В Минске готовилась первая всесоюзная конференция по робототехнике. Роботы меня не интересовали - ни тогда, ни сейчас. Может потому меня потом и не взяли в Интел, хотя к ним-то я хотел... А тогда я хотел в Минск. Не за роботами, конечно, - попасть к Вейнику. Идея эта зрела давно, после прочтения третьего - запрещенного и чуть не в самиздате ходившем издании третьей редакции его "Термодинамики". Командировочный фонд у меня в теме был, завала по работе не было, "колхозы" еще не начались. Ситуация весьма благоприятная. Я подготовил заявку и пошел к зам.директора.
Миловидные стюардессы в самолете предлагали местные сувениры. Особенно хорошо шли складные театральные бинокли в форме портсигара. Соседка поменялась со мной местами - она боялась смотреть в окно и я наслаждался видами. Уже почти перед посадкой, когда начало болтать, соседка все же использовала свой гигиенический пакет. Надеюсь, это отвлекло ее от мыслей и разговоров, что все мы сейчас разобьемся.
Конференция проходила в бывшей Олимпийской деревне. Чудное загородное место, три раза в день экспресс до города и несмолкаемый хор лягушек за окном. Я понял, что попал в ловушку и придется искать места в городе.
Молодая пара, поди, жених и невеста, решившие отсюда начать медовый месяц, что-то недовольно обсуждала на ресепшене. Крепкий парень с кислой миной недовольно с чем-то соглашался с администратором - их номер был занят, зато девушка скандалила так, что и постороннему было ясно: семейной жизни у них не получится. Тут же за стойкой оформлялась команда баскетболисток. Издали, одна симпатичная девушка мне очень понравилась, мне даже показалось, что и на меня смотрела она поощрительно, но подойдя ближе понял, что она в полтора раза шире меня и почти во столько же - выше.
В центре холла за столиком оформляли на конференцию и я поспешил отметить командировку. Получил талон и номер. Две койки уже были заняты. На одной парень моего возраста, на другой старый хрыч, явно считавший себя здесь старшим и немедленно начавшим выговаривать мне, что я рискую опоздать на вступительную часть. Бросил молча вещи и ушел. По счастью, успел на обратный дневной экспресс.
Аэропорт оказался почти рядом с городом. Троллейбус до центра. Но мест в гостиницах не было нигде. В одной из очередей я и познакомился с Толиком. Был он из Темрюка и приехал сюда, по его словам, "за коврами". Во всяком случае, деньги у него в самом деле были. Обойдя все, что знали, мы присели и задумались. Выглядело так, что ночевать придется на скамейке. Но Толик был тертый парень. - Пошли в частный сектор, у аэропорта. - сказал он. Найдем какую-нибудь бабку. На беду, бабки оказались пуганные и пускать к себе двух сомнительного вида парней без вещей не соглашались. В одном дворе потасканного вида дама, бывшая стюардесса, сказала, что ее сестра работает официанткой в гостиничном ресторане, и если правильно подойти, можно рассчитывать на ее покровительство. Гостиница была та, где нам уже отказали, но делать нечего, вернулись. Цена оказалась невысокой: ужин с выпивкой для нее с сестрой и дежурного администратора. На всякий случай, в городе мы еще прикупили венгерского морского джина. Ужин с сестрами прошел весело, а администратор подошла только хлебнуть полбутылки коньяка и снова исчезла. Номер мы получили на двоих. Утром разбежались: - Толик за коврами, я - звонить в Физико-технический институт. Вейник согласился со мной переговорить и назначил время на завтра. Я вернулся отсыпаться и готовиться к беседе. Толик вернулся вечером, злой и без ковров. Сказал, что в магазинах ничего нет. С горя мы прикончили джин.
Табличка на двери извещала "Лаборатория контактных явлений". Внутри темного и полупустого помещения возился какой-то парень. Вскоре появился и сам Вейник. - Даю вам пять минут. - сказал он. К сожалению, три из них он говорил сам. Я успел только коротко представиться и едва начал излагать, что меня привело к нему, как он перебил меня вопросом, читал ли я его книгу "Термодинамическая пара". Я не только не читал, но даже и не знал о ее существовании. Когда дальше при разговоре выяснилось, что я не читал и Томаса Куна, книга которого "Структура научных революций" была для него, кажется, настольной, он почти потерял ко мне интерес, а когда я заикнулся о примирении его взглядов с Теорией относительности, беседа закончилась. Не знаю, было это для него расхождением в научных взглядах или чисто личной неприязнью к Эйнштейну. Насколько мне известно, у него были ученики-евреи, отзывавшихся об Учителе самым положительным образом, но с другой стороны, мемориальный сайт, поддерживаемый сыном, выдержан в лучших антисемитских традициях.
В любом случае, разговора не получилось, а конференция заканчивалась. Прямо из института я отправился забирать вещи - они так и валялись в загородной гостинице. Старый хрыч опять был на месте и принялся допрашивать, почему меня не было видно на конференции. Все так же молча, я взял сумку, валявшуюся на моей кровати и ушел. Лягушки оглушительно квакали. Место было чудесное, но не довелось...
Минск меня порадовал. Чистенький "европейский" город, приветливые жители, сервелат в магазинах. Одна вещь меня удивила. Еще за городом. Шоссе. Ясный солнечный день. Видимость на пару километров в обе стороны. Красный светофор на зебре. Ни одной машины. Все стоят. На меня смотрели, как на идиота. Вспомнился вычитанный где-то случай с Лениным в Швейцарии: третий звонок уже, кондуктора нет, перрон отгорожен шелковым шнурком, немцы дисциплинированно ждут. - Нет, - говорит Ленин, - с такими людьми революцию не сделаешь.
Разумеется, я не мог пройти мимо фотомагазина - и едва ушел оттуда. Больше всего меня притягивал "Зенит-Е", страшный дефицит в то время, собиравшийся только в двух местах - здесь и в Красногорске. Но денег на такую покупку просто не было. Когда вернулся Толик, опять ни с чем, я не выдержал: - Займи четвертак! - Зачем тебе? Я рассказал про "Зенит". Толик тяжело задумался и достал деньги. Я взял адрес - завтра мы разъезжались, у меня билет был куплен заранее. Вечером Толик душевно уговаривал меня приехать к нему летом в гости. И только в самолете, сев и расслабившись, я вспомнил, что так и не купил никаких сувениров. Стюардессы предлагали все те же бинокли - по всему Минску они продавались без аэрофлотовской наценки. Я пересчитал деньги в кармане, вздохнул и купил один - на два уже не хватало.
С получки отослал перевод Толику - с уведомлением о вручении. Уведомление вернулось с пометкой, что получено женой. Надеюсь, эти деньги до него все же дошли.
А "Зенитом" я снимал еще долго, пока он у меня не сломался - уже в Израиле, и во всех тель-авивских мастерских, какие я нашел, специально приезжая в город из киббуца, с презрением отказались его чинить.