О Павлике Морозове сейчас очень «авторитетно» рассказывают так много вздора и гадостей, что до сути произошедших тогда событий, чтобы до неё докопаться, нужно продираться сквозь завалы лжи и фейков.
При этом всюду назойливо преподносят одно и то же клише, выдаваемое чуть ли не за «общепринятое» мнение, причём не допускающее не только возражений, но и даже хотя бы простора для сомнений: мол, «Он — негодяй, поскольку ведь родного отца предал!».
Предлагаю вам самим для себя _непредвзято_ и честно ответить на серию наводящих вопросов, после чего вы наверняка вынуждены будете прийти к прямо _противоположному_ выводу.
1. Поскольку Павлик никого не убивал и не пытался убить, а сам был убит, причём зверски-жестоко, его отцом, то кого из них следует счесть _убийцей_, а кого — _жертвой_ убийства?
2. Поскольку Павлику стало достоверно известно, что его отец _планирует_ _убийства_ односельчан, то должен ли он был об этом молчать и предоставить отцу с его подельниками возможность беспрепятственно осуществить их кровавые планы? Не стал ли бы он при этом сам соучастником такого убийства, если мог, но не попытался бы его предотвратить?
3. На чьей стороне, по вашему собственному мнению, должны быть наши сочувствия и симпатии: на стороне многих сельчан, которые сами никого не убивали, но могли оказаться убитыми, и храброго мальчишки, решившегося их всех спасти, или на стороне его отца-детоубийцы, замаравшего свои руки кровью сына? Нужно ли вам напомнить, что там Достоевский говорил про «Всё счастье мира» и «слезы одного ребенка»? Будем ли мы именно в этом пункте спорить с Фёдором Михайловичем?
4. Поскольку отец _действительно_ _убил_ Павлика уже только за то, что тот попытался помешать его планам, то не является ли это более чем очевидным доказательством того, что планы убийств были вполне реальны, а сам этот отец был вполне готов и способен их осуществить, что его намерения были вполне твёрдыми, он желал это совершить?
5. Поскольку действия Павлика, хоть они и стоили ему самому собственной жизни, на самом деле _предотвратили_ эти готовившиеся убийства, которые в случае его молчания неминуемо произошли бы, то не вытекает ли отсюда, что его следует считать _героем_, реально _СПАСШИМ_ жизни многих других людей? Не подобны ли его поступки тому, как честные и самоотверженные люди бросаются в огонь на пожаре, чтобы, несмотря на риск для себя, спасти из огня тех, кого там ещё можно спасти?
6. Не оказываются ли теперь _негодяями_ те, кто выворачивают всю ситуацию наизнанку и говорят, что, мол, Павлик «родного отца предал», тогда как он лишь ценой собственной жизни предотвратил готовившееся кровавое преступление, сообщив односельчанам о нависшей опасности? Не аморально ли такого отца-детоубийцу выдавать теперь чуть ли не за «жертву предательства»?
Я очень надеюсь, что вы более не будете в дальнейшем легкомысленно упоминать имя погибшего героя в таком шаблонно-мерзком контексте, который нам всем теперь столь усердно навязывают лицемеры-очернители, не имеющие ни капли совести.
На всякий случай подчеркну для ясности: я этому маленькому герою нисколько не родственник, только однофамилец, коих на Руси было и есть очень много…
© 18.04.2018, в сборнике «На злобу дня. Публицистика»
http://proza.ru/avtor/anton1morozov2&book=1#1