Продолжение. Начало см.
http://www.proza.ru/2018/03/31/297
С 1 августа 1942 г. полковник Старинов был переведён на новую работу — в Центральный штаб партизанского движения на должность начальника технического отдела. Кроме этого, он руководил Высшей оперативной школой особого назначения (ВОШОН).
Общее руководство Центральным штабом партизанского движения (ЦШПД) осуществлял от ГКО К. Е. Ворошилов.
К этому времени в штабе уже шла работа по выявлению и учету всех партизанских отрядов, по установлению с ними радиосвязи, предпринимались усилия по снабжению партизан взрывчаткой, оружием и медикаментами, по организации лечения и эвакуации тяжелораненых и больных в советский тыл.
Деятельность партизан в немецком тылу осложнялась тем, что сразу после провала "молниеносной войны" фашистское командование стало уделять охране железных дорог самое пристальное внимание.
Уже 16 октября 1941 года Геринг издал директиву, требующую расстреливать или вешать каждого русского, приближающегося к железнодорожному полотну хотя бы на километр.
Позже подобные директивы от палачей всех рангов посыпались как из рога изобилия.
Охрана железных дорог усиливалась врагом по мере того, как увеличивалось число диверсий. В ряде мест партизанам даже приблизиться к железнодорожному полотну стало крайне трудно.
А уж об охране крупных железнодорожных узлов враг позаботился особо! Тем более что это были крупные города, где гитлеровцы держали сильные гарнизоны, располагающие артиллерией, а в ряде случаев танками. Командование такого гарнизона могло в критический момент вызвать на помощь и авиацию.
При этом, наибольшие потери партизаны понесли в сорок первом году, когда провели всего тридцать крушений поездов.
В сорок втором году потери в людях сократились, а число диверсий возросло до двухсот двадцати.
Забегая наперёд, можно сказать, что в феврале и марте сорок третьего потери партизан вообще оказались мизерными, а под откос только за два месяца полетел уже сто двадцать один эшелон врага!
В конце августа — начале сентября 1942 г. Центральный штаб партизанского движения по поручению ЦК партии провёл совещание представителей подпольных партийных органов и комиссаров крупных партизанских формирований Украины, Белоруссии, Смоленской и Орловской областей.
Выступая с докладом, начальник ЦШПД П. К. Пономаренко призывал партизан не ожидать, пока их вооружат какой-либо теорией партизанской войны, а бить немца там, и тем, что есть, активнее проводить крушения вражеских поездов.
Партизан удивляло, почему, обрушивая на железнодорожные узлы противника тысячи тонн взрывчатки, заключенной в авиабомбы, партизанам сбрасывают ту же взрывчатку лишь десятками килограммов?
Командиры партизанских соединений утверждали, что эффект от подрыва железнодорожных эшелонов врага всегда значительней, чем от бомбардировок.
Герой Советского Союза М. И. Дука после войны вспоминал, что десятки, сотни авиабомб, сброшенных на станцию Брянск, вызвали лишь четырехчасовой перерыв в движении фашистских эшелонов, и говорил, что с таким же количеством взрывчатки, попади она к партизанам, можно было парализовать все движение на участке Брянского железнодорожного узла, выведя из строя сотни паровозов, тысячи вагонов, платформ и цистерн!
6 сентября 1942 г. в Красной Армии ввели должность Главнокомандующего партизанским движением.
Назначили на эту должность К. Е. Ворошилова, который привлёк к работе в ЦШПД генерал-лейтенанта артиллерии Сивкова и генерал-лейтенанта Хмельницкого.
Учитывая, что к середине сентября за линией фронта находилась советская территория площадью уже около миллиона пятисот тысяч квадратных километров и что в сотне километров от линии фронта у немецко-фашистского командования имелись только охранные дивизии, потрепанные резервы и тыловые части, то есть крайне малое количество войск, Ворошилов считал необходимым немедленно подготовить и провести мощные удары по фашистскому тылу, парализовать работу вражеских железных дорог.
За годы войны в оккупированных землях СССР работало 6200 партизанских отрядов, в которых принимало участие примерно миллион человек.
Заместитель Ворошилова генерал-лейтенант Сивков и его подчиненные приступили к разработке ряда крупномасштабных операций. Буквально весь штаб включился в подсчеты будущих потребностей партизан во взрывчатке, вооружении, боеприпасах, радиостанциях, минах и других средствах борьбы.
Ворошилов, настойчиво добиваясь обеспечения партизан радиостанциями, неустанно повторял, что это не только военный, не только технический, но в первую очередь важнейший политический вопрос!
Поддержал Ворошилов и идею создания в тылу врага регулярной партизанской армии, высказанную генералом Сивковым. Начальник оперативного управления ЦШПД исходил из того, что в тылу врага осталось немало военнослужащих, не сумевших в сорок первом году вырваться из окружения.
Было решено написать письмо Сталину. В письме было сказано, что части будущей регулярной партизанской армии мыслятся не как обычные армейские формирования, а как особые, маневренные, способные действовать и мелкими подразделениями, и крупными частями, соединениями.
Они смогут и производить массовое минирование путей сообщения противника, и совершать налеты на его гарнизоны, и совершать по тылам врага длительные рейды.
Предлагалось ввести в частях партизанской армии штаты, установить воинские здания и соответствующие должностные оклады.
Армию предполагалось снабдить автоматическим оружием, средствами связи, противотанковыми и минновзрывными средствами, медикаментами.
Такая бурная деятельность Ворошилова, видимо, не понравилась Верховному Главнокомандующему, и 17 ноября постановлением ГКО должность Главнокомандующего партизанским движением была упразднена.
В постановлении говорилось, что это делается в интересах большей гибкости в руководстве партизанским движением и во избежание излишней централизации этого руководства.
Вместе с Ворошиловым из ЦШПД ушли также генералы Сивков и Хмельницкий. Вопрос о создании регулярной партизанской армии больше не поднимался.
Продолжение см.
http://www.proza.ru/2018/04/17/1350