Как и обещал, Гиви позволил Женьке написать письмо отцу, вернее не письмо – записку: я жива, здорова, не волнуйтесь и подпись – ваша Эжени-Этери.
- Что ещё за Эжени? – удивлённо спросил он у неё.
- Это моё полное имя. Отец поймёт и поверит, что записка точно от меня. А что ты так всполошился-то?
- Ну… согласись сама: несколько неожиданно…
- Для кого как! Для меня, так нет – привыкла, поскольку с детства так кличут! – усмехнулась Женька, вдруг представив себе, как он удивится, узнав о том, что имеется ещё и третий вариант!
- Ты не побоишься здесь ночевать одна?
- У меня, что, есть выбор? – подняла она на него глаза.
- Выбор есть всегда. К примеру, я могу попросить маму, и она придёт…
- Нет, не надо! Гиви, лучше расскажи мне о своей семье! – и, заметив явное нежелание исполнить её просьбу, умоляюще пропела – Ну, пожа-а-алуйста-а-а!
- Лиса…
- Нет, ну, правда… Я же до сих пор ничего о тебе не знаю.
- А что ты хотела бы узнать?
- Сколько тебе лет? Большая ли у тебя семья? И, вообще, Ги – ты кто?
- Ги? Забавно… Но мне нравится! Пусть будет так… Нет, семья, частью которой являешься и ты, у меня не большая, по крайней мере сейчас: мама, племянница, и ты, радость дней моих! Есть ещё и сестра, но я не имею понятия, где она может быть на сегодняшний день.
- Как это? Что с ней случилось? Её, что, как и меня украли? А как её имя? А маму твою как зовут? Сколько ей лет? Какая она?
- Стоп, стоп… - поднял руки вверх парень – Не части! Давай по порядку. Мне тридцать два года… Да, да, да – старичок тебе достался, не повезло…
- Ага, не повезло… Будто я сама выбирала… - усмехнулась Женька – Тридцать два?! Правда?! Не врёшь? Нет, мне почему-то не верится…
- Ох, прямо бальзам на душу! – прижал её к себе Гиви - Но и тем не менее это так. Я чуть ли не вдвое старше тебя. Разочаровал?
- Ха, а с чего ты взял, что я уже успела очароваться тобой? – кокетливо улыбнулась та.
- Ну, как… А кто совсем недавно восхищался моей внешностью?
- Интересно, интересно… И кто же это был? Прекрати заговаривать мне зубы – продолжай!
- Слушаюсь и повинуюсь, мой маленький командир! Маму зовут Натэлла Георгиевна Габуниа, ей пятьдесят лет.
- Не старая ещё… - задумчиво проговорила Женя.
- А, что, это плохо?
- Не знаю… Нет, не в том дело плохо или хорошо, хотя, конечно, хорошо, что она молодая… Меня другое тревожит…
- Что, позволь спросить?
- Как-то она меня примет…
- Нормально примет – можешь по этому поводу не беспокоиться. Мою жену никто не посмеет обидеть!
- Спасибо, конечно… Но насколько мне известно, для мужчины грузинской национальности мать всегда стоит на первом месте.
- И это правильно! Вот сама родишь сына, воспитаешь, и сможешь убедиться в мудрости наших предков, установивших когда-то этот негласный закон домоустройства. Но, Этери, ты же не настолько глупа, чтобы вести себя таким образом, когда из-за тебя может вспыхнуть скандал… Что я могу твёрдо пообещать, так это не вмешиваться и не становиться ни на одну сторону, пойми меня правильно. Моя мама – мудрая женщина. Ничего чрезмерного она от тебя требовать не станет, и ничего, кроме уважения, не ждёт. Кстати, ты ей очень понравилась.
- Как это? Она же меня даже ещё не видела ни разу…
- Видела… В тот самый первый день, когда я привёз тебя, она была здесь.
- Получается, что она знала, что ты поехал за мною?!
- Да… Плакала очень, отговаривала, но я…
- Но ты упрямый осёл!
- Прикуси-ка язычок, женщина!
- А то, что? Накажешь? Как? Письмо не передашь?
- Оскорбила в другой раз. Запомни на всю оставшуюся жизнь: Гиви Картулидзе словами не разбрасывается! Сказал отвезу, значит отвезу.
- Ладно, прости… Я не со зла… А сестра?
- Мария? Я не знаю ни того, где она, ни что с нею. Не знаю даже жива ли она вообще… Это боль души моей…
- Если трудно, не рассказывай… Не береди себя… А племянница… это её дочь, да? Сколько ей?
- Лиане восемь лет. Она у нас не совсем обычный ребёнок…
- В чём это заключается? Она больна?
- Нет, слава Богу, она здорова, но она не разговаривает. Молчит, хотя раньше была как все.
- А что послужило причиной? Когда она умолкла?
- Я не врач… Хотя её обследовали и не раз – абсолютно здорова и нормальна, но вот что есть, то есть… А молчит уже лет пять, наверно…
- Вообще ничего не говорит?
- Вообще, но всё понимает… А начинаешь приставать, плачет или замыкается…
- А сестра… она, что, бросила её, да?
- Да. Просто однажды исчезла, оставив ребёнка почти на сутки одного. Когда мама вернулась домой, Лиана была так напугана, что даже уже не плакала...
- А что послужило причиной? А муж, отец девочки?
- А вот тут мы подошли к самому трагическому пункту в моей судьбе, патара. Видишь ли в чём дело… Сестре было столько же лет, как и тебе сейчас, когда её изнасиловали двое подонков в подворотне нашего дома. Ты должна знать, что прежде мы жили в Тбилиси. У меня там и сейчас есть трёхкомнатная квартира в неплохом районе, но жить в ней в силу определённых причин семья не может, во всяком случае пока…
- Их поймали? – содрогнувшись от ужаса спросила Женя.
- Поймали. Но ни одного, ни другого в живых уже нет. Одного удавили в камере ещё до суда, а второго удавил я…
- Что?! – вскочила на ноги девушка – Ты убил?!
- Да. Представь себе, убил и ни на секунду не раскаиваюсь в содеянном!
- А почему ты не в тюрьме? Сбежал?
- Хм… Добрая девочка… А я там был. Отсидел половину назначенного срока и вышел по УДО за примерное поведение. Сильно испугал?
- Испугал? Нет, что-то не ощущаю ничего подобного… Наверное, всё же я дурочка, да?
- Ещё не разобрал… Поживём – увидим… А почему ты не спрашиваешь, как мне это удалось сделать? Неужели не интересно?
- Знаешь, нет… Не интересно, но если хочешь – расскажи! Хуже уже не будет…
- Дело в том, мой нахохлившийся воробышек, что я в то время только что окончил юридический институт, начинал карьеру адвоката и уже имел несколько выигранных дел. И вот по странному стечению обстоятельств я был назначен государственным защитником к этому подонку, чего ну никак не могло бы быть, однако случилось. Изучив материалы дела, при первой же нашей с ним встрече наедине в допросной мной и был совершён акт возмездия. Арестовали меня там же, конечно, и сразу же. Срок получил по минимуму, когда вскрылись все шокирующие подробности. Но убийство есть убийство, поэтому оправдать не могли, но я и не в претензии. Обидно только то, что лишили права заниматься адвокатской практикой на десять лет. Срок отлучения вскоре истекает, но я совсем не уверен, что готов вернуться в профессию...
- Пастухом, конечно, проще, да?
- А ты знаешь - да! Целый день на свежем воздухе, да и вообще...
- Понятно. А сестра, получается, забеременела, так?
- Да… Но это не самое ужасное из всего, что с нею произошло… Рожать не хотела. Мама настояла оставить ребёнка. Родила хорошенькую, здоровенькую девочку, но… материнских чувств ноль. Прямо с первого же дня бросала её, стала исчезать по нескольку дней. Я-то этого ничего не видел – сидел. Со слов мамы…
- Ты на много старше сестры?
- На семь лет… Когда вышел, Лиане было пять лет и она уже молчала… Я даже не представляю, как звучит её голосок… Он и плачет беззвучно…
- А Мария, что известно о ней?
- Я же говорю – ничего! Последний раз сведения о ней к нам долетели от знакомых: видели её на курорте в Турции – путанила… Я должен сказать тебе ещё одно, чтобы уж совсем не оставалось тёмных пятен… Тот подонок, которого я придушил, являлся двоюродным братом жены Вепхо Чаидзе, Джемал.
- Что?! Вот это да… Надеюсь, я не продолжающееся твоё мщение моей семье?
- Я боялся, что ты именно так расценишь мой поступок… Нет, дорогая моя! Нет… Врать не стану, когда узнал чья ты дочь, пытался забыть, не думать о тебе, не мечтать… не смог… И приложу все усилия, чтобы удержать, чего бы мне это не стоило – имей ввиду! Ладно, хватит откровений для первого раза. Меня не будет пару дней. Мама станет приносить тебе что-то из еды, да ты и сама не безрукая: мясо, овощи знаешь где лежат. У тебя будет время всё как следует обдумать. И вот ещё что, не вздумай сбегать – пропадёшь ни за грош! Не пугаю – констатирую факт.
- А ты куда уезжаешь, в Тбилиси?
- Да. У меня есть договор с одним частным магазинчиком на поставку домашнего сыра. Мама варит, я продаю… С того и живём. По пути завезу твоё письмо.
- Но, как ты его передашь? Тебе же нельзя там показываться.
- Придумаю что-нибудь. Но не сомневайся, утром оно будет у Вахо в руках. – и поднялся, собравшись уходить.
- Гиви! – окликнула его Этери, не позволив просто уйти.
- Что? – замер он на пороге.
- Поцелуй меня… - и обняла его спину, уткнувшись лицом между напряжённых лопаток.
Обернувшись, он сграбастал её в объятия, всячески пытаясь скрыть блестевшие в глазах слёзы:
- Когда я вернусь, ты будешь здесь?
- Да… - прошептала Этери. И он ушёл…