Глава 10 в которой Торбьёрн отправляется на свою последнюю битву.
Торбьёрн стоял на носу корабля и наблюдал, как проплывают мимо заросшие зеленой стеной леса берега. Он вспомнил, как до самой весны боролись с мором, недосыпая, ночуя в лачугах, питаясь наравне с обычными солдатами чем придется. Помощь волхвов была не оценима. Только благодаря им, потеряв треть населения, остановили эту беду. Большую часть казны князь отдал на восстановление сожженных деревень и городов, на помощь семьям, потерявших своих близких.
Желание отблагодарить волхвов не угасло. Раз от денег те категорически отказались, нужно было придумать что-то другое, но значимое, подтверждавшее важность для жителей Горной страны помощи соседей. Не забывший рыжеволосую пленницу Стейнар предложил необычный способ благодарности.
- А давай, брат, в знак благодарности волхвам я возьму в жены их Забаву! Ну где она еще найдет такого завидного жениха, как я?
- Ага, - хохотнул, участвовавший в обсуждении Сварт, - и такого самоуверенного!
- Ты с чем-то не согласен? – в голосе Стейнара прозвучал вызов, а глаза холодно блеснули. Над таким посмейся, еще за нож схватится!
- С тем, что ты завидный жених, согласен, совершенно согласен! Ты то сам что будешь делать с такой женой?
- Хм, Сварт, ты недооцениваешь Стейнара, - вмешался Торбьёрн, пряча в усах улыбку, - вообще то он уже взрослый мужчина. Что делать с собственной женой уж как-нибудь сообразит.
- Да я о другом! Она же тебя запилит своим острым язычком, постоянно будет во все вмешиваться, во все будет совать свой конопатый нос, спорить будет, советы давать.
- Почему бы не послушать советы, если они умные? – отстаивал свои намерения младший брат князя, - А по поводу острого язычка… Зато с ней не соскучишься!
- А вообще ты прав, Стейнар, - неожиданно согласился с ним Сварт, - сбагрить с рук такую занозу, как Забава, думаю, волхвы только рады будут. Отдадут тебе в жены, мучайся до конца своих дней, а сами с облегчением вздохнут. И будут нам крайне благодарны.
Стейнар надулся и сжал кулаки. Торбьёрн поспешил разредить атмосферу:
- Ладно, ладно, не ссорьтесь! Хватит его подначивать, Сварт. Хочет жениться, значит собираемся и едем сватать невесту. Что тут думать?
Лицо брата просияло так, что Торбьёрн не смог сдержать улыбку. Раньше ни одна красавица не задерживалась в сердце брата дольше чем на пару месяцев. А тут… Значит это судьба. Но не добавить в бочку меда хоть одну маленькую ложку дегтя он не мог. Поэтому сказал:
- Вопрос только в том, не выскочила ли Забава уже замуж, пока ты тут собирался свататься? А то приплывем, а она уже при муже.
Стейнар встрепенулся и решительно поднялся с места:
- Тогда мне придется вызвать соперника на поединок и убить его. И в жены возьму вдову. Хватит языками трепать! Пора собираться в путь!
- М-да, а у парня, похоже, серьёзные намерения, - пробормотал Сварт в спину уходящему княжичу. – Ну, тогда, может, и тебе, Торбьёрн, сосватать какую-нибудь волхву? Царевну Любаву, например. Неловко как-то пропускать вперед младшего брата.
При этих словах Торбьёрна словно молнией ударило. Вот оно, решение! Он крепко схватил друга за рукав и пристально посмотрел ему в глаза.
- Ты действительно так думаешь? – от того, что выход найден, сердце в груди застучало с удвоенной силой. - А ведь неплохая мысль!
Он искренне завидовал брату. Вот ведь младший он, всегда на вторых ролях, всегда в тени старшего, а в сердечных делах оказался смелее и решительнее брата! У Стейнара кое-чему не стыдно было и поучиться. А он, днями и ночами вынашивающий в душе мысли о Любаве, не смог признаться, что не меньше Стейнара заинтересован в поездке к соседям. Свалил ответственность на подвернувшегося Сварта. И стыдно было и совестно.
- Да я пошутил, Торбьёрн! – спохватился Сварт, видя, какой сильный эффект произвели на князя его слова.
- А я совершенно серьёзен. Между нашими государствами, к твоему сведению, до сих пор нет даже мирного договора. Вот приеду к царю Благодару с предложением о заключении такого договора, а для подкрепления своих искренних намерений возьму в жены его дочь. С древних времен родственными узами правящих династий подкрепляли отношения между государствами. Не будешь же воевать с родней. Спасибо, друг, хорошую мысль подкинул!
Князь похлопал Сварта по плечу и заторопился отдавать распоряжения о подготовке к плаванию в Страну озер.
- Это что ж получается, - расстроенно пробормотал Сварт себе под нос, - все друзья переженятся, а я один останусь? Несправедливо как-то. – И добавил громко, вдогонку князю, - Эй, Торбьёрн, а для меня в стране волхвов какой-нибудь маленькой волшебницы не найдется?
Корабль медленно подходил к берегу. На пристани сновал и суетился народ. Торбьёрн с интересом рассматривал разноцветные веселые крыши столичного города. Надо было признать, что Арнгрей в сравнении с ним смотрелся мрачновато. Сзади подошел Стейнар.
- Слушай, брат, у меня к тебе просьба. Хочу устроить сюрприз Забаве. Можешь сразу ей не говорить, что я приехал?
- Почему? – удивился князь.
- Ну, должен же я понять, ждет она меня или нет? Если нет, то я унижаться не буду. – В его разбойничьих глазах сверкали азарт и решимость.
- Ладно, - пожал плечами Торбьёрн, - не скажу, если ты так хочешь. Но сам то ты где будешь?
- А я потихоньку среди твоей свиты затеряюсь и на глаза лезть не буду.
Когда причалили, целая толпа высыпала смотреть, как сходят с большого черного корабля гости из Горной страны. Впереди всех шел князь в черном, шитом серебром плаще. За ним чеканя шаг следовали люди из свиты. Проходя мимо встречающих с горящими любопытством глазами, слух князя улавливал восторженное:
- Смотри, это же сам Черный князь!
- Который из них? Они же все как на подбор высоченные, здоровенные. Одно слово – богатыри!
- Вон тот, у которого одежда самая богатая. Серебром так и сверкает!
- С бородой что ли и с усами?
- Ага. И глаза синие. Красавец!
- Нашли красавца! Мрачный то какой, хмурый, точно поганками объелся. Уж наши то царевичи ему не чета: румяные, веселые!
- Ну, то ж наши. А этот гость и целая свита при нем.
- И все вооружены. Зачем им здесь оружие? Нас что ли боятся?
- Да разве ж такие богатыри кого-то бояться могут?
На ступенях крыльца царского дворца, поразившего чужестранцев своими башенками и деревянным кружевом резьбы, их встретил сам Благодар, облачившийся по такому торжественному случаю в белые одежды с традиционным красно-сине-желтым узором.
- Мира и счастья твоему дому, царь! – Торбьёрн с достоинством поклонился.
- Рад тебя видеть, дорогой сосед! – с таким же достоинством кивнул Благодар. Наслушавшись от Творимира с Братонегом рассказов о князе, доброе сердце царя позабыло недавнюю обиду. Несмотря на свою молодость, князь внушал уважение. – Проходи в дом, гостем будешь.
Рослым гостям пришлось склонить головы, проходя под низкой притолокой. Ничего, мудрые зодчие, строившие терем, знали, как сбить лишнюю спесь с гордецов. А если ни спеси, ни излишней гордости у гостя нет, то от этого невольного поклона только уважения к хозяевам прибавится. Гости проследовали за Благодаром в просторный зал, где стоял царский трон и сиял белой скатертью длинный стол. Сварт шепнул на ухо князю удивленно:
- Десяток дверей прошли и ни одного стражника. У них здесь вообще охрана есть?
- Значит опасаться им нечего, - пожал плечами Торбьёрн.
Гостей сразу стали рассаживать за большим столом. Сновали слуги, разнося угощение. От струящегося в окна солнечного света, от доносящихся из сада запахов цветов и молодой листвы, от приветливых улыбок хозяев и их слуг, на душе у князя стало легче, скованность и неуверенность в успехе задуманного отступили. Дом встретил их радостно и по-доброму, сразу гостеприимно распахнув перед ними все двери, выставив на стол все самое вкусное.
За столом народа расселось много. Князь узнавал лица волхвов, что совсем недавно боролись вместе с ним плечом к плечу со страшным мором, и приветливо улыбался знакомым. В уголочке, где сгрудились самые юные представители царской семьи, он заметил Забаву. Та крутила рыжей головой по сторонам, явно кого-то выискивая. Не младшего ли брата князя? Рядом с Благодаром расселись сыновья – царевичи. А вот Любавы не было. Это обстоятельство смутило и встревожило князя. Где же она? Почему не пришла встречать гостей? Не хочет его видеть? От этой мысли тоскливо сжалось сердце, добавив неуверенности в задуманном.
Под щедрое угощение долго и подробно вспоминали, как очищали от мора вместе с волхвами свою страну. Торбьёрн не поскупился на слова благодарности соседям, что помогли в трудную минуту.
- Честно скажу, друзья мои, - произнес князь, глядя в глаза Творимиру с Братонегом и другим, тоже пирующим за одним с ним столом, и поднимая в руке серебряный кубок, - если бы не вы, страна моя бы лежала сейчас в руинах опустошенная. И только горные хребты подпирали бы своими мощными спинами небо. Век вам этого не забуду.
- Всегда рады помочь добрым соседям! – ответил Благодар и широко улыбнулся. – На то мы и соседи. Правда?
Когда пир подошел к концу, князь собрался с силами и решительно подошел к раскрасневшемуся от выпитого хмельного Благодару:
- Не побеседовать ли нам наедине, царь? Есть у меня важное предложение для тебя.
Благодар удивленно округлил голубые глаза.
- Не иначе плохо тебя накормили, князь, если после застолья у тебя еще есть силы на серьёзные разговоры. Но, воля твоя, пойдем в тихое место, чтобы нам никто не помешал.
Они вышли в коридор, где столкнулись с Забавой. Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу, ожидая кого-то под дверью.
- О, рад видеть тебя, Забава! – воскликнул Торбьёрн.
- Приветствую тебя, князь. Как тебе наш гостеприимный дом? – а в глазах цвета гречишного меда ярким огнем горел вопрос, который она никак не решалась задать. Но все-таки собралась с силами и спросила, - А что же твой младший брат не приехал?
- А я его не взял с собой, - ответил князь, - не знал, что ты его ждешь.
Смущенный румянец залил покрытые веснушками щеки. Ждала, ох, ждала Забавушка заморского княжича. Это и слепому было видно. В глубине души Торбьёрн даже посочувствовал девушке, но слово данное брату держал.
- Может что передать ему от тебя?
- Да… Нет… не надо. – И такое разочарование в глазах, что захотелось утешить несчастную.
Ладно, пускай сами разбираются, подумал князь и, кивнув рыжеволосой красавице, пошел следом за хозяином дома. А Забава, тяжело вздохнув, побрела по коридору к выходу. Не приехал Стейнар, не захотел свидеться с ней, забыл уже, наверное. От таких мыслей слезы навернулись на глаза. Надо бы разозлиться на предателя, да не получается, в сердце тоска, слезы душат.
Она медленно спускалась по лестнице, ступеньки поскрипывали под ее ногами. Вдруг чья-то рука схватила ее за плечо и потянула в темный закуток, что вел в кладовку. Забава только охнуть успела, как оказалась прижатой спиной к бревенчатой стене, а над ней навис незнакомец в темном плаще с капюшоном. Справившись с первым испугом, девушка открыла рот, чтобы закричать на весь дом и позвать на помощь, но незнакомец скинул капюшон. В его темных разбойничьих глазах плясали озорные искорки.
- Ты?.. – выдохнула Забава, - Что ты здесь делаешь?
- За тобой приехал, - ответил Стейнар, - или не ждала?
- Ждала, еще как ждала! – не было сил изображать гордость и неприступность, так истосковалась по нему, что даже голос дрожал от волнения, - А брат твой сказал, что ты не приехал. Я так расстроилась!..
- Расстроилась?..
Он с нежностью убрал с ее лба выбившуюся из косы огненную прядь и осторожно поцеловал в кончик носа.
- Раз, - прошептал он и поцеловал еще раз, - два…
- Что ты делаешь?
- Веснушки пересчитываю…
Продолжая считать вслух, Стейнар покрыл поцелуями курносый носик, перешел на румяные щечки, а когда коснулся губами ее губ, то сбился со счета. Все числа сразу вылетели из головы, и все слова тоже, а в голове поплыл разноцветный туман, и пол стал уходить из-под ног. Пришлось крепко обнять ее и прижать к своей груди, чтобы самому не упасть. Забава, задыхаясь от счастья, повисла на его шее, потому что ноги ее уже не держали.
Благодар привел князя в небольшую светлую комнату, в которой стоял стол с письменными принадлежностями и два кресла.
- Располагайся, - предложил царь, указав на одно из кресел. Сам же устроился в кресле за столом. – Ну, что за важное предложение у тебя?
С минуту подумав, взвесив все аргументы в уме и убедившись в твердости своих намерений, Торбьёрн ответил:
- Я тут недавно обнаружил, что ни мой отец, ни мой дед так и не удосужились заключить мирный договор с соседями из Страны Озёр. Не прядок получается! Уж по какому недосмотру это произошло, не знаю, но хочу исправить оплошность. И предлагаю тебе, достопочтенный Благодар, заключить со мной договор о мире между государствами нашими, записав его на бумаге и скрепив печатями. Но, так как слова, даже записанные на бумаге, все равно остаются только словами, в приложение к договору предлагаю заключить брак с твоей дочерью Любавой. Пусть родственные связи станут гарантией мира между нашими странами.
Произнеся подготовленный текст, Торбьёрн перевел дыхание. Ох, не легко ему дались эти слова. А Благодар уставился на своего гостя, с изумлением подняв брови и округлив и без того круглые голубые глаза.
- Ну, и зачем нам такой договор? Сам же сказал, что ни дед твой, ни отец о договоре этом не позаботились. Потому, как и не собирались воевать с нами – соседями. Да и ты, друг мой, воевать не будешь. Не так ты глуп, чтобы посылать своих солдат на верную смерть в наши непроходимые леса, да болота. Да и мне никакого резона нападать на твою страну нет. Нечего мне там делать. Своей земли хватает. На ней еще трудиться и трудиться, чтобы обустроить и наладить жизнь людям. Так что не вижу надобности в заключении такого договора, разве что для порядка.
Вдруг круглое добродушное лицо царя озарила лукавая улыбка.
- А ты, парень, меня за нос то не води! Договор этот бессмысленный как повод придумал. Если уж дочь моя Любавушка тебе по сердцу пришлась, так и скажи!
Торбьёрн покраснел до корней волос, не зная, куда спрятать глаза под проницательным взглядом мудрого царя. Давно ему не было так стыдно и неловко за свою трусость и неуверенность. А Благодар подался вперед через стол и доверительно произнес:
- Хочешь взять в жены мою дочь, договаривайся с ней сам. Я препятствовать не буду и соглашусь с любым ее решением.
- А что, разве не по родительскому указанию в вашей стране принято дочерей замуж отдавать? – в последней попытке вялого сопротивления спросил Торбьёрн. Но голос его прозвучал как-то неубедительно.
- В нашей стране дочерей замуж принято по любви отдавать! Ну, и по родительскому благословению. Так что, жених, собирайся и отправляйся к ней сам. Уговаривай, упрашивай, делай что хочешь, но на меня свою ответственность не перекладывай. Она сейчас у бабушки своей Добродеи на острове. Я прикажу снарядить кораблик. Так завтра с утра и отправляйся.
Готовый провалиться сквозь землю со стыда, Торбьёрн отправился в отведенные ему покои. Ох, хитер и проницателен Благодар, лучше его самого понял, что ради Любавы и была придумана вся эта поездка. Так что же он от себя пытается скрывать правду? Зачем придумывает всякие глупые отмазки и отговорки?
Всю ночь не спал молодой князь, всю ночь думал, как же ему договориться с царевной. Все бы было гораздо проще и привычнее, если бы надо было выиграть поединок в рукопашном бою, или убить соперника мечом на поле боя, чтобы получить царевну в жены. Он привык завоевывать, но не уговаривать, не просить. И физическая сила никак не могла помочь ему в данном случае. Оттого задача, поставленная перед ним Благодаром казалась невероятно сложной, почти невыполнимой. Но и отступать он не привык.
Роно утром в дверь постучал слуга и сообщил, что корабль готов к отплытию. Тяжело вздохнув, отложив все сомнения в сторону, князь собрался и пошел следом за слугой. Отступать было поздно.
Во дворе его догнал Сварт, растрепанный, с заспанной физиономией, схватил друга за плечо.
- Ты куда это без меня собрался, князь? – спросил он, на ходу застегивая пуговицы на куртке, - я только проснулся, выглянул в окно, а ты уже куда-то отправляешься. Почему меня не предупредил?
- Сварт, у меня важное дело. Я не нуждаюсь в сопровождающих, - довольно резко ответил Торбьёрн, раздосадованный неуместным появлением товарища. Ему бы с мыслями своими собраться, да с силами, а не отвлекаться на Сварта.
Но тот не отставал, увязавшись за князем и следуя за ним по пятам по городу.
- Это глупо, Торбьёрн! В чужой стране, среди чужих людей и без охраны!
- Я не нуждаюсь в охране, Сварт! Я не маленький, сам за себя постоять могу! – все больше раздражался Торбьёрн.
- Сам за себя ты постоять сможешь, если стоять придется против одного, двух, ну, трех воинов. А если их будет десяток? Даже тебе с десятком вооруженных противников не справиться в одиночку. Я пойду с тобой.
- Нет! – резко оборвал Торбьёрн и остановился, строго и непреклонно взглянув на друга. Он даже брови сдвинул для убедительности.
Сварт замолчал, но продолжал тащиться за князем. Они вышли на пристань, где покачивался на легких волнах небольшой плоскодонный кораблик, уже готовый к отплытию. Рядом с огромным кораблем гостей из Горной страны он казался почти игрушечным.
- Ты что, отправляешься куда-то на этой лодке? – удивленно пробормотал Сварт.
- Да, друг мой, отправляюсь. А ты останешься здесь. Отдохни, погуляй по городу, развлекись. Я вернусь к вечеру.
- С кем же мне гулять, если ты по каким-то делам своим отплываешь? – обида слышалась в голосе друга.
Князь оглянулся по сторонам и заметил в нескольких шагах от себя девушку, что, поговорив с высоким светловолосым мужчиной, собиралась возвращаться в город. В ее собеседнике он узнал Творимира. Тот ловко прыгнул на отходящий от пристани корабль, на борту которого его уже ждал брат.
- Девушка, - крикнул Торбьёрн, пытаясь задержать незнакомку. Та остановилась и удивленно уставилась на князя и его друга. – Извини за неожиданный вопрос. Кем ты приходишься Творимиру, великому волхву и очень уважаемому мной человеку?
- Я дочь его, Светолика, - ответила девушка с достоинством, - отец снова отправился в плавание на юг страны. Они с дядей Братонегом почти все время проводят в странствиях. Помогают людям там, где сложней всего. А тебя я знаю, ты князь Торбьёрн из Горной страны. Я видела тебя вчера в царском дворе. Может представишь мне своего спутника?
Перед голубоглазой, светловолосой красавицей Сварт приосанился, пригладил волосы своей широкой, грубой, привыкшей к рукоятке меча, пятерней и смущенно улыбнулся.
- Это мой друг Сварт. Не окажешь ли ты мне услугу, Светолика? Я по важному делу должен немедленно отплыть, но к вечеру вернусь. А Сварт хотел побродить по вашему чудесному городу, посмотреть достопримечательности. Не составишь ему компанию?
- С удовольствием! – ответила девушка, улыбаясь, и взяла Сватра под руку. – Пойдем, в нашем городе много интересного.
И они пошли рядом к лестнице, ведущей с пристани. Торбьёрн не смог сдержать улыбки, видя, как потрясенно притих его друг. Вот такие в этой стране девушки! Не только красивые, но и смелые, решительные, открытые. И пошел Сварт за золотоволосой красавицей, отважный богатырь, не знавший поражений в боях, как преданный пес на веревочке, не отставая ни на шаг, трепетно ловя каждое ее слово, каждый взгляд больших, светлых глаз.
Торбьёрн вздохнул им в след и пошел к ожидавшей его лодке. Ту битву, что ждала его впереди он должен был провести сам, без посторонней помощи. Выходя на поединок с вооруженным противником, он мог рассчитывать на острый меч, на крепкий щит, на тренированные мышцы и на умение ими владеть. Он мог себя защитить. А если Любава откажет, если просто посмеется над ним? Как и чем защититься от насмешливого взгляда, от острых слов?.. Об этом лучше было не думать, а то остатки мужества и те мог растерять.
Едва белый завиток паруса показался на горизонте над водной лазурью, Любава забеспокоилась, заметалась в пустой суете по дому.
- Ну, что ты мечешься? – спросила Добродея, с нежностью и сочувствием глядя на внучку.
- Тревожно мне как-то, бабушка.
- Это понятно! У меня от волнения руки тряслись, когда твой дед пришел меня сватать.
- Ну, с чего ты взяла, бабушка, что Торбьёрн собирается меня сватать? Может, просто навестить решил, справиться о моем здоровье.
- Душа моя, - Добродея обняла внучку и прижала к своей груди, - Книга предсказаний врать не умеет.
- И что я ему должна сказать? – прошептала Любава, уткнувшись лицом в вышитый ворот бабушкиного платья. - А вдруг он меня не любит?
- Вот это ты и выяснишь, когда он придет. И скажешь то, что сердце подскажет.
Добродея ласково погладила внучку по плечам. Как же ей хотелось, чтобы та была счастлива.
Но как только лодка причалила к берегу, Любава выпорхнула из дома и побежала в лес, не в силах справиться с волнением. В доме ей было душно, сердце билось так часто, что тесно было в груди. Она опасалась, что упадет в обморок при виде князя. Вот позор то будет! А на воле, среди высоких деревьев, да густых трав дышалось легче и спокойнее. Да и ветер с озера обдувал разгоряченные щеки, стирая с них всполохи предательского румянца.
Торбьёрн вежливо поклонился хозяйке дома, седовласой старушке с такими же зелеными глазами, как у Любавы.
- Мир твоему дому, достопочтенная Добродея! Могу ли я увидеть царевну Любаву?
А ничего парень, подумала предсказательница, окинув гостя оценивающим взглядом, статный, сильный и глаза умные! В такого и влюбиться не грех.
- Здравствуй, князь! А Любава гулять по лесу отправилась. Ей после такой болезни полезно.
Тревога вспыхнула в синих глазах князя.
- Здорова ли она? Я надеялся, что в родной стране близкие родичи спасут ее жизнь.
- Так и есть! Но силы к ней возвращались очень медленно. До сих пор слабость чувствует и утомляемость. Так что ты с ней по осторожнее.
Торбьёрн кивнул, чувствуя, как мурашки бегут по спине под пристальным взглядом старой волхвы. Точно она видела его насквозь.
- Она пошла вон в ту сторону, - и указала рукой на узкую тропку, извилистой лентой ныряющую в зеленую чащу.
Князь поблагодарил и направился было к тропинке, но старушка схватила его за рукав и, сурово сверкнув глазами, произнесла:
- И смотри у меня, - угрожающе потрясла указательным пальцем перед его лицом, - если мою девочку обидишь, я тебя… в жабу превращу!
Торбьёрн отшатнулся от старушки с громко бьющемся сердцем.
- Зачем сразу в жабу то?.. – пробормотал он растерянно. Вот ведь ведьма! И как не бояться таких?
- Иди уж, герой! – и подтолкнула его в спину.
Тропинка вела его среди густых зарослей лещины, скрывающей высокие стволы уносящих ввысь свои мохнатые кроны вековых елей. Воздух был наполнен запахами цветущих трав и близкой воды, шелестом листвы и птичьими криками. Поплутав по лесу, дорожка вывела его на берег острова, где в светлых голубых волнах весело плескалось солнце. Он остановился у самой кромки леса и огляделся по сторонам.
Любава брела по песчаному берегу между выступающими серыми спинами валунов. Ветер трепал ее распущенные по плечам волосы. Торбьёрн замер на месте, невольно любуясь ее тонкой фигуркой в длинном белом платье, расшитым разноцветными узорами. Вот так бы стоял и смотрел, и любовался бы бесконечно. Но девушка обернулась и заметила его.
Князь расправил плечи, выпрямил спину и, как на решающий бой, пошел к царевне, повторяя про себя все, что надумал сказать ей.
- Рад видеть тебя, царевна, в добром здравии! – вежливо и официально произнес он, подходя и останавливаясь в двух шагах.
- Здравствуй, князь. И я рада видеть тебя здоровым. Как прошло путешествие по морю? Хорошо ли вас встретили у моего батюшки Благодара?
- Хорошо, очень хорошо…
Спрятаться бы за вежливой, но пустой болтовней и болтать так до вечера, не затрагивая важного и опасного. Но оттягивать было бесполезно. В конце концов он проделал такое долгое путешествие не просто так!
- А я искал тебя, царевна, по важному делу.
- По важному делу? – изящная бровь удивленно изогнулась.
- По делу, можно даже сказать, государственной важности! Мы с твоим отцом решили подписать мирный договор. И в придачу к этому договору, чтобы исключить всякую возможность его нарушения, решили заключить брак между мной и тобой. Так принято у многих правящих династий, - он очень старался объяснить важность этого брака, но нежные губы царевны сжались в сердитую линию, а взгляд полыхнул возмущением.
- В придачу?!
- Ну, да, - растерянно кивнул князь, чувствуя, что ляпнул совсем не то, что надо, - а что, ты против?
- Я – против! – резко развернулась и, подхватив подол платья, пошла, почти побежала в сторону леса.
- Но, почему? Это очень разумное решение. Как ты не понимаешь? – говорил он ей в упрямо выпрямленную спину, пытаясь догнать, не отпустить от себя.
Вдруг Любава резко остановилась и повернулась к нему лицом.
- А я не хочу в придачу! Я не вещь, чтобы отдавать меня в придачу! Ищи себе другую придачу к своему договору!
И побежала в лес, только замелькало между зеленых ветвей белое платье. Сердце Торбьёрна бухнулось о ребра и застучало, за пульсировало с такой скоростью, что трудно стало дышать. Она ему отказала! И как жить после этого? Да и стоит ли?.. Он бросился следом за царевной.
Колючие лапы елей хлестали по плечам, по лицу, из-под ног неожиданно с возмущенным криком вспорхнула какая-то птаха и громко захлопала крыльями. Торбьёрн догнал Любаву и схватил за руку, не давая убежать.
- И это ты мне сказала, что у меня холодное сердце? – задыхаясь, заговорил он. – Да это у тебя сердце, как кусок льда, если оно вообще есть! Заколдовала меня, хитрая волшебница? Зельем приворотным опоила? А теперь издеваешься?!
- Отпусти, мне больно! – воскликнула царевна, пытаясь вырвать свою руку из его железных пальцев.
- Нет, ты не знаешь, что такое больно! Это мне больно так, что впору умереть. Не ем, не сплю с тех пор, как ты появилась в моей жизни, только о тебе и думаю! На других женщин вообще смотреть не могу, с души воротит. Я жить без тебя не могу, дышать не могу. Сними с меня свои колдовские чары или будь моей навсегда!
И такая боль, такое отчаяние горели в его синих глазах, что Любава растерялась. Что он несет? Какие еще чары? Он жить без нее не может?..
- Это что, такое признание в любви и предложение руки и сердца? – усмехнулась Любава, наблюдая, как, то румянец, то бледность заливают щеки князя, как растерянно вздрагивают ресницы, как напряжены губы в попытке сдержать предательскую дрожь.
- Ну, да…
- А просто сказать «я тебя люблю» не мог?
- Разве без слов не понятно?
Он стоял и растерянно хлопал ресницами, такой большой, сильный и совершенно беззащитный в своей сердечной распахнутости. Да он же и слов то таких не знает! Поняла Любава и почувствовала, как нежность и сострадание разливаются внутри.
- Медведь ты, Торбьёрн, настоящий медведь, неуклюжий, косолапый, косноязычный…
- Угу.
- «Угу!» И это все, что ты мне можешь сказать?
Он мучился своей немотой, но все слова выветрились из головы от нежности ее зеленых глаз, в которых хотелось утонуть, сгинуть навсегда в их бездонной глубине. Она подняла руку и ласково провела по его щеке.
- Глупый ты медведь, синеглазый, и что мне с тобой делать?
Кончиками пальцев она осторожно провела по его усам, бороде, тая от нежности, преодолевая невольную робость.
- Надо же, какая у тебя борода мягкая, шелковистая. А я думала, колючая, жесткая.
Торбьёрн словно очнулся от оцепенения и, схватив ее руку, бросился целовать каждый ее пальчик, нежную ладонь, тонкое запястье. Потом стал покрывать поцелуями лицо, до боли сжав в могучих объятиях.
- Задушишь, медведь! – смеялась Любава счастливо, радостно.
- Нет, никогда, - шептал он, ища и находя ее губы, - я для тебя буду самым нежным, самым ласковым. Вот увидишь! Это я только с виду такой медведь.
http://www.proza.ru/2018/04/15/788