Это было много лет тому назад, когда я ещё был молод и вовсю гонял на спортивных велосипедах.
В больших городах бывают такие улицы: длинные-длинные; по бокам – каменные заборы, за заборами – заводы или склады, и так – на несколько километров. Едешь-едешь в потоке вонючих машин, в дыму, в пыли или в грязи и – ничего, кроме заборов по бокам. Самое страшное, из всего, что может быть в этом роде, я наблюдал в башкирском городе Салавате. Это просто ад на Земле. Но и в Москве я однажды забрёл в такие дебри. Никогда не думал, что такая гадость может быть в столице нашей Родины. Я думаю, такие улицы бывают во всех промышленных городах…
Много лет тому назад мне довелось поездить по одной такой улице на юге России. Ездил я по ней на спортивном велосипеде, и нравилась она мне потому, что я на ней очень сильно экономил время; был другой путь – совершенно нормальный и красивый, но он был очень уж длинным.
Ну а на этом пути со мною всё время что-то происходило.
Однажды у «Запорожца», ехавшего мне навстречу, на полном ходу отвалилось переднее колесо. Оно отскочило в бок и немного вперёд и изо всей силы ударилось в кирпичный забор, отразилось от него и помчалось на противоположную сторону улицы и тоже немножко вперёд. И там ударилось о тамошний кирпичный забор, отразилось от него и… Так, ударяясь то туда, то сюда, оно медленно приближалось ко мне. Я стоял со своим велосипедом, готовясь увернуться от него, но уворачиваться не пришлось – в нескольких метрах от меня оно запрыгало и упало. Водитель и его пассажир сидели в машине, бледные, и смотрели на происходящее. Не знаю, о чём они думали – я человек не любопытный. Сел и поехал дальше.
А в другой раз я, неудачно перескакивая через железнодорожные рельсы, упал вместе с велосипедом. Сзади меня дико взвизгнул самосвал, я встал – велосипед был совершенно целенький – и опять же поехал дальше.
Так я и ездил, пока на этой кошмарной улице не стали происходить неприятности.
В одном месте, где забор прерывался воротами, тамошние сторожа стали прикармливать бездомных собак. И эти бездомные собаки, чтобы показать, как они исправно служат своим новым хозяевам, стали бросаться на проезжий транспорт. Особенно на велосипедистов. Пока их было 5-6, я уворачивался от них и мчался дальше. Но стая росла, и однажды, когда они на меня напали и укусили одновременно за обе ноги, я остановился и стал отбиваться от них. Тогда же я насчитал их не меньше 20 штук. Помнится, я подобрал тогда половинку кирпича и запустил ею в убегающую собаку – ту самую, что меня укусила. Кирпич угодил в бордюр, но потом чудесным образом отскочил, догнал ту самую собаку и попал ей прямо по затылку. От удара она жалобно взвыла. Меня всегда поражало, как они от яростного рычания переходят к жалобному визгу, когда получают то, что заслуживают.
Потом я понял, что их раздражает вид едущего велосипедиста. И, чтобы больше не искушать судьбу, останавливался и проходил пешком мимо тех ворот. Собаки меня и не трогали. Потом я ехал дальше. Впереди, через километр, были другие точно такие же ворота с точно таким же собачьим кошмаром. И там я поступал точно так же, и они меня тоже не трогали.
Когда количество собак там и там достигло двадцати, я ужаснулся. Но когда и это количество удвоилось, я понял, что даже и пешком лучше не проходить мимо этих сволочей. Надо просто не ездить больше по этой улице. И забыть про неё. Так я и хотел было поступить, но тут случилось однажды так, что надо было срочно ехать и ехать в позднее время. К этому времени на этой улице проложили абсолютно новенький асфальт, и я надеялся, что по гладкой дороге я проскочу под покровом темноты мимо одних ворот и других, и собаки меня не сумеют атаковать.
И я поехал.
Приближаясь к первым воротам, я развил бешеную скорость – это на самой маленькой звёздочке, на которой 13 зубцов – и промчался мимо них со скоростью ветра. Те поняли, что я их обманул, и кинулись вдогонку за мною. Все 40, а может и 50 – к тому времени их могло стать только больше. Я не сомневался, что они вскоре отстанут от меня, но они пришли в такую ярость, что не собирались останавливаться.
Между тем, приближались вторые ворота, из-за которых на меня должно было выскочить такое же количество собак. Теперь уже нечего было и думать о том, чтобы пройти втихаря мимо тех ворот пешком. А уже потом сесть и спокойно поехать.
И я помчался, так сказать, навстречу судьбе.
А между теми новыми собаками уже успела распространиться страшная весть: на нашу территорию стремительно движутся чужие собаки! Эта весть очень взволновала новых собак, и они выскочили в полном составе на дорогу.
Я ожидал, что на меня стразу кинется две своры разъярённых зверей, но я ошибся: эти новые собаки на меня даже не обратили внимания. Я промчался мимо них, и никто из них не погнался за мною…
Уже потом я сообразил: можно было отъехать в сторонку и полюбоваться интересным зрелищем, но тогда я до этого не додумался. И тут за спиною я услышал что-то страшное: обе стаи яростно схватились. Свирепое рычание перемежалось жалобным визгом…
Времени было 22.45. Скоро я оказался там, где мне нужно было быть. Это было не очень далеко от того места – через парк, и там, в глубине, была подстанция, где я дежурил в ночную смену. Моя смена начиналась в 23 часа. Я вышел на порог подышать свежим летним воздухом – тогда как раз цвела белая акация – и с изумлением услышал, что собачий бой всё ещё продолжается. Всё те же рычания вперемежку с жалобными визгами.
Потом я вышел на улицу в 23.30 – бой, судя по звукам, продолжался.
Вышел в 24 – звуки всё те же.
Вышел в час ночи – бой продолжался.
Наконец в 1.30 звуки стали ослабевать…
Наутро я подумал, что неплохо было бы посмотреть на следы, оставшиеся от той схватки, чтобы оценить её масштаб. Но у меня не хватило нервов, и я поехал другим путём.
Да, и к чему же я эту историю рассказал? Сейчас бы сказать: мораль сей басни такова… Но я промолчу. Кто захочет, тот и сам выведет нужную мораль из этой истории.