коры новые мои

Олаф Леший
Город – это рынок, в широком значении слова… это тысячи лавок и лавчонок, магазинов и магазинчиков. И в них люди, много людей… И один из них совсем еще юный студент по дороге из института забрел в лавчонку, в которой китайская лапша солидно соседствовала с псевдофранцузскими духами, а окрас китайских свитеров затмевал тусклое бодайбинское золото.

Здоровенный детина с двумя огромными полиэтиленовыми сумками в клетку пытался всучить администратору партию фирменных американских кроссовок. Администратор, женщина средних лет, на не видела коммерческого успеха в этой сделке. Детина, в торговом порыве, осмотрелся по сторонам и, продолжая какую-то фразу громко сказал: «Да вот хоть ему!» - и показал на студента. «Иди сюда, хочешь обзавестись модными корами?»

Студент с телячьим интересом в глазах подошел. Распахнутая сумка была доверху набита кроссовками «Найк». «Внушает?» - спросил детина, студент в восхищении кивнул, мол, да. «Зырь, какие зачетные», - продолжал детина и достал из мешка черные замшевые кроссовки с бирюзовыми вставками. «Лапа какая? 43?» - протянул он обувь студенту.

Коры были просто трындец, мягкие и красивые до невозможности. В подошве под пяткой была воздушная камера для амортизации.
- Бери, всего 40! Почти даром, по цене закупки!
- У меня от стипы 30 осталось… - раздосадовано промямлил студент.
- Так, хватай за 30, тебе, считай, повезло, сегодня промо-акция!
- А жрать две недели что?
- Орел, много ль тебе надо… с такими корами быстро найдешь подружку, она тебя месяц кормить будет любуясь этой цацой.
- Неее-ааа, не могу-ууу…

В результате коры таки нашли в лице студента нового хозяина за 27 рублей. Правда, уже на следующий день обнаружилось, что акционная обувь при ходьбе слегка присвистывает, так как воздушная камера проколота. А спустя неделю выяснилось, что из-за этого в дождь модные кроссовки еще и попердывают. И если в сухую погоду трели, типа тью-тью, на каждый шаг еще могли показаться игривыми, то трр-ууа, трр-ууа в слякоть потенциальных подружек отпугивало. Так что девиц, пожелавших бы кормить студента до следующей стипендии, не нашлось, а деньги ему пришлось клянчить у родителей.