«Кап-кап-кап...» - капли воды из недозакрытого крана мерно падали в мойку, отдаваясь в голове, но я уже налила себе чаю, выложила на блюдце последний творожник, о котором мечтала с момента пробуждения и села за стол. Вот бы... Довольно часто мы мечтаем о присутствии в нашей жизни людей не с точки зрения любви и заботы о них, а с точки зрения создания комфорта для себя любимых. Дети порой так рассматривают родителей, родители детей, а власть предержащие граждане просто делают данный тезис основой образа мыслей – прислуга должна появляться и исчезать незаметно, созидая идеальную среду обитания. Эгоизм, как образ мышления... М-да... Сейчас мне эгоистично хотелось, чтоб возле крана образовался некто, закрыл его и молча, исчез, позволив мне насладиться завтраком.
«Пых» - на краешке мойки появился сияющий Гриня... После инцидента с Галочкой, он почему-то решил, что ко мне позволительно шляться в любое время суток за советом, лезть с дурацкими вопросами, а в качестве встречной любезности, разнообразить моё унылое существование, маленькими «чудесами» собственного приготовления...
-Приветик, Элория... – От Грининой довольной и хитрой физиономии, аппетит испарился, и появились нехорошие предчувствия. Но раз уж он пришёл, я решила извлечь из данного факта личную пользу.
-Привет... Дозакрой кран... Пожалуйста... – Последние слово фразы далось с трудом.
-Легко... – Ухватившись двумя руками и пошире расставив ноги для устойчивости, Гриня завернул кран до упора.
-Мерси...
-А чайку работничку, хозяюшка?! – От его жизнерадостности аж мутило. Мне таки пришлось встать и налить ему чашку чая. Домовёнок, а Гриня оказался малолеткой против Сидорыча, ловко уселся, обхватив чашку, и сделал большой шумный глоток.
-Опять Болтун Болтунович пожаловали... – Недовольный заспанный Готфрид, запрыгнул на тумбочку поблизости.
-Привет, котяра, ты б молчал, тебя тут за безделье кормят из милости, а я вона вентили за харчи кручу... Ой, какая плюшечка, я такие люблю!
-Ты ж, братец, наверняка магазинный творожник впервые видишь...
-Впервые, но уже люблю... Дай попробовать, не жмись! – Почувствовав лёгкий укол вины, я отпилила ножом половинку лакомства и протянула угощение Грине. Тот бойко цопнул подношение и сразу принялся его грызть, приговаривая: «Ах, как вкусненько, ах, как сладенько... И чаёк, кстати, а то сухая корка горло дерёт!» Готфрид, наблюдавший процесс вместе со мной тихо произнёс:
-Разреши, я его придушу...
-Тебе за это ещё лет сто накинут...
-Во-первых, я привык, а во-вторых, за него – лет пятьдесят светит, не больше...
-Ладно, пусть живёт, вдруг удастся со временем превратить его в человека...
– Гриня к тому моменту почти покончивший с полученной порцией, прекратил жевать и надулся...
-Вы чего с утреца злющие... Не выспались? Вкусняшки жалко? Слушай, Элория Яромировна, а тебя с этаким имечком, поди, в детстве дюже дразнили?
-Готфрид, фас... – Мрачно сказала я. Кот встала, эффектно выгнул спину, заискрил и, цвиркнув когтями по тумбочке, изготовился для прыжка...
-Ты чего, я же шутейно...- Отреагировал Гриня и благоразумно перебазировался на самый высокий навесной шкафчик, где достать его представлялось возможным только со стремянки.
-Шутник... – Готфрид уселся на прежнее место.
-Я чего пришёл-то... – Абсолютно безмятежным тоном продолжил гость.
-Чего? – Странное дело, он умудрялся рассуждать и уничтожать еду одновременно.
-К примеру, если – дождь и солнце, люди говорят: «Грибной дождь», а ежели – снег и солнце, оно – «грибной снег» получается?
-Грибным дождь называют потому, что после него хорошо растут грибы, а после снега грибов не нарастёт... Ты издеваешься что ли?
-А коли сегодня к вечеру во дворе грибы из-под снега попрут?
-Какие грибы? – Я оторопела от вопроса. Гриня же, удивившись моей неосведомлённости, милостиво пояснил:
-Разные, грибы... Обыкновенные – подосиновики, подберёзовики, волнушки, грузди там...
-Стоп! В начале прошлой недели у меня ожила фарфоровая бабушкина ящерка и удрала жить в вентиляцию, следом в пятницу ты с криком «Оля-ля!» выскочил из моей сумочки на работе и полдня таскался за мной по офису, клянча булку с маком... А третьего дня кактус у сына в комнате покрылся васильками и ромашками, поскольку ты решил, что с полевыми цветми он станет «красивше»... Я чувствую себя работником МЧС, ликвидирующим последствия твоих гениальных затей! Понятное дело – после кучи забот в деревенском доме, в городской квартире тебе скучно, но груздей прущих из-под сугробов я не переживу! Понял?
-Понял, понял – никаких груздей! Скучная ты, Элория, и красоты момента не чуешь... Слушай, ты свою долю собираешься доёдывать? – Я не успела бросить прощальный взгляд на остатки творожника, как они перекочевали в Гринины загребущие рученьки, и прожора по-быстрому надкусил добычу.
-Элория, диковато говорить подобное ведьме, но ты – слишком добрая... И неприлично терпимая... Согласен на дополнительные двести лет в кошачьей шкуре, за удовольствие придушить наглеца... – Готфрид привстал и хищно напружинился.
-Заболтался я с вами, бездельники, у меня ж и без ваших глупых грибов делов полным полно, - единым духом протараторил Гриня и растворился в эфире, утащив с собой объедки моей утренней гастрономической мечты...
В течение дня я раз двадцать выглядывала в окно, желая убедиться в несокрушимости законов природы. Наконец, практически незадолго до заката, успокоившись, я накрыла на стол и позвала семью ужинать. Телевизор рассказывал новости, давая поводы для обсуждений...
Мы уже наслаждались вечерним чаем, когда появившаяся на экране девушка сообщила:
-Добрый вечер, дорогие сограждане! Необыкновенное явление взбудоражило экологическую общественность нашего города... Во многих проталинах на дворовых газонах энского микрорайона, жители обнаружили свежие подберёзовики... Звонки о новых находках продолжают поступать в студию... – Мы с Готфридом понимающе переглянулись.