Жили-были в Штабе два генерала и как-то раз сели они в экипаж и поехали в Гарнизон на инспекцию - проверить полковую кассу, канцелярию и крикнуть строю: “Здорово, чудо-богатыри!”
А кругом степь да степь и весна - солнышко ласковое светит, все цветет, - полынь поспевает, набирая аромат, мак пробивается яркими пятнами в море бескрайнего ковыля, осторожный вяхирь уютно гугукает в зарослях буйно цветущей степной вишни; высоко в небе неспешно выписывают круги кобчики, высматривая добычу; в лощинах разливаются фиолетовый лабазник и, соревнующийся с небом в голубизне, гиацинт.
- А вот изволите видеть, Ипполит Власьевич - сорокопут, — сказал первый генерал, указывая на двух невзрачных птиц, сидящих на кусте шиповника под пригорком. - Орнитологи ещё называют его “приносящим жертву”.
- Отчего же это, Фома Родионович?- спросил второй генерал.
- А они, видите ли, всегда накалывают добычу на попавшийся шип, прежде чем разорвут её на куски.
- Эка… А по виду и не скажешь. Милые пташки.
- Да, природа прекрасная штукенция, Ипполит Власьевич, но наблюдать её лучше издали.
Вихляя и пыля, дорога несла колесницу к месту назначения.
Скоро у генералов кончились все припасы - три бутерброда и бутылка апшеронского коньяка семидесятилетней выдержки.
А тут и темнеть начало.
Видят генералы - стоит у дороги босой мужик с хворостиной, пасет стадо ворон. Остановились они и спрашивают у него: “А, скажи, господин мужик, нет ли здесь трактира какого или двора постоялого? Нам бы поесть и переночевать.”
Посмотрел мужик на заходящее багровое солнце, потом вытянул хворостиной сидящую у его ноги ворону, отчего та зарычала и вперевалку перебежала к стаду, и неторопливо ответил: “Отчего же, товарищи генералы, все у нас есть. Тут за холмом как раз преотличная харчевня. Сам там питаюсь”.
Взял он ближайшую к нему лошадь за уздцы и уверенно повлёк за собой экипаж с генералами. Воронье стадо оживилось и потянулось следом.
Вскоре вся процессия скрылась в густых сумерках.
Назавтра в Гарнизоне генералов не дождались. Не дождались и на следующий день. И решили, что инспекцию отменили. А в Штабе про генералов забыли. Там генералов этих - тьма, одни уезжают на инспекцию, другие приезжают, третьи чай пьют с баранками; их и не считал никто.
С ними ещё кучер был, солдатик. Так тот тоже пропал. Имя его осталось нам неведомо. По имени солдатика и не звал никто, всё “солдат” да “солдат”.
Картина
Тройка в степи
Иван Айвазовский
1882