Только стороживший имущество хозяев кобель немецкой овчарки по кличке Ардал тихо похрапывал под столом в гостиной. Приход Дербенёва пёс воспринял по-своему и с присущей ему прямотой, подав хозяину ошейник, завилял хвостом.
— И тебя заперли? — поинтересовался Дербенёв. — А выгулять забыли?
Какое то неведомое чувство подсказывало Дербенёву, что именно сейчас в его семье или, может быть, с ним самим происходит что-то неладное. Но Александр решил сначала выгулять собаку, а уж потом разбираться со своими предчувствиями.
Послушный пёс, как настоящий друг, забыв о своих проблемах, повёл хозяина на дачу, находившуюся в нескольких сотнях метров от дома в лесной зоне. У дачной калитки Дербенёв заметил, что замка, запирающего щеколду на штатном месте нет, но дверь в садовый домик, где принято было отдыхать и прятаться в непогоду, когда семья бывала здесь, плотно прикрыта.
Подойдя к двери, Дербенёв услышал внутри домика какое-то движение и шёпот. Предательски поскрипывали старые пружины давно отслужившего своё дивана, а голоса, еле слышные из-за назойливого скрипа, были удивительно похожи на голоса Берзиньша и Татьяны Дербенёвой.
«Если не любовь, то как минимум прелюдия», — решил для себя Дербенёв.
Откровенное любопытство овладело Александром в эту минуту, ему захотелось просто и по-человечески заглянуть в окошко, чтобы убедиться в своих вдруг появившихся подозрениях, но он этого делать не стал, да и зачем, если Ард и так всё показал?!
Добрый и преданный своей кормилице, пёс, не ведая о своём «предательстве», упёрся носом в дверную щель и радостно вилял хвостом.
— Что ж, оставайся охранять свою хозяйку! — громко сказал Дербенёв, покидая «поле чудес»…
«Если бы я мог предсказывать будущее, то жил бы в Лас-Вегасе!». — Так сегодня говорят некоторые азартные американцы.