Он никогда не смотрел по сторонам.
Мраморный дог был высок и статен. Выступал медленно, на других собак не обращал внимания. Значит, прошел выучку на собачьей площадке. Породистый! И походка, и стойка, и даже, как он поднимал заднюю лапу на дерево, все выдавало в нем дальность благородной линии предков, кучу пройденных выставок, груду полученных медалей и осознание собственной значимости.
Его вел на поводке хозяин, тоже высокий и статный мужчина, хорошо одетый, тоже не глядящий по сторонам. Они жили за два дома от меня, мы каждый день встречались на улице. Хозяин со мной не здоровался. Я два раза попробовала поздороваться, он не ответил. Первый раз я подумала, может, не заметил, или занят своими мыслями. На второй раз поняла, что просто не здоровается, приняла как данность и больше не обращалась к нему.
Прошло лет десять. Однажды я заметила, что дог захромал, а в паху, под правой задней лапой показалась гуля, величиной с мелкую картофелину. Потом она выросла, и как-то я обратила внимание на то, что сосед идет по улице один.
Через полгода он стал выгуливать по квартальному газону другую собаку.
Палевый лабрадор тоже был вышколенной собакой, экстерьер, стать, постав головы, как и дог не реагировал на кошек, значит прошел выучку на собачьей площадке. Иногда хозяин прогуливал его с медалями на ошейнике. Ступал значительно, с прежним выражением лица, как всегда хорошо одетый, пахнул Пако Рабанном.
Двенадцать лет. Отшагал чистокровный лабрадор, отслужил.
Сосед начал ходить медленнее, пополнел.
Потом я увидела на его поводке третью собаку. Английский той терьер в суконной попонке от резкого весеннего ветра, быстро и весело перебирал лапками, обнюхивая каждую кучку на асфальте.
Проходя мимо меня, хозяин повернул ко мне чуть оплывшее лицо, поздоровался смущенно, слегка наклонив голову.
Я ответила тем же.