Сейчас в стране уже немногие помнят, что такое государственный план или государственное задание. Ведь мы давно уже живем в государстве с рыночной экономикой. Если сказать по-другому, «что потопаешь, то и полопаешь» - народная пословица. В битве за государственный заказ устраивается тендер. Выигрывает тот, у кого по торгам меньшая сумма расходов и лучшие условия предложения.
Я вспоминаю, как в начале своей карьеры мне пришлось испытать на себе «прелести» плановой экономики и наказание за срыв государственного плана.
***
В 1977 году меня, как начальника участка погрузочно-разгрузочных работ станции Тобольск привлекли к административной ответственности за невыполнение государственного годового плана.
Основными показателями для выполнения государственного плана нашего предприятия являлись заданный объем грузопереработки в тоннах, прибыльность, снижение простоя вагонов под грузовыми операциями. Участок выполнял следующие виды работ: выгрузка крытых вагонов через склад, выгрузка тяжеловесных грузов (строительные материалы, оборудование, лес и другие грузы), контейнеров. Такие грузы на станцию в адрес грузополучателей шло много.
Город, в связи со строительством гиганта нефтехимии - нефтехимкомбината, быстро развивался. И невыполнение государственного плана воспринималось городской властью, как саботаж или неумение организовать работу. Но руководителя станции не интересовали эти проблемы. Он считал, что ему удобней подать вагоны на пути общего пользования для клиентуры. И не отвечать за простой вагона и сохранность груза. Во всем этом ответственность лежит на грузополучателе. И мне приходилось в буквальном смысле слова «выбивать» эти грузы у начальника станции (ДС), при согласии клиента. Но ввиду еще малого опыта в работе с бюрократами мне это не всегда удавалось. Итог этому – годовой план был завален, а меня вызвали в комитет Народного Контроля.
Я, наивный, для отчета на комиссии Народного Контроля г. Тобольска приготовил обстоятельную записку со всеми выкладками и аргументами. Но седовласые руководители не захотели слушать меня, как молодого и потому «неопытного» специалиста. Авторитет начальника станции был выше моих доказательств. Впоследствии я научился бороться с этой бюрократической машиной. И неоднократно доказывал это делом.
***
В 1979 году в стране стало резко не хватать вагонов для перевозки народно-хозяйственных грузов. Особенно от этого страдал нефтегазовый Север. Фактически вагонного парка было с избытком, но нерадивые получатели не торопились выгружать груз, пришедший в адрес предприятий. И тем самым вагоны превращались во временные склады на колесах.
Для «разруливания» проблемы правительство создало правительственную комиссию с большими полномочиями. Возглавил ее заместитель председателя Комитета народного контроля СССР В. Манаев. Он говорил на селекторном совещании: «У меня нет для вас технических средств по оказанию помощи в выгрузке вагонов, но у меня есть полномочия, которые помогут вам эффективно выполнить задание – это штраф, снятие с работы и привлечение к уголовной ответственности». Такой кнут сработал, и через 10 дней вагоны поехали. В период кампании я тоже чуть было не попал под горячую руку.
Дело в том, что у меня постоянно возникали конфликты с начальником станции Тобольск. Мне, как руководителю участка погрузочно-разгрузочных работ грузового двора, надо было выполнять план по выгрузке. Клиентам разгружаться у нас было выгодно: не надо искать краны для разгрузки вагонов, плюс грузы можно было бесплатно хранить на нашей площадке в течение двух суток.
Но это было невыгодно начальнику станции, потому что ответственность за сохранность грузов на нашей площадке несла станция. Ему было бы удобнее, чтобы клиенты разгружали вагоны своими силами за пределами грузового двора. Поэтому он вставлял «палки в колеса» клиентам, которые разгружались у нас. Самой простой пакостью с его стороны было задержать подачу вагонов под разгрузку, из-за чего мы постоянно ругались. Но в период борьбы за повышение оборачиваемости вагонов начальник станции решил поступить нестандартно.
Участок не имел права задерживать вагон на разгрузке больше чем на 8 часов, то есть на один рабочий день. За сутки грузовой двор мог обработать 10 вагонов. Сопоставив пару цифр, начальник станции намеренно поставил мне разово 16 вагонов. Возможности участка не позволяли уложиться в нормативные сроки разгрузки и я мог выглядеть, мягко говоря, очень бледно на вечернем селекторном совещании. Для меня последствия могли быть плохими. Ведь я проживал в служебной квартире и в случае снятия с работы, семья моя могла оказаться на улице.
В ответ я пошел ва-банк. За перевыполнение задания по выгрузке вагонов предприятие имело право выплачивать работникам разовую премию. Я сумел согласовать премию со своим непосредственным начальником в Тюмени. После чего обратился к коллективу и рассказал о ситуации. Рабочие меня поддержали, за что я им благодарен. Весь наш маленький, но дружный коллектив работал с таким энтузиастом, что уже к 15 часам все вагоны были выгружены.
Чтобы устроить начальнику станции ответный сюрприз, я попросил приемосдатчика придержать сдачу памяток (документ о выгрузке вагонов) в товарную контору. В то же время один экземпляр памятки я взял с собой на селекторное совещание.
Перед началом селекторного совещания городская комиссия проводила предварительный разбор по невыгруженным вагонам. Естественно, начальник станции назвал в списке нерадивых и мою фамилию, потому что документов от приемосдатчиков он не имел. В ответ я предоставил председателю комиссии подписанные памятки по выгруженным вагонам. Председатель лично позвонил в товарную контору, где ему подтвердили, что вагоны выгружены, и документы сданы.
Теперь ситуация приняла совершенно иной оборот. Получалось, что начальник станции (ДС) не владеет информацией о том, что у него происходит. Он не знал, куда деться от стыда. Впредь он старался меня не «подставлять».
***
Мне о прошлой жизни не жаль,
Я знаю, как закаляется характера сталь.
Прожил я трудовые победы и пораженья.
Но все это былое, и живу без сожаленья.
Жизнь била наотмашь порою,
Было обидно и больно, не скрою.
Доставал за невыполнение плана
Государево око - Народный контроль.
Бился я в рукопашную против ДС – клана,
Превозмогая трудности и душевную боль.
Молодость наша была нам подспорьем,
Не боялись мы всяких преград.
И не стояли в очередь за получением наград.
Работали, жили, растили детей,
И встречали праздники в кругу друзей.
Делили радость и горе, все пополам,
Человека ценили в то время по делам.
Нам вектором в жизни тогда
Был лозунг чести и справедливости.
И это в сердце нашем навсегда.
Мы не ждали для себя чей-то милости.