Когда автор обнаруживает выход из писательского тупика неизбежно встает вопрос о публикации.
И тут конфликт перебирается на новое поле: автор больше не враждует сам с собой. Теперь он опасается реакции читателей. Примут ли они его текст? Понравится ли он им? Что, если они осудят его?
Но главным и едва ли не самым неприятным открытием для авторов-новичков, которые начинают предъявлять свои произведения публике, является читательское равнодушие. Оказывается, никто не спешит поддерживать или осуждать автора, с жаром подтверждая или опровергая описанные в тексте тезисы.
Ощущение острого разочарования и раздражения знаменует переход на вторую стадию работы с проявившейся темой. Тексты отныне становятся не просто яркими выплесками эмоций, они обретают адресата, к которому обращается автор.
Главная отличительная черта этапа: провокация читателя на реакцию. Именно на этой стадии рождаются разного вида манипулятивные тексты, богатые скрытыми посланиями, завуалированными просьбами, угрозами и обещаниями. Автор не всегда осознаёт суть собственных посланий, но именно они являются главной мощной движущей силой, которая дает вдохновение и позволяет создавать новые произведения.
Задача этапа: установить контакт с аудиторий.
Содержание послания: «Я требую ответа!»
1. Текст Шрёдингера
Письменная коммуникация занимает важное место в человеческом общении. Социальные сети, всевозможные мессенджеры, чаты, смс… Виртуальная переписка превратилась в настолько мощный коммуникативный канал, что порой отношения – деловые, личные, даже дружеские и любовные - мы поддерживаем именно этим способом.
Групповые тематические чаты и адресная переписка позволяют устанавливать новые связи, обмениваться новостями, устраивать виртуальные собрания. Это удобно, быстро, относительно управляемо.
В отличие от наших бабушек, прабабушек и мам, которые точно также поддерживали (а порой и создавали) отношения по переписке, у нас появилась еще одна модель коммуникации, характерная именно для нынешнего времени. Это сетевые дневники и личные страницы в социальных сетях, которые ежедневно заполняются новыми посланиями, адресованными «широкому кругу читателей».
В чем принципиальное отличие таких текстов? С одной стороны они публичны, а, значит, имеют целевую аудиторию и предполагают ответную реакцию читателя. С другой же стороны, эти тексты – письма без адреса. Отправленные как в рассказе Чехова «на деревню дедушке», они никому словно бы и не предназначены. Мы привыкли к этой амбивалентности и даже не замечаем, что она стрессирует и автора, и читателя.
Исключение составляют те тексты, в которых прямо написано, чего автор хочет от читателя (и хочет ли) и от какого именно. Но, спросите себя, много ли вы видели таких текстов? И интересно ли было их читать?
Безадресные эмоциональные тексты напоминают о принципе суперпозиции (сочетании двух взаимоисключающих состояний) из квантовой механики. В умозрительном эксперименте с котом Шрёдингера пока ящик с «адской машиной» не открыт и не известно, распалось ли ядро, кот, сидящий в ящике, и жив, и мёртв сразу - в восприятии экспериментатора.
Также в текстах: автор в одно и то же самое время приглашает аудиторию к общению и не делает этого. Читатель одновременно и принимает послание на свой счет и отдает себе отчет в том, что адресата нет.
В случае с котом Шрёдингера все решала открытая крышка коробки. В случае с текстами - выбор за читателем: вступать в предлагаемый диалог или проходить мимо. Реакция автора быстро прояснит его истинные намерения, и скрытое послание станет явным.
2. Текст как акт агрессии
Публикация любого текста в социальных сетях, СМИ, книгах и других источниках является по факту актом агрессии. Автор заявляет о себе и своем месте в сетевом или физическом пространстве (если речь о печатной продукции). Он декларирует свои ощущения, эмоции, мысли и опыт, которые могут идти вразрез с опытом читателя. И ждет ответа.
Цели текстов могут быть очень разными: кто-то хочет признания (профессионального или личного), кто-то – поддержки, кто-то обвиняет, кто-то – оправдывается. Но главная цель текстов этого этапа – получить как можно более обширный отклик.
Подвох в том, что автор редко осознает, чего добивается текстом и к кому обращается, Часть содержания зачастую остаётся для него «слепым пятном».
Так рождаются тексты, провоцирующие читателя на ответ, зачастую агрессивный.
3. Обвиняющие тексты
Суть этого жанра, который неизменно вызывает горячий отклик аудитории можно сформулировать кратко: «все дураки».
Его содержательная суть проста – автор прямо или косвенно выражает возмущение чьими-либо действиями (бездействием) и\или окружающими обстоятельствами.
Структура обвиняющего текста:
1. Эмоциональный выплеск обвинительного содержания (характерны саркастические замечания («Только публика поверила, что режиссер Н. научился снимать…», «Люди все надеются на…», «Здесь «прекрасно» все!»), прямо выражающие эмоцию: «Бесит, когда…», «невероятно злюсь…», косвенно выражающие эмоцию: «сочувствую я таким людям!»)
2. Содержательная часть: последовательная (или непоследовательная) аргументация чьего-то непозволительного поведения и \или неприемлемости обстоятельств.
3. Манифест. По итогам аргументации (иногда до или вместо) автор провозглашает тезис, который предлагает считать доказанным. («Россия – страна разгильдяев», «те, кто верит в инопланетян – скрытые садисты», «Мамаши, оплатившие школьную форму в прошлый четверг, непроходимо глупы»)
Этот популярнейший жанр современной публицистики. С помощью обвиняющих формулировок можно оживить практически любую тему. Разоблачение властей. Ресторанная критика («Ощущение, что в этом ресторане повара просто забыли о том, что нужно еще и что-то готовить»). Киноведческие заметки («удивительно, насколько впечатление от хорошей книги можно испортить экранизацией»).
Впрочем, этот жанр при желании можно интегрировать с абсолютно любой темой. Грязные подъезды? Плохая погода? Чистые подъезды?! Солнечный денек?! У этого жанра нет никаких тематических рамок. Самая агрессивная и «разоблачающая» статья, которую мне доводилось читать в жизни, была посвящена обучению чтению детей младшего возраста.
Обвиняющие тексты пользуется популярностью по одной простой причине: это один из самых мощных и надёжных способов завладеть вниманием аудитории. Такие материалы работают по максимально широкому радиусу. На них реагируют:
- Наиболее тревожные читатели. Они беспокоятся, как бы не попасть под раздачу и внимательно читают, чтобы исключить себя из «списка подозреваемых».
- Читатели с мощным «спасательским» потенциалом. Эти перебирают варианты выхода, предлагают помощь.
- Агрессивно настроенные читатели. Они удовольствием присоединяются к обвинениям.
Но главные адресаты, основная целевая аудитория текста – это те, кто узнает в «обвиняемом» себя. Их эмоциональная реакция будет самой обширной и вариативной. Словом, тексты-вердикты это то, что нужно автору, когда задача – любой ценой получить отклик.
Цена популярности таких текстов высока. Автор фактически приглашает (более того – настойчиво вовлекает) читателя в свой неозвученный конфликт. Планомерно аргументируя только одну точку зрения, он, не дает пространства для альтернативного мнения. Читатель вовлекается не потому, что его цепляет тема. Все дело в форме текста - автор умышленно оставляет пространство для вовлечения с заранее заявленной ролью антагониста.
Приведу максимально отвлеченный пример, жанровую принадлежность которого легко узнать:
«Только поверишь, что мурзильник способен исправничать, как все надежды снова идут прахом! Все – все без исключения! - мурзильники негодяйствуют и не думайте, что я буду закрывать на это глаза!»
Причитав такой манифест, сложно не вовлечься эмоционально. Даже не понимая, что такое «мурзильник», читатель начинает ощущать смутную опасность и хочет защититься.
Как это сделать? Каждый выберет сценарий, который представляется ему проверенным и более безопасным. Кто-то предпочтет не заметить и забыть. Кто-то присоединится к осуждению «негодяистых мурзильников», а кто-то – вернет раздражение автору, вдруг узнав в «мурзильнике» себя или просто рассердившись на то, что текст вовлек его в неприятные переживания.
Таком образом, ценой внимания к тексту становится большой поток явной и скрытой агрессии, направленной на самого автора.
Заметки на полях: Словом, вы и сами поняли – авторы, находящиеся на второй стадии, похоже, просто не могут обойтись без обвинения. Им обязательно надо осудить, вынести вердикт, навесить ярлык! Например, такой: «обвиняющие тексты».
4. Текст как «мяу»
Другая разновидность текстов этой стадии - жалоба. Их содержательная часть формулируется еще короче, чем у первых: «мяу».
Известно, что взрослые кошки в природе не мяукают. «Мяу» – это зов маленьких котят, когда они голодны, замерзли или напуганы. Вырастая, дикие кошки и коты обретают полную автономность, жалобное мяуканье теряет для них всякий смысл. Другое дело – наши домашние питомцы. Подружившись с людьми, они сообразили, что «мяу» - универсальный язык для общения с нами. У домашних кошек и котов есть несколько разновидностей мява, каждый из которых – требовательное или просящее послание: «Покорми меня», «Погладь», «Поиграй со мной», «Помоги» и так далее. Домашние кошки в социальном смысле навсегда остаются котятами, так как заботу об их пропитании берет на себя человек.
Похожий принцип предлагаемого взаимодействия лежит в основе жалобных «мяу-текстов». Если кошка физически неспособна произнести фразу «дай мне еды» или «погладь меня», то автор «мяу-текста» избегает прямых формулировок из страха, что ему откажут. Поэтому, вместо прямых просьб о помощи или поддержке, он сетует на обстоятельства, наращивая патетический эмоциональный заряд подобно протяжному мяуканью. Читателю же предлагается роль «принимающей стороны».
Этот жанр также популярен в публицистике и личных дневниках. Его структура мало чем отличается от обвиняющего текста, разница в преобладающей эмоции. Если в первом случае это злость, то в «мяу-тексте» это чаще всего страх или безысходность.
- Как правило, автор начинает с констатации неприятного факта или риторического вопроса («Вот и принят очередной закон…», «Снова этот сон…», «Сколько стресса способен выдержать человек?»)
- далее следует подробнейшее описание травматичных событий, сложных переживаний.
- заканчивается текст на наиболее высокой патетической ноте, категоричным - чаще негативным - утверждением («Это - конец», «Потому что другого выхода – нет», «И так - всегда») или ярким метафорическим образом («и только воронье кружит над кладбищем», «трещит, догорая, полено»).
«Мяу-текст» - это завуалированная просьба (или скорее - требование). Развязка, финальная точка здесь отсутствуют потому, что история не закончена. Финалом в ней должен стать реальный отклик читателя.
Как он будет реагировать на «мяу-призыв», который уловил в тексте? Проигнорирует? Поспешит на помощь? Посочувствует автору? Укажет ему на ошибки? Порадуется своему превосходству? Рассердится на автора, который поставил его перед этим выбором? Кто знает. Ведь и в природе на зов голодного котеночка может явиться не только заботливая мама-кошка, но и голодный хищник.
Специфическая форма изложения, точно также как и в случае с обвиняющими текстами, направлена не столько на выражение и «выгрузку» эмоции, сколько на ее нагнетание и удержание. Эмоциональная нота становится все выше, напряжение в тексте растет, но развязки не наступает и текст обрывается на наиболее печальном (или гневном) аккорде. Таким образом, эмоциональная тема ширится, в нее вовлекается все больше людей и вместо «выгрузки» происходит зацикливание.