Глава 5 в которой жители Ливы не пускают к себе корабли чужестранцев.
Маленький уютный портовый городок Лива гудел от толпящегося на пристани народа. Ветер разогнал плотные слои облаков. С небесной синевы на происходящее холодно взирало солнце. А бедно одетые люди шептались, переговаривались, устремив взгляды в одном направлении – к морю. Там на волнах у пристани покачивались три больших чужестранных корабля.
- Нельзя пускать на берег этих пиланов, - говорил рыжий взлохмаченный мужик, поправляя съехавшую на глаза шапку, - еще принесут к нам мор. Я слышал, в ихнем королевстве половина населения уже вымерла.
- Конечно, нельзя! – поддакнул ему высокий грузный старик. – Мало того, что эти пиланы злые да жадные, так еще и заразные могут быть.
- Гляньте, - замахала рукой длинная тощая тётка в сбившемся набекрень платке, - там вроде на палубе и дети есть. А с детьми то что делать? И их не пускать?
- А дети, думаешь, мор к нам принести не могут? – резко бросила ее соседка, низенькая и полная, вглядываясь вдаль из-под руки. – Никого нельзя пускать, ни взрослых, ни детей.
- Да жалко ребятишек то… - тихо пробормотала длинная тётка.
- А ты себя пожалей. Как принесут нам мор, да твоих ребятишек и по заражают. Кого жальче будет?
Ответить собеседница не успела. Задние ряды толпы начали быстро расходится в стороны, пропуская к пристани конных всадников.
- Князь. Князь! – порывом ветра неслось по головам людей. И головы эти поворачивались, удивленно и с любопытством разглядывая высокую фигуру в черном.
Торбьёрн в окружении своих соратников медленным шагом, давая людям отойти в стороны, подъехал к берегу. Лицо его было усталым и бледным. Нелегко далась борьба с мором в приграничной деревушке. А тут еще это…
- Эсбен, - спросил князь, обращаясь к своему новому другу. Зауважал его Торбьёрн за последние дни, был повод, - сколько обычно кораблей швартуется в Ливе каждый день?
- Обычно один, и то не каждый день. Порт то маленький, - ответил Эсбен.
К исчезающим признакам побоев на его лице прибавились темные круги под глазами и впалые щеки. Ни спать, ни есть не мог хозяин Вельвиля, тяжкие думы о спасении своей страны покоя не давали.
- А в последнее время?
- А с тех пор, как мор погнал людей из соседнего королевства, по два, а то и по три корабля приходят к нашим берегам. А сегодня и того больше.
Оба князя с тревогой рассматривали корабли у причала и еще несколько судов, что подходили со стороны моря. С пришвартованных кораблей пока на берег никого не пускали, выставив вооруженную стражу. Никто из местных портовых чиновников не решался взять на себя такую ответственность и дать разрешение. Да и народ, недовольно гудевший растревоженным пчелиным роем, явно был против. Кто мог бы гарантировать, что пассажиров кораблей не покидают в холодные осенние волны?
А там на палубах тоже толпились люди, махая руками и что-то крича встречающим. Среди них было много женщин и детей. С надеждой они плыли к берегам соседнего государства, с надеждой на спасение, а встретили их недружелюбно, с опаской.
Из-за спины князя выступил Торгильс.
- Князь, эти корабли никак нельзя пускать на нашу землю! А если среди них есть больные? Нам бы с уже существующими проблемами справиться. Зачем нам лишние заботы? Гнать их в шею отсюда! Пускай возвращаются в свое королевство.
- Они и бегут из своего королевства, потому что там смерть по улицам городов и деревень пешком разгуливает, - ответил Торбьёрн, мысленно соглашаясь со своим собеседником.
Прав был Торгильс, тысячу раз прав! Слишком опасно пускать сюда хоть кого-то из проклятого королевства. Кто-то же из ранее прибывших уже занес мор на территорию Вельвиля.
Тут они заметили спешащего к ним человека. Длинный плащ его развивался на ветру. А шел он со стороны порта. Приблизившись, пожилой солидный человек вежливо поклонился обоим князьям и торопливо заговорил, словно боясь не успеть.
- Государь, я начальник порта, Фритхов. Еще утром я приказал кораблям чужестранцев отправляться восвояси. Но они не уходят, говорят, что нет у них на борту ни воды, ни еды. Да и некуда им возвращаться. Мор свирепствует по всему побережью королевства пиланов. А на борту полно детей и женщин. Все корабли перегружены. Что делать, государь?
Торбьёрн с все возрастающей тревогой бросил взгляд на Эсбена. Но тот молчал.
- Отогнать корабли от пристани и подпалить! – решительно предложил Торгильс. И шрам, пересекающий половину его лица, стал еще бледнее.
- Интересно, как это сделать? – посмотрел на него Эсбен. Похоже, он был согласен с предложением Торгильса.
- Обмотать наконечники стрел арбалетов паклей и подпалить. Я уверен, как только сожжем парочку кораблей, остальные просто побояться подходить к нашим берегам!
- Что думаешь, князь? – обратился к Торбьёрну князь Вельвиля.
А тот, устремив свой мысленный взор вдаль, видел зеленые глаза Любавы, ее светлую улыбку. Что бы сделала она в такой ситуации? Разве стала бы уничтожать ни в чем не повинных людей ради собственного спасения?..
- Я думаю, что беженцев с кораблей пускать на берег нельзя, пока нельзя. Но и сжигать корабли мы тоже не будем. Они у нас спасения и защиты ищут, а мы их огнем? – Тихо произнес Торбьёрн.
Торгильс недовольно нахмурился поняв, что князь не одобрил его предложение.
- Фритхоф, - обратился князь к начальнику порта, - распорядись обеспечить все корабли водой и пищей. Пусть отойдут недалеко от берега и встанут на якоря. Через неделю, нет, через десять дней, если на борту среди пассажиров не будет ни одного заболевшего, тогда можно пускать на берег. Ты понял меня?
Фритхоф изумленно уставился на государя, но спорить не посмел, а только поклонился. Но не бросился сразу выполнять распоряжение, топтался на месте.
- Государь, кораблей много, подходят все новые и новые. Всех обеспечивать водой и продуктами питания нужны большие деньги. А порт у нас маленький…
- Будут тебе деньги! – кивнул Торбьёрн. – Торгильс, позаботься о деньгах. Ясно?
- Но, государь… - попытался возразить тот.
Торбьёрн раздраженно махнул рукой. Он принял трудное решение. Значит подчиненные должны его выполнять без лишних споров.
- Выполняй, Торгильс! А ты, Эсбен, обеспечь охрану порта и подготовь места для приема беженцев. Людей надо убедить, чтобы они спокойно ждали десять дней, без возмущения и шума. Жителям Ливы тоже надо объяснить, что их жизни никто не подвергает опасности. Терпение и доброжелательность, вот что от всех требуется. Фрейвар, - повернулся он к старому товарищу отца, - оставляю тебя в распоряжение князя Эсбена. Твоя задача не допустить беспорядков в Ливе. Понял?
Фрейвар насупился, но кивнул. Подчиняться ненавистному Эсбену было для него хуже всякого наказания. Но и возражать своему государю он не мог. Тяжело вздохнул старый вояка и смирился со своей участью.
Присутствующие при разговоре удивленно переглядывались, шептались за спиной князя, не веря собственным ушам. Торбьёрн отказался от самого простого и верного решения проблемы и предпочел странный компромисс. Что происходит с их князем? Не заболел ли сам? Но взгляд Торбьёрна был строг и решителен. Пришлось, скрепя сердце, выполнять приказ. Эсбен тоже долго обдумывал решение друга, но в конце концов согласился с ним.
Только князь со своей свитой тронулись в обратный путь к горной цитадели, как дорогу им преградил выбившийся из сил, задыхающийся от спешки, покрытый дорожной грязью, гонец.
- Государь, - крикнул он, подъезжая, - беда у нас! В Барбро человек умер от мора.
Волна липкого ужаса окатила Торбьёрна с головы до ног, пробежала струйкой холодного пота по спине между лопаток. Барбро был небольшим прибрежным городком. Небольшим, но все же городом. Там не десятки, не сотни, а тысячи жителей! Неужели придется сжигать город?..
Торбьёрн чувствовал, как что-то невидимое и страшное окружает его, загоняет в ловушку. И он не знал где искать выход. Да и есть ли этот выход вообще?
http://www.proza.ru/2018/04/15/740