XVI. ВСЁ СНАЧАЛА
Двадцать пятого декабря тысяча девятьсот девяносто второго года отпускник Дербенёв приехал на железнодорожный вокзал украинского областного центра за билетами в славный город на Неве. Его мечты уже летали в районе моста лейтенанта Шмидта, когда Александр узнал, что топлива в «Незалежной» по-прежнему нет. В связи с чем весь наземный и воздушный транспорт не ходит, отменено расписание даже на Киев, не то чтобы в Россию!
— А вы, громадяныну, чого хотилы? — вполне адекватно отреагировала пухлая особа из справочного окошка на вопрос изумлённого Дербенёва о билетах. — Це вам не москали злыденни гаманець приховалы, а сами найсправжни – наши риднэньки – богатии гроши вкрали! Будь воны неладни, ти гроши!
Тёща Дербенёва, Светлана Павловна, заметив у внуков новую одежду и обувь, «заморские» подарки «от папы», а также деньги в виде валютных издержек на руках у дочери, быстро сообразила, что Дербенёв теперь не «кацап задрипаный», а преуспевающий и вполне обеспеченный «москаль». И только «полная дура» может пойти на развод с таким «уважаемым человеком». Совсем немного поспорив с матерью о ценностях современной жизни, согласилась с этим и дочь. А чтобы ни у кого не было сомнений, кто в доме «царь», при очередной встрече с Дербенёвым Татьяна умело разыграла сцену с истерикой и забрала своё согласие на развод.
События, в водовороте которых неожиданно оказался Дербенёв, разворачивались совсем не по тому сценарию, который он придумал за последние полгода. Получив отказ по интересующим вопросам, Дербенёв решил вернуться в Лиепаю, считая аморальным поступком возвращение к Елене, не получив развода с супругой, но билетов не оказалось и в прибалтийский «рай».
Через пару дней Новый год, а Дербенёв всё в Черкассах. Где-то далеко, за тысячи километров, его ждёт любимая женщина и безоблачное завтра, а сегодня он вынужден провожать Татьяну с детьми на автовокзал, потому что поездка в Питер сорвалась и теперь дети уезжают домой в Буромку. Обежав ближайшие предновогодние «развалы», Александр скупил почти все оставшиеся мандарины и апельсины, чтобы вручить их детям.
— Это вам! С Новым годом! — запыхавшись от быстрой ходьбы, сообщил Дербенёв, вручая цитрусовые лакомства по назначению.
Провожая Дербенёва к машине, припаркованной на привокзальной площади, Татьяна вдруг опустилась на колени перед законным мужем и при большом скоплении народа, заставила детей сделать то же самое. Усадив детей рядом с собой и обливаясь слезами, она стала хватать Дербенёва за руки, просить прощения за все несчастья, принесённые ему в их нелёгкой семейной жизни. Клятвенно, обещая, что никогда больше ничего подобного не повториться, она очень театрально привлекла внимание толпы зевак, включая дежуривших неподалёку милиционеров. Сердце Александра не камень, оно вот-вот должно было лопнуть от разыгравшихся страстей. В порыве эмоций Дербенёв простил жене всё и вся и в свою очередь попросил прощения у неё.
«Какой позор, какой стыд!» — думал Дербенёв, готовый в этот момент простить все десять смертных грехов любому, лишь бы Татьяна поскорее подняла детей с колен и встала сама.
После тяжёлых раздумий там же, на вокзале, Дербенёвы решили заключить договор о продолжении семейных отношений ради будущего своих любимых чад. Договор, по их замыслу, будет действовать до определённого срока и на определённых условиях, главным из которых Дербенёв выставил условие о том, что Татьяна никогда более не будет встречаться с Берзиньшем. Дербенёва, не раздумывая, согласилась и с удовольствием погрузилась в автомашину, забыв, что ещё пять минут назад собиралась ехать в Буромку. Воссоединившаяся семья в полном составе отправилась к родителям Дербенёва встречать Новый год и догуливать плановый отпуск.
Нельзя сказать, что мать Дербенёва сильно удивилась случившемуся. Она, похоже, лучше своего сына изучила «возможности» его жены и её невестки, но вот отец Дербенёва, Николай Егорович, пребывал в полном недоумении от увиденного «решения» сына, во всяком случае до тех пор, пока за ужином Татьяна не назвала его папой и не предложила тост за здоровье всех Дербенёвых, живущих на земле.