После завтрака Вадим наведался в дровник, долго выбирал подходящий кусок дерева, потом во дворе обтесал его аккуратненько топором. Работа доставляла ему невероятное удовольствие. Он уже позабыл это ощущение.
Ветерок играл с щепками под его ногами, запутывал в траве тонкие осколки дерева. Солнце пекло так, что Вадим решительно стянул с себя майку и повесил на дверь дровника.
Он уверенно заострил кол, набрал в ведро инструменты и дополнительные материалы, которые могли ему понадобиться. Сходил домой, выпил стакан молока, подумал и выпил ещё один.
Во дворе он натянул на себя майку. Прислушался. Где-то близко что-то шуршало и возилось. Сначала ему подумалось, что это собака. Но пару раз до него донеслось какое-то бормотание и явное ругательство. За такие слова мать в детстве однажды заставила Вадика вымыть с мылом рот. С тех пор при ней он не выражался.
Оказалось, что это вчерашняя мумия пыталась оживить их совместную изгородь. Он вышел из-под своих яблонь и столкнулся с нею нос к носу. Она вздрогнула: «Опять вы!»
- Ну я. Вчера вот набедокурил, иду чинить. Добрый день, кстати.
- Здрасьте.
- Да положите вы плетень. Я вот столбик новый сделал, сейчас всё поправлю.
- Я первая начала.
Вадим почувствовал лёгкое раздражение. Женщина оказалась довольно высокой, почти как сам Вадим, крепенькой и полнощёкой. На руках у неё были надеты нитяные перчатки. Тёмные волосы с одной стороны торчали, а с другой наоборот оказались примяты. Ему это показалось смешным, он не удержался и слегка фыркнул.
- Откуда вы вообще взялись? Этот плетень без вас тут сто лет стоял.
- Ну вот, а на сто первом я его поломал. Сейчас починю и следующие сто лет можете не беспокоиться за него.
- Вы что, издеваетесь?
- Никак нет.
Вадим принялся выкорчёвывать из земли остатки старой опоры. Земля была абсолютно чёрной и даже казалась жирной. Пальцы быстро запачкались. Женщина рядом продолжала ковырять прутья поверженной изгороди. Он её тоже раздражал. И ещё хорошо помнилось, как напугал вчера, буквально ввалившись к ней во двор.
- Вы вчера были пьяны?
- Упаси бог, я вообще не пью.
- Почему же так … упали?
- Я же объяснял, облокотился, чтобы передохнуть немного, а всё – раз, и развалилось.
Он наконец справился с корчеванием и начал пристраивать в ту же ямку свой столбик.
- Я могу подержать.
- Спасибо, не надо.
Вадим заметил, что она вспыхнула и поспешил загладить свой резкий отказ: « Я давно не занимался физическим трудом и боюсь, что могу сделать что-то не так, а тут вы… Задену или ударю ненароком, мало ли…
- Чем же это вы занимались, интересно?
- Ничем интересным, поверьте.
Она тут же насторожилась, взгляд снова стал колючим, даже отступила назад на шаг: « Сидели?»
Смирнов обозлился. За кого она его принимает?
- Вам документы показать?
- Не надо, можно и по-человечески сказать.
Всё-таки он смутил её. Совсем немного, но она стушевалась. Как давно он не играл в такие игры. Да и ни в какие не играл вообще, все навыки растерял.
- Позвольте представиться. Подполковник в отставке Смирнов Вадим Григорьич.
Он произнёс это, как на официальном представлении, выпрямив спину, вскинув подбородок, вытянув по швам руки. Ни дать – ни взять курсант военного училища. И в конце фразы лёгкий кивок головой. Красиво? Эх, шпоры бы ещё, чтобы пяткой о пятку звонко прищёлкнуть.
Теперь она точно растерялась, заморгала как-то чудно, губы смешно дрогнули, будто она снова собиралась, как вчера рвануть на крыльцо своего дома. Но удержалась, конечно.
- А я Ирина Николаевна.
- Со мной можно без официоза, просто Вадим. Мне, знаете ли, эти церемонии… Подайте, пожалуйста плетень?
- Что? Ах, да.
Она подтолкнула к нему относительно лёгкую конструкцию, Вадим внимательно оглядел её, решая каким способом лучше соединить секцию с новым столбом.
- А меня с работы уволили.
Он поднял глаза, оказалось, что смотрит на неё снизу вверх и видит уже другое лицо, не то деловое, которое пристально вглядывалось – уж не сидел ли? А новое – растерянное и беспомощное.
- Эка невидаль. Меня вот тоже комиссовали. Я теперь пенсионер.
- А я ещё нет. Надо искать работу.
- Найдёте. Вы кто по профессии?
- Бухгалтер. Главным была.
- Дебет с кредитом не сошёлся?
Ирина оскорблённо мотнула головой: « Отказалась поставить подпись под сомнительным документом.»
- Смело.
- Со страху, сидеть не хочу.
- Ну ничего, Ирина Николавна, была бы шея, а хомут найдётся.
- Вместо того, чтобы работу искать, я здесь заборы прилаживаю.
Она посмотрела на плетень и на Вадима с одинаковым отвращением.
- Да, найдётся! Что вы вообще понимаете в этом?
- Ничего. У меня всегда была работа. Мне повезло, меня не сокращали, не указывали на ворота.
- А теперь?
- Время вышло.
- Какой вы спокойный. А почему вы здесь один, где ваша семья? Жена, дети?
- Нету у меня семьи. Мать живёт с моей сестрой.
- Вот видите! У вас ничего и никого нет!
Вадим выпрямился: « А вас это задевает?!»
Она отшатнулась в сторону, но Вадим был абсолютно спокоен внешне: « Мы с вами никогда не встречались, не были знакомы, и вы вот так с первого часа общения легко делаете свои выводы обо мне? Откуда у вас такое право?»
В этот момент он почувствовал, что боль начинает свою атаку на его тело. Не корчиться же при ней. Пока ещё было возможно, Вадим быстро развернулся и заспешил к своему дому.
Ирина, растерявшаяся и пристыженная, смотрела ему вслед: « Погодите! Вадим, я должна извиниться.»
Он, не поворачиваясь, отмахнулся от её слов ладонью и исчез за деревьями.
С ветки вдруг сорвалось яблоко и глухо ударилось о землю.
Ирина посмотрела на оставшийся недоделанным плетень, ведёрко с инструментами и заплакала.
Вадим дошёл только до сарая, швырнул на земляной пол куртку, повалился на неё, уже задыхаясь от боли и, теряя сознание.
Только бы не принесла нелёгкая эту Ирину Николаевну с её извинениями. Что за истерики она ему устраивает?! Столько лет спокойной размеренной холостяцкой жизни, никаких волнений, нервных обвинений, ничего абсолютно! И вот чужая баба устраивает ему скандал на ровном месте. Гадость-то какая.
И тут боль захватила его, прогнав и соседку, и чёртов плетень, и яблони вместе с их ароматом.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/04/15/655