— Ох, да замолчи уже! — я воинственно занесла палец, чтобы выключить диктофон, по десятому кругу начавший талдычить моим собственным голосом: «Healthy eating — здоровое питание, excess weight — лишний вес, healthy lifestyle — здоровый образ жизни…».
Занесла, но тут же передумала срывать зло на хрупких кнопочках. Не дай бог, сломаю. Крошечный хрипящий трудяжка-телефончик ни при чем. Он честно выполняет свою работу — готовит меня к экзамену по английскому и не виноват, что тема из сборника совпала с моим отвратительным настроением.
Впрочем, до этого страшного события — ЕГЭ — ещё год, но пролетит он мгновенно. Я оглянуться не успела, как уж март на дворе и десятый класс катится к летним каникулам. А ведь я еще толком не успела отдохнуть от экзаменов, вытрепавших все нервы в девятом.
Я крутилась перед зеркалом, с ожесточением хлопая себя по упитанной... хм... попочке, по пухлым щекам, выпячивая и снова втягивая живот. И по давней привычке разговаривая с упертым собеседником, который не унимался: "Excess weight — лишний вес...".
— И без тебя знаю, что с этим нужно что-то делать. И срочно. Кобыла. Обжора. Брэга на тебя нет! Поля который. Голодать!
Ну почему так? Стоило расслабиться на месяцок, и вот, полюбуйтесь! Ладно бы мясцо, а то натуральное жирцо! Да что за наследственность такая гадская, а? А я ведь не просто так расслабилась — я честно болела и висела в инэтике, попивая чаёк и заедая баталии в тредиках халвой, финиками и сушёными бананами. Натуральные сладости, понимаешь. Да от них толстеешь не меньше, чем от пирожных!
Кстати, о каникулах. Весенние начинаются завтра. Прекрасное время, чтобы вновь заняться собой. И я даже знаю великолепный способ — поживу пока у бабули на окраине станицы. Она обитает недалеко от старого, уже не использующегося стадиона. Окраины стало часто затапливать нагонной волной с моря, и его забросили, а в центре станицы, возле школы, построили новый. Но асфальтовая беговая дорожка все еще крепка, не проржавели и шведская стенка, и турник с брусьями — есть, на чем повисеть и покачать пресс.
А еще у бабули очень плохо тянет интернет. Почти нет его, соблазнителя, наркотика, — благодать. Самое то, чтобы забить на соцсети, обложиться словарями и справочниками и погрузиться в подготовку к экзаменам. Тамошняя глушь в прямом смысле оглушает: лишь изредка слышится лай собак, да раз в сутки проползет по разбитой улочке машина перекупщиков с их извечным завыванием из хрипящего динамика: «Покупаю старые аккумуляторы, старые перины, подушки, дорохо».
Именно «дороХо» — нет в русском языке такой буквы, чтобы хоть приблизительно выразить родное южнорусское «г», от которого мне пришлось срочно избавляться, когда я неплохо так опозорилась на конкурсе чтецов, легко победив в муниципальном, районном и с разбегу, словно в стенку, воткнувшись в сокрушительный провал на краевом.
Я все-таки нажала кнопку "Стоп", вспоминая тот проклятый конкурс.
Какой-то парень, сидевший в первом ряду во время церемонии награждения, подхватил меня под локоть, когда я споткнулась, спускаясь со сцены с этим жутким листком позора в руках — «Грамота за участие».
— Гражданочка, вы были великолепны, я искренне восхищён. Но с этим вашим: «СеХодня мальчики, не торопясь к обеду, Хоняют по двору, забывши про неё, она ж за ними беХает по следу…» определённо нужно что-то делать, — процитировал он строки из «моего» стихотворения, так утрируя несчастное «х», что я вспыхнула, вырвала руку и бросилась к выходу. И долго рыдала, сидя на пне посреди усеянной желтыми кленовыми листьями поляны в парке рядом с краевым центром издевательств над сельскими дурочками вроде меня.
Мне показалось, что тот светловолосый, чем-то отдаленно похожий на балетного актёра — «предателя Родины» Александра Годунова парень из зала остановился на тропинке и посмотрел на меня. Но я была не в силах выслушивать ещё одну лекцию и резко отвернулась, отчаянно желая, чтобы меня оставили в покое.
Потом я насмерть прилипла к нашей классной, с чьей подачи и поехала на эту Голгофу. И не отстала, пока она не раздобыла видео конкурса. Я засмотрела его «до дыр», глотая слёзы и пытаясь понять, почему моё прочувствованное исполнение такого чудесного стихотворения Николая Заболоцкого вызвало лишь понимающие полуусмешечки на лицах тётенек и дядечек из комиссии. И никто мне ничего не сказал, сволочи! Вручили «Грамоту за участие» и всё.
Если бы не «Годунов», я бы так ничего и не поняла. Да что греха таить, я и не поняла, о чём это он, даже прослушав своё выступление несколько раз. Никакой такой особой «х» вместо «г» я не слышала, хоть убейте. Может, он имел в виду мой скромный «колхозный» наряд? Лишь немногие явились в школьной форме, в том числе и я. Девицы и парни из «стольного града» выглядели куда более, как это… забыла слово… недавно мне попалось в «ЕГЭшке», а вот — «fashionably» — модно, роскошно.
И только когда я догадалась сравнить своё выступление с выступлениями победителей конкурса, до меня наконец-то дошло.
Действительно, «Дунька с трудоднями». Об этом кричало всё: и еле заметная «х», и пыльные после долгой дороги в школьном автобусе сапоги, и мятая блузка, и едва не выпавший из вспотевших от волнения рук диктофон, и закрывавшая пол-лица чёлка, так уродливо подчеркнувшая пухлые щёки, и… много чего.
Но было нечто, чего не понять ни этим рафинированным куклам-победительницам, ни «высокой комиссии». И то, что было, навсегда останется со мной. Это — моё, его не раздавить усмешками, не выбить издёвками. И пусть неодобрительно качали головами дамы и господа и «хэкал» «Годунов», но когда камера выхватывала лица зрителей, я отчётливо видела их глаза, устремленные на меня, а не в смартфоны, и в этих глазах сияло отражение тех чувств, что так стремилась подарить им я.
«Дунька»… А ведь скоро мне предстоит покинуть родную (ну… не совсем родную) станицу и уехать учиться как раз в местный стольный град. Представляю, КАК примут "столичные штучки" "дуньку" в коллективе юнивера. Возможно, это трусость, но я не готова жить среди понимающих усмешечек и откровенных издёвок. Для нормальной учёбы нужна нормальная атмосфера. Раствориться в ней, стать незаметной, как незаметны для нас молекулы кислорода среди той смеси газов, что наполняет наши лёгкие. И учиться, учиться, учиться! Да, мне хочется. И нравится. И буду. Ну… бывает, чо.
Пришлось избавляться не только от «х», но и от всего остального: привычки забывать влажные салфетки, когда они так нужны, чтобы протереть сапоги после дороги, привычки от волнения царапать прыщики — это был самый жуткий момент на видео. Я прекратила жрать столько сладкого и жирного, и прыщики, а вместе с ними и привычка, постепенно сдали свои позиции. Немного втянулись щёки. Отросла и улеглась в гладкую прическу чёлка — как у следователя Марии Швецовой из сериала «Тайны следствия». Люблю эту героиню: умная, смелая, красивая, такая женственная, элегантная! А ведь она тоже вынуждена одеваться строго в соответствии с занимаемой должностью — практически в форму. И вот вместо уродской блузки и вечно давящей мне на живот юбки, появился сарафан, напоминавший элегантное платье.
Да, не скрою, я тщательно изучила, в чем вышли на сцену «столичные штучки», и постаралась в меру возможностей и семейного бюджета создать свой собственный стиль — тупое копирование никогда меня не привлекало. И спасибо моей обожаемой бабулечке! Она немало постаралась, пока мы с ней, можно сказать, с нуля разрабатывали «мой» фасон, разглядывая каждый шов на платьях «фифочек».
А что же «х»? А она тоже сдалась под натиском того нового, что ворвалось в меня вместе со взглядом черных глаз, странно выглядящих на фоне слишком длинных для «не-актера» почти белых волос. Меня как заклинило: пару месяцев раз по сто в день я произносила фразу: «Годунов — Гад, Грёбаный Городской Гомик», в каждом слове я старательно выделяла проклятую «Г». Он оскорбил меня! Ну и я в долгу не оставалась. Хоть так!
Я выучила стихи всех пяти победителей конкурса, тщательно «продавливая» не дававший мне покоя звук и напряженно вслушиваясь и в другие. А то мало ли, может у меня не только с «г» беда.
Роясь по всяким «Говорим правильно» группам ВК и сайтам, я нашла совет поработать с диктофоном, и немедленно им воспользовалась.
О, я готова петь оду диктофону — моему спасителю! Он помог мне сдать ОГЭ по английскому на «пять», избавиться от «х», и на него у меня большие планы по подготовке в юнивер. Да, я знаю, что из нашей станичной школы за последние пять лет «на вышку» не поступил никто, но я всё равно готовлюсь. Неужели не смогу пройти даже на платное? Родители и бабушка обещают меня выучить. А когда я закончу, то в долгу не останусь.
Решено! К бабуле. Диета и каждое утро бег — родные два километра, а потом зарядка на стадионе помогут мне снова влезть в мой «городской» наряд — предмет зависти моих одноклассниц и не только их. У бабулечки резко прибавилось заказов, когда я впервые появилась в «столичном» сарафане в школе. И вообще скоро лето. И море. Наконец-то! Я без моря, как несчастная русалка, выброшенная штормом на берег. Грех оскорблять воды жирными телесами. Как жаль, что в местном доме культуры нет даже паршивого фитнеса для женщин. Я бы ходила. Всё-таки лениво каждое утро выдергивать себя из постели.
Так, хватит себя жалеть.
— Па! Отвези меня с вещами к бабушке!
***
Утро, полшестого. Подъём! Но так сладко спится в крошечной комнатушке за тёплой печкой. Хата отапливается дровами, а в конце марта еще прохладно даже в наших южных краях. А что, если сегодня дождь? Ветер? И можно ещё подремать? Ну… начну завтра…
Не, не, не. Подъём!
Я резко откинула одеяло. По давней, тащившейся за мной еще из далекого балетного детства привычке вытянула ноги в потолок и изобразила несколько движений из балетной гимнастики. Вид красивого подъёма стопы в сочетании с пухленькими икрами привёл меня к мысли, что у знаменитой балерины Матильды Кшесинской ножки тоже были не худенькие, однако это не мешало ей порхать на сцене и крутить свои знаменитые фуэте. Но если я не хочу еще и талию такого же размера, как у неё, то определенно пора вставать и облачаться в привычное одеяние: водолазка, лосины, а сверху еще и спортивный костюм. Нужно как следует пропотеть, а то толку от моего похудения — ноль.
До стадиона рукой подать — перейти через дорогу и перелезть через низенький решетчатый забор, лениво переться полкилометра до входа по тропинке, перепрыгивая через непросохшие лужи. Туман, прохладно, покрытый трещинами влажный асфальт беговой дорожки теряется уже в паре десятков метров, но раз уж пришла, то… «Надо, Федя, надо!». Я помахала руками, попрыгала, включила диктофон и побежала, шепча: «Healthy eating — здоровое питание, excess weight — лишний вес, healthy lifestyle — здоровый образ жизни…».
Через пару кругов мне стало казаться, что на стадионе я не одна. Туман не спешил рассеиваться, и когда я оказывалась на одном краю немаленького стадиона, то ни черта не было видно, что творится на другом. Мне стало неуютно.
Дело в том, что среди наших девочек этот самый «healthy lifestyle» не в чести. Трепаться о диетах и падать на уроке в обморок, не пожрав пару дней в качестве «похудения» — это пожалуйста. С неделю изображать идиоток, размахивая лыжными (!) — это в наших-то бесснежных краях — палками, поддавшись моде на «скандинавскую ходьбу» — можем, умеем, практикуем. Но вот чтобы месяц за месяцем, год за годом, регулярно, стабильно, шизофренично… Не. И я тоже не из фанатиков. Особенно когда начинается осенняя слякоть дождей. Но на тёплое время года меня вполне хватает. Раза на четыре в неделю, а то и чаще. Просто хочется. Бывает, чо.
Кто бы это мог быть? Бежит медленно, не догоняет меня. Неужели Ленусик тоже решила «подтянуться» к лету? Бывают у моей подружки просветления. Но тогда почему мне не позвонила? Обиделась на что-то? Или снова решила сделать всем сюрприз, явившись постройневшей и похорошевшей в новой летней форме? Похоже, что так оно и есть. Ну и ладно. Ну и пусть. И я снова погрузилась в английский, внимательно смотря под ноги, чтобы не споткнуться о ветки, сброшенные недавним ураганом со старых тополей.
Но это оказалась не Леночка.
Вскоре меня обогнали жёлтые резные подошвы кроссовок, ярко выделявшиеся в белесости тумана, и задница в спортивных штанах. Явно мужская. От неожиданности я толком больше ничего не успела разглядеть, а её обладатель уже скрылся. На второй раз мне повезло больше — я увидела еще и спину в спортивной ветровке, и черную шапочку. Я, хоть и была смущена столь странным соседством, хихикнула, вспомнив фразу из книги «Гордость и предубеждение»: «Дамы были несколько удачливее его: им посчастливилось увидеть из верхнего окна, что на нем был синий сюртук и что он приехал на вороной лошади». «Сюртук» действительно был синий. Правда, с белой тоненькой полоской.
Два километра неспешным бегом — предел моих кросс-достижений. Никогда не любила спорт. Будем откровенны — я ненавижу спорт. Но эти две тысячи метров позволяли мне как следует разогреться для гимнастики и станка.
Да, я до сих пор делала заученные назубок в балетной студии упражнения классического экзерсиса. А что мне еще оставалось? Ничего другого я просто не знала и была благодарна судьбе за этот подарок. Ах, как жаль, что я крепенькая и низенькая, и хотя у меня неплохие данные, канули в Лету те века, когда балерины с таким телосложением, как у меня, могли блистать в солистках. Теперь таких не взяли бы даже в последнюю линию из тридцати лебедей в «Лебедином озере», даже если бы я заморила себя диетами до полусмерти.
Но всё это в прошлом — и мечты о поступлении в балетное училище, и четыре года балетной студии. Всё закончилось семь лет назад, когда родители купили дом в этой станице. Но зато здесь есть море!
Обычно я делала упражнения классического танца — экзерсис, держась за спортивные брусья, хоть они были и высоковаты для нормального станка. Вообразите моё неприятное изумление, когда, заканчивая последний круг, я обнаружила, что моё «законное» место уже занято! И причем самым отвратительным способом: неизвестный то ли парень, то ли молодой мужик взгромоздился на эти самые брусья ногами! Он топтал их грязными, отвратительными жёлтыми подошвами моднявых вычурных кроссовок. Как, позвольте спросить, я потом буду браться руками за всю эту грязь?
Парень стоял ко мне спиной, возвышаясь над стадионом, словно памятник враз нахлынувшему на меня дурному настроению. И не шевелился.
Я выключила диктофон и уже было открыла рот, чтобы высказать всё, что я думаю о таком способе использования моего незаменимого спортивного снаряда. Открыла и закрыла. Туман, влажно, скользко. Мало ли, я разорусь, а он возьмет и сверзнется с верхотуры от неожиданности. И сломает себе что-нибудь. И откуда он здесь только взялся? Я не видела его лица, но вряд ли это кто-то из местных. Наши пацаны предпочитали вертеться на турниках по вечерам. Да и за ними бы не заржавело похвастаться — кинуть фотки в Инсту или ВК и припереться в новых кроссовках в школу.
Я тихонечко отошла к стоявшей в отдалении шведской стенке, нашла папку с музыкой для занятий классикой, подтянула головную повязку, придавливая ею наушники, чтобы не выпадали, и принялась мучиться с деми и гранд плие — большими и маленькими приседаниями — первым комплексом упражнений у станка. Почему мучиться? Да потому что перекладины шведской стенки были неудобно тонкими и расположены или слишком низко, или высоко, чтобы забыть о дискомфорте и погрузиться в мир слияния музыки и пластики. Да и вообще — непривычно! Принесла же нелегкая этого странного любителя топтаться по «моим» брусьям. Кто это, чёрт бы его побрал? Неужели уже начали съезжаться отдыхающие? Рановато, однако, — в марте-то в море не влезешь, несмотря на погожие деньки. Вода ледяная.
Впрочем, что-то мне подсказывало, что застрявший в неподвижности чел далеко не мальчик, с которым можно было бы клеить разборки или дружески «приветкаться», когда выясним отношения по поводу места брусьев в моей жизни. А раз так, то и хрен с ним, нужно выполнить то, зачем я сюда пришла, и топать домой. Я постаралась прекратить злобствовать, пообещала себе, что больше не взгляну в сторону «гимнаста», и вскоре смогла погрузиться в привычный мир выворотных позиций и жестких требований балетного апломба — постановки корпуса.
Но когда пришла пора повернуться, чтобы выполнить следующее движение с другой ноги, я невольно скользнула взглядом куда не следовало и моментально забыла и о тандю, и вообще о классике. Потому что-то, что вытворял «гимнаст», всё ещё стоя брусьях, то есть уже на одном «брусе» на одной ноге, не укладывалось ни в какие рамки. Так не бывает. Просто не бывает. Ничего подобного я раньше не видела. Что это вообще?