На фото командир 124-й осбр и всей северной группировки Сергей Фёдорович Горохов
Приказом по фронту - части, находившиеся в конце августа в районе тракторного, определили как Северную группу войск под управлением полковника С.Ф.Горохова с подчинением командующему фронтом Ерёменко. В неё вошли: 124-я ОСБр, 282-й стрелковый полк 10-й дивизии НКВД, 99-я отдельная танковая бригада, отряд морской пехоты Волжской военной флотилии, группа её судов (Северная группа), отдельный стрелковый ремонтно-восстановительный батальон, школа младших политработников из авиагородка, танки СТЗ. Чуть позже - 149-я ОСБр, 115-я сбр, 2-я мсбр и 112-я сд. Несколько дней в группе Горохова была 38-я мсбр, но в начале сентября её вместе с танковой бригадой вывели на другой участок.
В Северную группу Волжской военной флотилии под командованием С.П.Лысенко входили: канонерские лодки «Усыскин» и «Чапаев» со 100 мм морскими пушками (видимо, производства завода «Баррикады», А.Т.) с дальностью обстрела 22 км и четыре бронекатера, базирующиеся в устье Ахтубы и др. «Некоторые катера, имели 76-мм орудия и могли вести огонь в радиусе до 15 км с закрытых огневых позиций, а бронекатера № 41 и 61, вооруженные реактивными минометными установками, предназначались для ночных прорывов на фланги противника и обстрела его войск с малых дистанций» (Локтионов И. И.). Бронекатера с 16 октября, пока позволял лёд на Волге, обеспечивали и доставку грузов и пополнений и эвакуацию раненых.
В начале сентября Северную группу Горохова передали 62-й армии. А через две недели ставшему её командующим Чуйкову существование отдельной группы не понравилось, и он стал управлять отдельными частями сам. Таким образом, группа взаимосвязанных подразделений, действующих рядом на общей территории, фактически распалась. Кроме того, их ещё ослабляли, перебрасывая подразделения на другие участки фронта, а возвращались только единицы уцелевших бойцов. Так сентябре из 124-й сбр: 1-й батальон С.П.Цыбулина удерживал позиции перед пос.Баррикады; сводный батальон под командованием старшего лейтенанта В.П. Барботько воевал на Метизном (карта РККА, сентябрь 1942).
Не допускал Чуйков единоначалия самостоятельного, независимого Горохова. А дал бы свободу его инициативе, его организаторским способностям и своевременно поддержал - а взаимоотношения Горохова с местными администрацией и парторганизацией и с дирекцией завода, говорят, были получше, чем у Чуйкова, - может быть, и бои за Тракторный проходили бы по-другому. Правда, в сентябрьских приказах группа Горохова в составе: «/124, 149 СБр, 282 сп НКВД/» упоминалась вместе с подразделениями, воевавшими в её составе ранее.
В конце сентября с оставлением нашими частями Мамаева кургана началось второе мощное наступление противника через заводские посёлки на Орловку и с запада на Спартановку. Орловский выступ наших войск угрожал прорвавшемуся к Волге немецкому танковому корпусу окружением. И Паулюс направил на это направление, кроме пехоты, 24-ю, а чуть позже и 14-ю, танковые дивизии Гота.
Таким вспоминает сентябрь бывший командир пулемётного взвода 3-го стрелкового батальона Т.Ш.Валеев: «…Мы потеряли счёт времени, да и нельзя было из-за адского грохота непрерывных артиллерийских выстрелов, бомбёжек и атак понять: утро уже или ещё вечер. Сталинград весь горел, в воздухе господствовала вражеская авиация. …Были мы грязные, вшивые, мыться приходилось очень редко: в землянке подогревали воду и там мылись. …Сначала по прибытии в Сталинград питание было сносным, а потом всё хуже и хуже. Особенно ухудшилось питание, когда нас окружили. Один только пшеничный суп. Утром, в 4 часа, кушали на целый день. Только когда утихнет бой, поздно вечером, снова ели тот же суп».
(На полное довольствие с трёхразовым питанием от Донского фронта гороховцев поставили после соединения с 66-й армией, хотя формально до января 1943 года бригада входила в структуру 62-й армии Чуйкова, А.Т.).
«…На нас, измученных недоеданием, недосыпанием, шли отборные части Гитлера… Мой пулемётный взвод был расположен на левом берегу Сухой Мечётки. Этот берег, изрезанный оврагами, по которым в Мечётку стекали вешние воды, представлял собой такую картину: окопы, блиндажи, пулемётные гнёзда вдоль берега, изрытого бесчисленными разрывами и усыпанного осколками. Весь берег и бугры на нём покрыты выгоревшей от солнца и разрывов снарядов и мин редкой, бурой, колючей травой. И мы – среди всего этого: измученные каждодневными боями, жарой и неважным питанием. Обмундирование на нас задубело от едкого пота и грязи. Нас постоянно мучила жажда: за глоток холодной ключевой воды, казалось, готовы были пойти на всё (во второй половине сентября стояла жара под сорок, прим. А.Т.). Но воду с большим трудом, с потерями, доставляли с Волги. Мутную и противную на вкус. От неё несло трупным запахом и нефтью. …От бомбёжек, артобстрелов над нами висели с утра до ночи тучи едкой пыли. Не видно солнца, не видно левого берега. Снайперы врага не давали поднять голову. И так – каждый день, день за днём. И только ночью немец отдыхал. Тогда и мы отдыхали».
Из соображений секретности названия частей в газетах обычно скрывали. «В сентябре 1942 года в газете «Красная звезда» чередой пошли сталинградские очерки Константина Симонова».
6 ноября в газете «На страже Родины» (орган политуправления 62-й армии) появилась статья «Гороховцы», посвящённая событиям первых чисел ноября. В передовице газеты «Красная звезда» от 1 дек 1942 с заголовком «62 Армия», кроме генерал-лейтенанта Чуйкова, в числе его основных помощников назвали полковника Горохова, генерал-майора Родимцева и полковника Болвинова (подполковник В. А. Болвинов погиб 2 ноября, звание полковника ему присвоено посмертно 27 ноября).
Симонов бойцов и командиров 124-й бригады представил в повести «Дни и ночи». Прототипом Сабурова был командир 2-го батальона Ткаленко, прототипом Масленникова - начальник штаба 2-го батальона, лейтенант А. В. Семашко.
Про Ткаленко было написано и в «Красной Звезде» от 18 сентября в очерке К.Симонова «Под Сталинградом».
«Командир батальона старший лейтенант Вадим Яковлевич Ткаленко, на первый взгляд, чем-то неуловимо напоминает Чапаева. Может быть, это сходство вызывают светлые, пшеничные, завивающиеся кверху усы, такие же светлые, пристальные глаза и надетая слегка набекрень пилотка на русых волосах. Словом, он чем-то очень похож на Чапаева — такого, к какому мы привыкли в кино. И только когда Ткаленко выходит из блиндажа и вытягивается во весь рост в тесном ходе сообщения, вдруг по его почти мальчишеской худобе, по угловатым движениям, замечаешь, что он еще очень молод и что его усы — это скорей юношеская прихоть, чем неотъемлемая принадлежность старого солдата».
Его 2-й батальон бессменно оборонялся на самом трудном правом фланге. Против него были задействованы подразделения 16-й танковой дивизии (около 50 танков и пехоты с мотоциклистами). А центр обороны батальона находился там, где в 1962 году поставлен монумент строителям коммунизма, по дороге из Волгограда в Волжский. У старого кладбища, что через дорогу, сражалась рота П.Т.Кашкина.
А слева за балкой Сухой Мечетки, в Спартановке, отбивался 3-й батальон А.Графчикова. Из воспоминаний В.А.Грекова: «Командный пункт Саши Графчикова в труднейшую пору боёв за тракторный располагался на улице Менжинского (Менжинской, на карте РККА 1941 года, скорее всего это участок современной улицы Николая Отрады, прим. А.Т) в бетонированной трубе балки Забазной (на месте этой балки сейчас улица Академика Богомольца). От кладбища на скате Сухой Мечетки в Рынке… к пяти ямам заброшенного карьера в Спартановке (левее Забазной балки) пролегала наиболее удалённая от Волги линия обороны…». Это были два главных батальона обороны.
В октябре 4-й батальон воевал слева от 3-го, рядом с подразделениями 149-й бригады, о нём ничего не известно, и в поддержку 149-й бригады был создан ещё 5-й батальон.
А 1-й батальон С.П.Цыбулина был отправлен в ночь с 7 на 8 сентября 1942 года к западной окраине Городища. Он, насчитывавший вначале 800 бойцов, не имея соседей, действуя в отрыве от основных сил группы Горохова, вел тяжелые бои с превосходящим противником (пехота с танками и авиацией) и удерживал позиции до 16 октября. В живых осталась горстка. За боевые действия капитан Цыбулин был награждён орденом Александра Невского №2. После его ранения комбатом стал старший лейтенант Д.Ф.Старощук, будущий начальник разведки, потом штаба 124-й стрелковой бригады.
Продолжение следует