Откуда-то принесло запах цветов. Светка очень любила цветы. Она могла до бесконечности любоваться первым встреченным одуванчиком, тыкать им Вадиму в нос, чтобы он почувствовал, как пахнет солнце. И сама Светка была рыжеволосая и веснушчатая, как будто именно солнышко её и крестило.
Она появилась в его жизни как-то внезапно. После Галиного замужества, Вадим, как и положено обычному мужику в такой ситуации, запил. Он не ходил на службу в нетрезвом виде, нет, конечно. Но вечерами, оставаясь наедине со своими мыслями в неуютной комнате офицерского общежития, он надирался. Казалось, что так легче. Утром совершенно разбитый, злой и не выспавшийся, шёл на службу, а вечером всё повторялось вновь.
Однажды он проснулся, а в комнате у тёмного ещё окна, стояла незнакомая молодая женщина.
Вадим немедленно закрыл глаза, но женщина не исчезла. Порадовало, что она была одета. Уже или ещё?
Женщина повернулась. В сером сумраке комнаты она сама была серым контуром.
- Ты уже не спишь? – у неё был тихий, с лёгкой хрипотцой, голос.
Вадим понял, что его раскрыли и сел в постели.
- Ничего не помнишь?
- А должен?
- Я Светлана. Вчера привела тебя домой. Так нельзя, ведь мог и замёрзнуть.
- Тебе-то что?
- Ты же человек.
А потом она совсем оделась и ушла.
Вадим шевельнулся на своём стуле, больше напоминавшем царский трон. Трон заскрипел и в сырой ночи звук раздался необычно громко.
Вдруг к нему пришёл кот. Они уже встречались, так что кот был знакомым. Вадим нагнулся и почесал ему шею. Кот громко замурчал, прижимаясь лохматым боком к ноге человека.
- Что, тоже не спится?
Вадим отхлебнул из кружки. Сладкий чай приятно растёкся по желудку.
Светка тоже любила горячий сладкий чай, да ещё с конфетой. Она была учительницей начальных классов.
- Как ты на Север-то попала?
- Просилась сюда. Казалось, что люди здесь другие живут.
- Не разочаровалась?
- Нет, мне здесь нравится.
- А холод?
- Ну и что, что холод? Зато красиво как!
Сначала ему казалось, что она врёт. Галке тоже поначалу всё нравилось, лишь бы с ним, с Вадимом.
Но Светка не врала. Она оказалась романтичной, восторженной. С ней он оттаял после своего развода. Сослуживцы завидовали, что в него влюбилась такая девчонка, грозились отбить, если он не женится на ней в спешном порядке.
А он не торопился. Всё проверял на прочность. Светка честно перенесла его командировку на три месяца.
Противно было вспоминать, как смалодушничал тогда – справки наводил, вдруг гуляла без него.
Нет, никто не мог сказать о ней ни одного дурного слова.
Вадим продолжал жить в своём общежитии, Светка в своём. В отпуск оба разъехались по своим мамам, по разным городам.
Она позвонила ему сама: «Приезжай, я не могу, скучаю страшно. Иногда боюсь, что умру без тебя!»
Бросил всё и помчался в незнакомый город, совсем в другую сторону от своей малой родины.
Светка, всё такая же рыженькая и худенькая не была извещена о его приезде. Она стояла на балконе и курила, когда Вадим вошёл во двор и поднял голову. Через минуту она уже висела на нём в дверях подъезда, куда он даже не успел войти.
Ну раз познакомился с мамой, то и руки попросил. По пути заехали к его матери, нужно же показать невесту.
- Она лучше Галки, сынок. Она гораздо лучше.
Поженились и Светка переехала к нему в общежитие.
В этот раз Вадим обратился к командиру части. Как уже послуживший офицер, он просил предоставить им с женой отдельную квартиру. Его удивило, что квартиру им действительно скоро дали.
Дальше Вадим не мог вспоминать.
Он поднялся со своего трона, проводил взглядом заторопившегося куда-то кота и вернулся в дом.
Иногда ночами, когда не спалось, Вадим прислушивался к дому и ему казалось, что он живой. Дом вздыхал, пошевеливался, даже по-стариковски ворчал. И всё-таки, казалось, что дом принял его, как нового хозяина или жильца. Он поглаживал его по пыльным стенам и приговаривал : «Ничего-ничего…»
Что «ничего» он и сам не смог бы объяснить. То ли успокаивал, что, мол, нечего горевать по прежней хозяйке, то ли убеждал, что и с ним дела пойдут хорошо, они приживутся друг с другом.
В городскую квартиру возвращаться совсем не хотелось. Появилось желание навсегда поселиться здесь – на земле. Может и здоровье войдёт в норму и он сумеет самостоятельно ухаживать за садом.
Нога опять разнылась, но не опасно, боль была другого характера, нежели та, которая заставляла его сердце сжиматься до размеров булавочной головки.
Вадим поправил скомканную постель, погасил свет и улёгся.
И зачем он сегодня вспомнил о Светке, ведь теперь не получится уснуть. Он лежал с открытыми глазами, а дом осторожно вздыхал, словно проявляя стариковское сочувствие.
Всё у них шло хорошо. Светка очень старалась быть настоящей хозяйкой. Она смогла подружиться с закалёнными офицерскими жёнами, которые прошли со своими мужьями огни и воды, не стеснялась спросить совета, если что-то не умела сама. И в то же время продолжала работать в школе, сидела вечерами над тетрадками или планами работ, смешно пересказывая, как её второклассники собирались устроить в классе живой уголок и притащили откуда-то собаку.
Он любил смотреть на неё, когда Светка, сгорбившись и, поджав под себя ноги, сидела вечером за столом, освещённая настольной лампой.
Она думала, что Вадим спит и старалась не скрипеть стулом по полу. Если же тишина нарушалась, Светка немедленно оборачивалась, а он делал вид, что, действительно крепко спит.
Потом она гасила свет и забиралась к нему под одеяло. А Вадим только этого и ждал.
- Вадька, медведь ты эдакий! Так ты не спал!
Весной его отправили в командировку. Не очень далеко, но связи со Светкой не было совсем, что очень омрачало ему время, остававшееся свободным от службы. А потом за ним прислали машину.
С этого момента мир стал вращаться вокруг Вадима как-то по-другому. Светка была в больнице в тяжелейшем состоянии и командование пошло ему навстречу, позволив сдать дела другому офицеру и поехать к жене.
Светка шла с работы и увидела, как мальчишка, её второклассник, провалился под лёд. Не думая ни минуты, сбросив на ходу шубу, она бросилась в полынью. К ним успела помощь, но Светка сама вытолкала малыша людям. Ей помогли, но у обоих случилось воспаление лёгких. Ребёнок уже идёт на поправку, а его жене с каждым часом становится только хуже.
Уже в больнице Вадим узнал, что Светка была беременна, но у неё случился выкидыш от переохлаждения и стресса. Видимо это и подорвало её иммунитет.
Ему разрешили пройти к ней. Про себя он понял, что врачи потеряли надежду, раз позволили войти в реанимационную палату.
Бледная до зелени жена выглядела абсолютно обессиленной, дыхание у неё было тяжёлым, со свистом. Но она всё же открыла потухшие глаза, узнала мужа. Наверное и он выглядел не лучше. У Светки по щекам покатились слёзы : «Прости, прости…»
Она горячо шептала, цепляясь за его пальцы, а слёзы всё лились,лились и падали в рыжие взлохмаченные волосы.
Потом его выгнали, потому что она впала в забытье.
Вадим выскочил на крыльцо больницы, долго пытался закурить, но руки дрожали так, что он несколько раз уронил коробок со спичками и рассыпал по деревянным ступенькам сигареты. Подошёл врач, помог.
- Надежды нет, но все мы под Богом ходим.
Вадим дико посмотрел ему в лицо и не нашёлся, что сказать.
Под утро Светка умерла. Он сам сопровождал гроб с телом в город, где жила её мать. После похорон вернулся в опустевшую квартиру. Вот тогда-то он и написал Гале письмо с просьбой прислать Костину фотографию.
В этот раз он не пил. Он просто был, потому что жизнью назвать это нельзя. К нему приехала мать. Но он и с ней почти не говорил.
Зачем-то приходили родители спасённого Светкой мальчика, они пытались выразить благодарность и соболезнования, но он не мог их видеть и разговаривать не стал. Его мать вышла с ними на лестничную площадку и долго там стояла. Она совсем не знала, как помочь собственному сыну и только зорко за ним следила – боялась, как бы Вадим не наложил на себя руки.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/04/15/625