Глава 7 в которой Любава проявляет настойчивость.
Могута с важным видом прошествовал через комнату и стал тереться большой круглой головой о ноги Любавы.
- Ты чего подлизываешься, пушистый хитрец? – улыбнулась царевна и почесала за острыми, с кисточками на концах, кошачьими ушами.
А кот, блаженно щуря зеленые глазищи, громко урчал. Он был доволен присутствием в доме не одной хозяйки, а сразу трех. И у каждой можно было выпросить немного ласки, а то и выклянчить вкусный кусочек, сохраняя при этом царское достоинство.
- Бабушка, - обратилась Любава к деловито стучащей спицами старушке, что вязала длинный полосатый носок, - а можно мне заглянуть в волшебную Книгу?
- И чего ты там увидеть хочешь? – старушка считала петли, беззвучно шевеля губами, и ее отвлекала болтовня внучки.
- Так просто…
- У тебя, душа моя, ничего так просто не бывает! Говори, как на духу.
Любава замялась, не решаясь сказать правду. Но и лгать главной предсказательнице рода волхвов смысла не имело. Все равно узнает, догадается, что вот уже несколько дней сердце у нее не на месте, тревожно на душе, а все мысли обращены в одну сторону.
- Хочу узнать, как там князь Торбьёрн поживает.
- Вот–вот, и как его братец? Оправился ли после болезни? – влезла в разговор Забава. Она тщетно пыталась вышивать, держа на коленях пяльцы с натянутым белым лоскутом ткани. Но не слушалась иголка, не ложились стежок к стежку, нитки лезли вкривь и вкось, не получался замысловатый орнамент.
Добродея подняла сердитый взгляд на подруг.
- Ишь, чего надумали? Какая вам разница, что с этими лиходеями происходит? А хоть и не выздоровел после болезни княжич! Что с того?
- Как не выздоровел?.. – Забава так побледнела, что даже бабушка испугалась, перестала сурово сдвигать седые брови.
- Ладно, так и быть, - произнесла она недовольно, откладывая в сторону спицы, - пойдемте на верх. Хотя я не понимаю, зачем спрашивать у мудрой Книги всякую ерунду?!
Девушки подхватились так быстро, так стремительно побежали по лесенке вверх, прыгая через ступеньку, что Добродея вздохнула. Эх, молодость! Чем только голова забита у глупых девиц?
Главная предсказательница медленно, не торопясь поднялась в комнатку, что находилась в башенке на самом верху, испытывая терпение внучки и ее подруги. Когда она подошла к возвышению, на котором лежала волшебная Книга, с обеих сторон за ее плечами нетерпеливо сопели обе просительницы. Вот ведь напасть, сдались им эти разбойники из Горной страны! Будь ее воля, вообще никогда бы больше и не вспомнила о них.
Бабушка раскрыла Книгу на середине и произнесла вслух:
- Ну, мудрая книга, скажи-ка нам, чем там занимаются князь бандитов и разбойников и его братец? – и в голосе ее звучала язвительность.
На страницах книги стали проступать сквозь мутный туман или снеговую завесу яркие огоньки костров, цепью тянущиеся вокруг какого-то города. Возле одного из костров ясно высветились две фигуры в темных плащах. Девушки с тревогой склонились над книгой.
Огненные отсветы озаряли бледное осунувшееся лицо князя Торбьёрна. Темные круги залегли под синими, как грозовое небо, глазами. Напряженная вертикальная морщинка застыла между хмурящимися бровями – признак невеселых дум. Не замечая, князь кусал губы, глядя в огонь остановившемся взглядом.
Рядом сидел Стейнар и ворошил палкой поленья в костре. Сноп ярких искр с треском взвился в темное небо, чуть не опалив длинные пряди волос княжича. Тот отпрянул от огня, недовольно поморщившись.
- Живой, живой Стейнар! – радостно воскликнула Забава.
- И что с того? – проворчала бабушка.
- Там что-то случилось, я чувствую, - Любава прижимала руку к груди, где тревожно сжималось сердце.
- Чувствует она! Не выдумывай, - заключила бабушка и потянулась закрыть книгу.
Но тонкие руки девушек не позволили ей это сделать, ухватили плотные страницы, не дали сложить половинки книги.
- Подожди, бабушка, ну, пожалуйста! – и таким умоляющим голоском произнесла это внучка, что Добродея уступила.
А к костру подбежал еще один человек в темном плаще, что-то сказал Торбьёрну. Тот вскочил на ноги, тревожно сверкнув глазами, и быстро последовал за вестником.
Они шли по улицам пустого города, оглядывая темные слепые глазницы окон, закутавшись в плащи, прикрыв лица черными платками. Только ветер выл в подворотнях, только поземка белым хвостом мела по мостовым. Путники остановились возле пепелища, оставшегося от большого дома. Мрачно смотрели в высь обугленные остовы печных труб. Огрызки обгорелых бревен осыпались черной трухой на белый снег… В городе поселилась беда. И в самом центре этой беды был Торбьёрн.
- Бабушка, в Горной стране, как и в королевстве пиланов, мор! – воскликнула Любава. – Им надо помочь! Без нас они не справятся.
- Кому помочь, этим супостатам, что чуть не уморили тебя? – удивилась Добродея, не желая верить собственным ушам.
- Да, бабушка, ведь они сейчас в беде!
- Слушать ничего не желаю! – старая волхва сердито захлопнула Книгу. Но с двух сторон ее тянули за рукава просительницы.
- Бабушка, миленькая, пожалуйста!
- Ну, послушай, Любава, - не сдавалась Добродея, - это же глупость невероятная – помогать тому, кто тебя нагло украл, кто заточил тебя в крепости, кто силой заставил тебя спасать собственного братца…
- Нет, бабушка, он меня не заставлял! – замотала головой царевна. – Я не могла не помочь несчастному. Без моей помощи он бы умер. А все его грехи я уже давно простила.
- Это почему же? – удивилась Добродея.
- Потому, что Торбьёрн хороший, добрый… И сердце у него любящее, только он этого пока не знает… - Любава смутилась, опустила глаза под пристальным взглядом бабушки.
- А ты, получается, знаешь?
Любава кивнула. Вот ведь глупая девчонка! Думала Добродея, с нежностью и состраданием глядя на внучку.
- Это у тебя, душа моя, сердечко доброе, чуткое, любящее. Ну, что мне с тобой, горемыкой, делать?
- Надо помочь Торбьёрну, бабушка! – Любава вскинула на нее зеленым огнем горящие глаза. Ну, кто устоит под таким взглядом? – Поговори с батюшкой, пожалуйста. Пусть он соберет волхвов и отправит их на помощь Торбьёрну. Иначе мор уничтожит Горную страну, как уже уничтожил королевство пиланов.
Благодар большими шагами мерил комнату, освещенную тусклым сетом свечей. Рано теперь темнело в Стране Озер. Поздняя осень потихоньку переливалась в зиму. Вся природа засыпала, давая сигнал и людям не противится установленному порядку. Но не до сна было царю волхвов. Знать не знал и думать не думал, что придет беда в его дом в виде упрямства и настойчивости дочери. Вбила себе в голову, дурочка, что надо собираться всем миром и спасать лиходея Торбьёрна! Мыслимое ли дело? Да поделом мерзавцу, укравшему из-под носа отца родную дочь! Видать, не зря боги наблюдают за тем, что люди творят на земле. И наказывают некоторых за чинимые безобразия.
Но Любава упрелась. Молила, плакала, убеждала. Бабушку свою подключила к осаде родителя, Забаву. На три голоса пели ему в уши, что нельзя в беде бросать своего ближнего, что Дар на то и дан богами волхвам, чтобы помогать нуждающимся. А Торбьёрн сейчас, ох, как нуждался в помощи!
Благодар долго смотрел на страницы чудесной Книги, вглядываясь в демонстрируемые картины. И правда, беда в Горной стране. Люди гибнут целыми деревнями. Да, коли бы он увидел, что Торбьёрн прячется от беды, забившись в какую-нибудь нору. Но ведь бился молодой князь с мором храбро, не жалея сил, людей своих спасал. Задумался Благодар. Уступить просьбам дочери? Оторвать волхвов от привычных дел? А дел то у них и самих не мало.
- Ну, ты мне скажи, Добродея, - царь остановился и повернулся к главе рода, - на что ей сдался этот князь? Чего она так за него переживает? Изверг ведь, лиходей, мерзавец! Подальше бы от такого держаться надо.
Добродея, сидя в удобном кресле, невесело улыбнулась.
- Сердцу же не прикажешь, Благодарушка.
- А и помер бы от мора, забыла бы его Любава? – не унимался царь.
- Нет, не забудет.
- Плохо, - Благодар совсем загрустил, сел в соседнее кресло к Добродее, вздыхая - не такой участи я желал родной дочери. Среди своих, что ли хорошего парня не найти?
- От судьбы не уйдешь, батюшка.
- Ну, что, тогда зови сыновей своих, будем с ними советоваться. Если упрямой девчонке удастся уговорить и Творимира с Братонегом, то…
http://www.proza.ru/2018/03/09/529